Случайная невеста командора
Шрифт:
Я уставилась в непреклонные чёрные глаза. Между прямыми бровями залегла злая складка. Челюсти на мужественном тяжёлом подбородке с ямкой упрямо сжимались. На чувственных чётко очерченных губах играла зловещая ухмылка.
У меня дыхание перехватило, глядя на него, пока он скользил тёмным взглядом по моему лицу, сжимая и поглаживая пальцами мои бёдра.
— Алья, — сказал он и замолчал, разглядывая меня с мрачной решимостью.
Я тоже молчала.
Он поднял руку и коснулся пальцами моих губ. Очертил их контур. Провёл по щеке.
— Повезло тому, кто додумался соединить активаторы
Я поёжилась от мрачной жёсткости, с которой он произнёс эти слова. Командор провёл пальцами от моей щеки по шее, погладил вырез платья, сдавил руками обе груди.
— Ты кажешься такой живой. Настоящей. Я реагирую на тебя, как на настоящую. Никогда бы в подобное не поверил. Ты даёшь мне невозможное количество энергии.
Командор опустил руки ниже, сдавил мою талию, погладив живот большими пальцами, сдвинул руки ниже, на бёдра, поднял красную ткань, обнажая голую кожу.
Не знаю, почему, я не отстранялась. Его движения были так не похожи на всех тех, кто пользовался моим телом всё это время.
Когда-то я переживала. Страдала. Потом мне стало всё равно. Я стала пустой.
Сейчас… С ним… Я чувствовала. Оживала. Моё одиночество… страх и беспомощность… всё это рассеивалось под его взглядом, под его руками, с каждым его словом.
Командор нашёл на спине застёжку платья — впервые кого-то озадачило наличие тряпки на мне — расстегнул, положил ладони на плечи, потянул ткань вниз, обнажая грудь.
— Лирарийец. С чистой кровью. С куклой, — усмехнулся он. — Рехнуться можно. Но мне нужна энергия. Очень много энергии. Она внутри тебя. Я чувствую. Знаю. И я её у тебя возьму.
С этими словами он погладил меня в центре груди — под его пальцами моя кожа засветилась тусклым многоцветием — его диск и элементы на руке втянули это свечение.
— Ты реагируешь на меня, как живая, — продолжил он, трогая кончиками пальцев мою обнажённую грудь. — И я на тебя реагирую, как на живую. Это наводит меня на мысли. Эти мысли мы с тобой проверим. Чуть позже. А пока… пока что я тебе кое-что расскажу.
Глава 8. Сценарий
Командор задевал соски, поглаживал ореолы, собирая элементами на брони разноцветное свечение, вспыхивающее вокруг меня при каждом его движении, взгляде, слове.
— Лирарийцы, — говорил он тем временем, — как и другие расы, много времени проводят в космосе, вдали от женской ласки. Кукол, максимально похожих на женщин, сделали для комфорта и снижения стресса. При этом мы часами проводим рядом с генераторами сойриу в этих тесных комнатах. Логичное решение — совместить два процесса, удовлетворять мужское, и при этом брать сойриу от генератора внутри куклы.
— Почему ты… мне это рассказываешь? — едва слышно спросила я, чувствуя, как таю от его прикосновений.
— Тебе не всё равно? — усмехнулся он уголком губ. — Какая разница, что я несу? Тебя звук моего голоса успокаивает. Программа генератора внутри тебя отзывается на хорошее отношение, на обращение как с живой, а значит, работает лучше.
Командор наклонил меня, удерживая под спину
и зарываясь пальцами в волосы, накрыл губами мою грудь. Я ахнула, вцепляясь в его волосы и сжимая бёдра. Оттого, как он обвёл горошину соска языком, краснея, почувствовала влагу между половых губ.— Это тоже продумали твои создатели, — оторвавшись от груди и подув на неё, сказал он, — когда делали активаторы для лирарийцев. Максимально воспроизвели сценарий живого общения. К тому же, если дайо бережен с оборудованием, оно служит дольше. Активатор остаётся целым во время дальнего полёта, значит мужчина продолжает пользоваться понравившейся игрушкой, работает стабильнее, лучше выполняет задачи.
Он вобрал горячим ртом вторую грудь, поигрывая языком с соском, заставляя меня выгибаться всем телом от волны незнакомых ощущений. Командор оторвался, со странным удовлетворением глянул на меня. Усадил на себе удобнее, приподнимая за бёдра и прижимая грудью к себе.
Я ахнула, почувствовав его пальцы на нижних губах.
— Я сейчас говорю про тебя как про искусственную, — сказал он, проникая подушечками в намокшую щель. — Ты обижалась до этого. Сейчас спокойна. Я менял эмоции. Но ты остаёшься стабильной. Почему?
От откровенного прикосновения я громко застонала, вцепляясь в его жесткую броню. Мне пришлось зажмуриться от яркого света, вспыхнувшего между нами.
— Вот так тебе нравится, — говорил он, медленно проводя пальцами вокруг клитора, слегка задевая его вершину, и снова надавливая рядом, — в разы сильнее и больше даёшь, чем было. Я задал вопрос. Отвечай.
— Я… ох…
— Что я спросил, Алья? — снова потребовал ответа командор.
Да чтобы я помнила! Меня сносило ощущениями. Весь мир сжался до точки между ног, там, где он меня ласкал, сжимал, надавливал, растирал, высекая из моего тела ураган ощущений.
Я постанывала и тёрлась о его броню, подставлялась под его руку. Как же хорошо…
— Ещё… — прошептала я, взглянув в его глаза.
Он ускорил ласки, глядя мне прямо в глаза. Нас окутало свечение, его волосы взметнулись от незримого ветра.
Командор схватил меня свободной рукой за лицо, продолжая наглаживать искусными пальцами между половых губ, впился в мой рот жгучим поцелуем.
Меня заполнило тепло. Я попыталась отстраниться от переизбытка ощущений, но не успела — задрожала всем телом, глухо застонав под его губами. Содрогнулась, зажмурившись от яркого света, снова и снова вздрагивая от движений его руки, ставших тягуче-медленными.
Мне было так хорошо… Так хорошо…
Командор отпустил мои губы, обнял обеими руками, а я просто растеклась по его броне, лежала на нём щекой, чувствуя его острожные поглаживания по спине и волосам.
Когда дрожь моего наслаждения утихла, я боялась поднять на него глаза. Почему-то было мучительно стыдно. Казалось бы, после стольких лет на станции, чего могла бы я стыдиться, но с ним… затягивались все-все душевные раны. Я чувствовала себя с ним другой. Чистой и невинной. Собой. Настоящей.
— Посмотри на меня, — тихо приказал командор.
Я покраснела ещё сильнее, слёзы против воли скользнули по щекам. Но всё равно посмотрела — почему-то ни на мгновение не могла ослушаться его.