Случайная жена. Не получишь развод!
Шрифт:
– Мы должны что-то сделать, – возражает Зарина. – Я больше не могу так. Мы им не рабыни.
– Что мы можем сделать, дорогая сестра? Они сильные. Они мужчины. Нам даже пожаловаться на них некому. Я так боюсь его… Он был пьян, его глаза горели…
Зарина подходит ко мне и обнимает:
– Не бойся, Дарина. Я не позволю ему тебя тронуть. С сегодняшнего дня мы будем спать вместе. Никто не посмеет войти в нашу комнату! Такой крик поднимем – все село встанет на нашу защиту!
– Ты права. Мы должны держаться вместе. Ведь тебя Казбек не тронет, потому
– Мы должны что-то сделать, – Зарина отстраняется и смотрит мне прямо в глаза. – Мы не можем больше жить вот так. Они превратили нас в служанок, Дарина. Мы не собаки, чтобы выполнять каждый их приказ.
– И что ты предлагаешь? – спрашиваю, зная наверняка, что в голове моей сестры уже зреет план.
– Мы сбежим, – шепчет она, и в ее голосе звучит такая твердость, что у меня мурашки бегут по коже.
– Сбежим? Куда? Ты хоть представляешь, что нас ждет за стенами этого дома? Казбек найдет нас, Зарина. Он не простит нам этого.
– Неважно. Мы должны рискнуть. Иначе меня выдадут за какого-то осла, а ты останешься рабыней Казбека до конца своих дней. Что ты выбираешь, сестра?
Слышу шелестящие шаги. Кто-то из братьев встал!
– Я с тобой, – шепчу едва слышно и успеваю занять место у плиты за секунду до того, как в кухню входит злой и заспанный Казбек…
Глава 3
Казбек прожигает взглядом сестру и рявкает:
– Зарина, выйди вон!
Она вздрагивает, испуганно смотрит на брата, потом на меня. Я еле заметным кивком указываю на комнату Ахмеда. Может догадается поднять его в случае чего?
Зарина откладывает нож и выходит из кухни, опустив голову. Я продолжаю стоять у плиты, застыв в неизвестности.
Как только дверь за Зариной закрывается, Казбек подходит ко мне сзади, слишком близко, почти вплотную.
Чувствую его дыхание на своей шее. Отвратительное, липкое чувство страха сковывает меня.
Его рука скользит вниз и грубо сжимает мою ягодицу.
– Ты сегодня мне всю ночь снилась, – хрипит мне на ухо. – До сих пор член стоит.
Все происходит мгновенно. Адреналин взрывается во мне, вытесняя страх яростью от унижения.
Резко переворачиваю сковороду с кипящим маслом прямо на его штаны и дорогие кожаные туфли.
Раздается дикий, звериный вопль боли и ярости. Казбек отскакивает от меня, хватаясь за штаны.
– Ах ты, сука! – ревет он и, сорвав с брюк ремень, замахивается на меня.
Не успеваю увернуться, ремень со свистом рассекает воздух и обрушивается на мою спину. Боль пронзает меня, как раскаленный нож. Ах…!
В этот момент на кухню вбегает Зарина, за ней – сонный Ахмед в одних трусах.
– Казбек, что ты делаешь?! – кричит Зарина, повиснув на его руке.
– Успокойся, брат! – бормочет Ахмед, пытаясь вразумить его. – Ты чего?
– Эта неумеха вылила на меня раскалённое масло! Я должен ее наказать!
– Да успокойся ты, Казбек! Посмотри на себя. Тебе помощь нужна, – уговаривает его Ахмед, указывая на промокшие и, наверняка, обжигающие кожу
штаны.Казбек смотрит на всех нас с ненавистью в глазах, но все же опускает ремень. Стою, оглушенная болью в спине, дышу тяжело и прерывисто. Перед глазами все расплывается.
Зарина толкает меня к выходу из кухни.
– Беги, – шепчет она одними губами.
Захлебываясь слезами, мчусь в свою комнату. Мне нужно побыть одной. Нужно прийти в себя.
Захлопываю дверь на щеколду и чувствую, как дрожат колени.
Боль пульсирует в спине. Стягиваю с себя платье, и в зеркале вижу багровый след от ремня, располосовавший кожу. Меня никто никогда не лупил. Чертов подонок!
Через какое-то время в комнату стучит сестра:
– Дарина, открой, это я. Я одна.
Впускаю сестру и снова запираюсь на щеколду.
– Ну что там? Он успокоился?
– Да, уже вино хлещет во дворе. Мне пришлось обработать его ожог. Зачем ты это сделала?
– Он подошел ко мне сзади и за попу схватил. Что мне еще оставалось делать?
– Вот мерзавец похотливый! Ну, ничего. Не долго нам осталось его терпеть. Скоро мы сбежим отсюда.
– Тише, прошу тебя! Услышат ведь!
– Сегодня Ахмед повезет меня в город за платьем, – сестра переходит на шепот. – Я постараюсь выведать у него что-то о женихе и передать записку Зауру. Я сбегу с любимым в ночь перед свадьбой. А ты наденешь мое платье.
– Ты хочешь, чтобы я вышла за того человека, которого нашли братья? А если он негодяй похлеще Казбека?
– Тогда выбирай Казбека.
– Ну уж нет! Он же носит нашу фамилию. Он нам вообще, как брат! И потом… я не люблю его, он мне противен до мурашек.
– Тогда я узнаю всё, что смогу о женихе и тебе расскажу. Запрись и не высовывайся из комнаты. Поесть я тебе принесла, – сестра достает из-за пазухи вчерашнюю лепешку.
– Казбек остается дома? – от страха у меня сводит желудок.
– Да, будь осторожна. Затаись. Потерпи. Немного осталось.
Где-то спустя час после отъезда Зарины и Ахмеда, Казбек начинает активно стучаться ко мне.
Сердце колотится где-то в горле, мешая дышать. Дверь ходит ходуном под его ударами. Казбек рычит:
– Открывай, дрянь! Ты у меня сейчас вымолишь прощение за сковороду, знаешь как?!
Вжимаюсь в стену, надеясь, что щеколда выдержит натиск.
– Дарина, я тебе говорю по-хорошему! Открывай, пока я ее не вынес нахрен!
Он снова бьет в дверь, и щеколда жалобно скрипит. Чувствую, как по спине ползут мурашки. В голове одна мысль: лишь бы выдержала, лишь бы выдержала.
– Казбек, пожалуйста, уйди! Я потом поговорю с тобой, когда ты успокоишься и протрезвеешь!
– Успокоюсь? Да я тебя сейчас успокою так, что ты неделю сидеть не сможешь! Открывай, кому говорят!
Кажется, еще один удар, и щеколда сломается.
Он бьет как одержимый, вкладывая в каждый удар всю свою злость.
Зажмуриваюсь, готовясь к худшему. Но вдруг удары прекращаются. Слышно, как он тяжело дышит, и в этот момент до слуха доносится шум подъезжающей машины.