Случайная встреча

Она сказала:

— По ночам мне в кошмарах приходит бабушка. Знаете, как бывает, когда чувствуешь свою вину… Можно сказать, что я убила ее!

— Вы?!

— Я не знала, куда она пошла… тогда не знала! Но теперь я знаю и знаю, почему она пошла. У нас накануне ее смерти произошла ужасная сцена. Мне нужно кому-то рассказать об этом. Я расскажу вам, поскольку частично вина лежит и на вас. Таким уж вы были ребенком, и ваша семья виновата в том, что Эви сделала то, что сделала! Но из-за Френшоу из Эверсли возлюбленного Эви так и не нашли, а иначе он уехал бы во Францию с Эви и со мной и она бы родила своего маленького славного ребеночка. Так что, в общем, в этом есть вина Френшоу…

— Что же случилось в ту ночь, когда ваша бабушка вышла из дома в ужасный холод?

— Она поняла, что со мной творится что-то неладное и начала расспрашивать. Когда я призналась, что беременна, она чуть не обезумела от ярости! И все говорила: «Вы обе такие! С вами обеими такое случилось! В вас просто порча какая-то…» Бабушка невольно возвратилась в мыслях к тем временам, когда погибла Эви. Похоже, она корила себя. Ведь отнесись она к Эви по-другому, та доверилась бы ей, и можно было избежать неприятностей… Бабушка проклинала себя за это, а потому и была такой… Она кричала мне: «Кто отец ребенка?» А когда я сказала ей, та была просто вне себя от негодования: «Цыган! Господи, сохрани нас, я этого не перенесу! Ты… и цыган?..» Я сказала ей, что Джейк — чудесный человек, и что я не желала бы своему ребенку другого отца. Однако, чем больше я говорила, тем больше она неистовствовала. Бабушка продолжала говорить, что мы ее обе подвели. Она строила в отношении нас такие планы, ожидала от нас совсем иного, а я пошла той же дорожкой, что и Эви! Она все говорила и говорила про Эви! Я решила, что она просто сошла с ума. Она велела мне оставить ее в покое, и я послушалась. «Уходи, — сказала она, — мне нужно кое-что сделать. Уходи и оставь меня в покое, чтобы я могла это сделать». Она была такая расстроенная, что я вышла, оставив ее одну, и только утром заметила, что ее нет! Теперь я знаю, куда она собиралась: она хотела пойти к Полли Криптон! Полли знает, что нужно делать, чтобы избавиться от ребенка. Ей уже случалось помогать девушкам, у которых были такие неприятности. Вот к ней и собиралась, глядя на ночь, моя бабушка! Видимо, она хотела уговорить Полли Криптон помочь мне избавиться от ребенка!

— Ах, Долли, какая ужасная история! Бедняжка миссис Трент, она заботилась о вас!

— Заботилась, да не так, как надо: так было с Эви, так было и со мной! Эви боялась даже рассказать ей! Я никогда не забуду тот день, когда она узнала о смерти своего любимого и поняла, что никуда мы с ним уже не уедем. Она все говорила: «Что же мне теперь делать?» Я посоветовала ей рассказать обо всем бабушке, и тогда мы вместе сможем что-нибудь придумать. Но она никак не могла заставить себя признаться! Вместо этого Эви утопилась в реке! Бабушка проклинала себя за это, а когда узнала, что я забеременела, ей сразу все это вспомнилось. Она решила помочь мне! Вот почему она и отправилась к Полли Криптон на ночь глядя!

— Мне очень жаль, Долли, что так получилось. Мы сделаем все… все возможное!

— Да, мадам Софи собирается помочь мне так же, как и обе госпожи Френшоу. Со мной все будет в порядке!

Меня позвала Жанна, сообщив, что тетя Софи готова принять меня. Я нежно коснулась руки Долли, а пока шла к дому, представляла себе цыгана Джейка в отсветах костра, размышляя о том, что случилось… если бы с ним танцевала я, а не Долли.

К весне люди перестали «чесать языки» по поводу Долли. Никто ее особенно не осуждал. Полагаю, люди смакуют чужие несчастья лишь в тех случаях, когда кому-то завидуют, но никто никогда не завидовал Долли. «Бедная Долли!» — говорили все, даже самые бедные. Так что если у нее и была запретная любовь, имевшая такие последствия, — никто не собирался осуждать ее за это.

Долли проводила большую часть времени в Эндерби. Тетушка Софи очень оживилась, узнав о предстоящем рождении ребенка. Жанна Фужер занималась приготовлением разных специальных блюд, и они просто нянчились с Долли. Тетушка Софи сказала, что, когда придет срок, ей нужно совсем переехать в Эндерби. Туда пригласят повивальную бабку, а потом Жанна присмотрит за роженицей. Мать отметила, что редко видела Софи такой счастливой.

Близилось лето. Продолжалась война с Францией. Казалось, что мы воюем вечно, и эта война никогда не кончится. Уже заканчивался июнь. Долли должна была рожать в июле. Тетя Софи настояла на том, чтобы она покинула Грассленд и постоянно жила в Эндерби, чем Долли с удовольствием воспользовалась. Все ее мысли были заняты предстоящим рождением ребенка, и было приятно видеть ее счастливой. Насколько я могла помнить, Долли без конца оплакивала свою сестру и жила в доме своей бабушки чуть ли не на положении узницы. Теперь она была свободна, и то, чего она более всего хотела — иметь ребенка, — вскоре должно было свершиться.

— Довольно странное положение, — говорила( моя мать, — бедная девушка с незаконным ребенком от проезжего цыгана, а впервые в жизни по-настоящему счастлива!

— Да, — добавила Клодина. — Даже в те дни, когда была жива Эви, Долли всегда находилась в тени сестры! Теперь же она — полноценная личность… а скоро будет матерью!

— Я искренне надеюсь, что у нее все будет в порядке, — от всего сердца сказала мать.

Жанна получила одну из колыбелей, находившихся в детской Эверсли, и украсила ее оборочками из жемчужного шелка: колыбелька получилась просто прелестной. Теперь в Эндерби тоже появилась комната, которую называли детской, а тетушка Софи не могла говорить ни о чем ином, как о ребенке. Жанна шила детское приданое — нужно сказать, просто великолепное, — а тетушка Софи украшала его вышивками.

В Грассленде никогда не было большого количества слуг, а теперь они почти все находились в Эндерби. Лишь несколько раз в неделю кто-нибудь отправлялся в Грассленд, чтобы удостовериться, что там все в порядке.

Проходя мимо дома, я подумала, что он кажется совсем мертвым. Вскоре у него сложится та же репутация, что и у Эндерби. Дэвид говорил, что у заброшенных домов своя судьба. Им позволяют зарастать кустами, от этого они становятся мрачными и даже считаются нечистым местом. Дело не в самих домах, а в их репутации, а уж люди обычно умеют заботиться о том, чтобы такая репутация поддерживалась. В таких домах случаются странные истории лишь потому, что люди считают, что они и должны в них происходить.

В июле установилась жаркая и сухая погода. Как-то во второй половине дня я отправилась к тетушке Софи, чтобы угостить ее специально испеченным тортом и расспросить о состоянии здоровья Долли. Собираясь обратно, я заметила, что на небе собрались темные тучи.

Одна из служанок обратилась ко мне:

— Вам бы лучше переждать, мисс Джессика! В любой момент может хлынуть как из ведра. Да и гроза, похоже, будет.

— Я доберусь до Эверсли раньше, чем она начнется, — ответила я.

И я отправилась в обратный путь. Воздух был совершенно недвижен. Я ощутила некоторое волнение. Затишье перед бурей! Ни единого дуновения ветерка, которое могло бы шелохнуть листья на деревьях, тишина, несколько зловещая, какая-то многозначительная: можно ожидать, что произойдет нечто необычное.

Я спешила. Проходя мимо Грассленда, я взглянула на дом, теперь опустевший. Я остановилась ненадолго, глядя на окна. Некоторые дома, похоже, живут своей собственной жизнью. Это, несомненно, относилось к Эндерби, а теперь и к Грассленду. У Эндерби была дурная репутация еще до того, как туда въехала тетушка Софи, а то, что там поселилась женщина, чье лицо было наполовину скрыто от посторонних глаз, потому что с нею случилось несчастье, вряд ли могло улучшить репутацию дома. А Грассленд?.. Люди поговаривали, что старая миссис Трент была ведьмой, а ее внучка покончила с собой; ну, а теперь другая внучка собиралась родить незаконного ребенка. Вот такие истории и придают домам соответствующую репутацию… влияя на жизнь тех, кто поселился в них.

Где-то вдали послышались раскаты грома, в небе сверкнула молния, похожая на деревце. Несколько капель дождя упало на лицо. Черные тучи над головой сгустились. В любой момент мог начаться ливень.

Я была слишком легко одета. Нужно было где-то спрятаться. Дождь будет проливным, но, видимо, скоро и закончится. Я осмотрелась «Никогда не прячься в грозу под деревьями», — вспомнила я слова матери.

Я повернулась к воротам. Можно было прекрасно спрятаться на крыльце Грассленда! Я побежала к дому. Теперь уже лило по-настоящему. Бросив взгляд на дом, я остановилась как вкопанная, потому что в одном из окон верхнего этажа я увидела, или мне показалось, чье-то лицо! Кто мог там быть? Долли в Эндерби, вместе со слугами, а их было трое, я всех видела совсем недавно!

Смуглое лицо… я плохо рассмотрела его. Как только я глянула на окно, лицо сразу же исчезло. Возможно, это был странный отсвет в стекле? Или мне почудилось? Но я была уверена в том, что видела, как шевельнулась занавеска!

Я взбежала на крыльцо и остановилась, успев полностью промокнуть. «Кто же может быть в этом доме?» — удивлялась я, Я дернула заржавелую цепочку, и в доме послышался звон колокольчика.

— Есть здесь кто-нибудь? — прокричала я в замочную скважину.

Вместо ответа раздался еще один раскат грома. Я постучала кулаком в дверь. Ничего не произошло. Это была тяжелая дубовая дверь, и я прислонилась к ней, чувствуя, что происходит нечто очень странное. Я не боялась грозы, тем более если кто-то был рядом со мной, но видеть эти молнии, которые рассекали небо, ожидая после этого страшных ударов грома, и наблюдать за тем, как струи дождя с силой бьют оземь, в то время как за спиной находится дом, по моему предположению, не пустой… Я чувствовала страх, от которого мурашки бежали по коже!