Случайная знакомая

— Лучше воспитывайте своих дочерей. Строже следите за их развлечениями.

Вслед за девушками захныкали и кавалеры:

— Простите! Мы не будем больше безобразничать в общественных местах.

Развозить кавалеров по квартирам милиция не стала. Поздно. Кавалеры были людьми семейными, женатыми. Именно этим отцам семейств и пришла в голову бредовая идея отпраздновать день ангела одного из них на заморский манер. С этой целью отцы семейств и выехали с малознакомыми девушками за город и учинили безобразие на пляже.

— Вас, наверное, интересует, кем оказались в действительности наши мнимые иноземцы? — спросил меня дежурный по отделению и ответил: — Это работники радиоуправления.

— Не может быть!

Я тут же соединился по телефону с радиоуправлением.

— У вас работает Евгений Иванович Перцов?

— Да, — ответил заместитель заведующего отделом Чеков.

— А Михаил Мартынович?

— И он работает, и Олег Александрович. Вас, наверное, интересуют приключения этой троицы в Серебряном бору? — спросил Чеков.

— А вы знаете уже про эти приключения?

— Еще бы! Это такая эпопея!

Меня удивил полушутливый-полувосторженный тон заместителя заведующего отделом, и я позвонил самому заведующему отделом.

— Да-да, — сказал он, — это очень некрасивая история, завтра же я съезжу в Серебряный бор, узнаю все подробней и поставлю вопрос об этой троице на собрании коллектива.

Но ни завтра, ни через неделю заведующий отделом так и не удосужился побывать в Серебряном бору, и все в отделе осталось, как было.

В этом деле удивительно не то, что три аморальных человека вели себя на людях, как павианы. Удивительно, что работники большой, уважаемой редакции продолжают считать павианов своими товарищами.

1957 г.

Свадьба с препятствиями

С Дальнего Востока в Москву на имя Гаспара Сумбатовича пришла телеграмма:

«Будем двадцать второго. Встречайте. Миша, Клава».

Гаспар Сумбатович прочел телеграмму и растрогался. Как быстро летит время! Кажется, давно ли он провожал своего племянника к месту его службы на Камчатку. Всего пять-шесть лет назад, и вот, пожалуйста, Миша возвращается назад. И не один, а с молодой женой, Клавой. Правда, вначале дядя чуть было не рассердился на племянника. Почему-де он женился на Клаве, не устроив предварительно смотрин, не узнав мнения своих родственников о невесте, не испросив у них разрешения на свадьбу. А племяннику, честно говоря, при всей его почтительности к стародавним обычаям было, увы, не до смотрин. И в самом деле. От Москвы до Камчатки чуть ли не десять тысяч километров. Дорога длинная, а родственников у Миши много. Попробуй пригласи всех, да тут на проездных билетах разоришься.

И вот, чтобы не ссориться с родственниками (когда-нибудь и они могут пригодиться), Миша решил провести свадьбу в два тура. Начать ее на Дальнем Востоке, в кругу сослуживцев (с ними тоже незачем портить отношений), и закончить праздник в Москве, в семейном кругу.

И родственники не заставили приглашать себя дважды. Двадцать второго, когда дальневосточный самолет доставил молодоженов в Москву, дом Гаспара Сумбатовича был полон гостей. Здесь собрались все Мишины дяди, все тети, двоюродные братья и троюродные сестры. За длинным свадебным столом не хватало только Мишиной мамы. Анаида Сумбатовна где-то непростительно задержалась и теперь явно запаздывала к началу торжества. Но вот наконец появляется и мать. Она обнимает сына и быстро оборачивается к невестке. Но вместо того, чтобы обнять и ее, Анаида Сумбатовна кричит «Нет, нет!» и валится на диван.

— Воды!

В доме поднимается переполох. Гости бегут на кухню. Десять стаканов сразу наполняются водой, и десять человек стремглав устремляются к дивану. Анаида Сумбатовна делает глоток, другой и говорит сыну:

— Проводи гостей до парадного. Свадьбы сегодня не будет.

— Что случилось? — спрашивает озадаченный Миша.

Но Мишина мама закрывает глаза и молчит. Три дня лежит мама на диване, и три дня дальние и близкие родственники не могут дождаться от нее ни слова. Наконец Гаспар Сумбатович не выдерживает и говорит сестре:

— Если тебе не жаль молодоженов, пожалей хотя бы мои деньги. Я наварил и нажарил к свадьбе кур, гусей, и все это теперь протухнет. Скажи, в чем дело?

Анаида Сумбатовна тяжело вздохнула и ответила:

— Мне не нравится Клава. Эту женщину нужно немедленно отправить обратно на Камчатку.

— То есть как обратно? Эта женщина замужем за твоим сыном. Они уже полгода живут вместе, — сказал Гаспар Сумбатович, а его сестра Арусь Сумбатовна добавила:

— Клава скромная, милая женщина. Не понимаю, за что ты ее невзлюбила.

— За что? За что? — крикнула, приподнимаясь с подушек, Анаида Сумбатовна. — Неужели вы сами не видите, за что? Клава — блондинка. Бубновая дама.

Родственникам посмеяться бы над этими словами.

— Ну и пусть бубновая, что здесь плохого?

А родственники почему-то заохали, заахали и быстро начали отмежевываться от Клавы.

— Я думала, она крашеная, — сказала одна из троюродных сестер, — ну а раз Клава натуральная блондинка, то ей, конечно, не место у нас в семействе.

Миша с надеждой смотрел на родичей. Не возьмет ли кто-либо из них под защиту бубновую даму. А родичи уже успели переметнуться на сторону противника и теперь осуждающе поглядывали на Мишу.

— Как хочешь, а с Клавой тебе все равно придется распрощаться. Наш род признает только трефовых дам.

Из всех родственников, собравшихся в этот день в доме Гаспара Сумбатовича, лишь один человек, семидесятипятилетняя Мишина бабушка продолжала держать сторону бедной Клавы.

— Жену выбирают не по масти, а по сердцу, — сказала бабушка внуку, — и раз Клава тебе люба, то ты плюнь на то, что говорят родственники, и живи с ней.

На бабушку зашикали, затопали.

— Молчи, старая!

Но бабушка оказалась не из пугливых.

— Не слушай их, они же дурные, — откровенно сказала бабушка по адресу троих Сумбатовичей, хотя всем троим она приходилась родной матерью.

Целую неделю в доме молодоженов велись жаркие дебаты, в которых принимали участие все члены семьи, кроме Клавы. Достаточно было дядям и тетям появиться на пороге, как ее тотчас выпроваживали из комнаты.

— Пока мы будем разговаривать между собой, — смущенно говорил в таких случаях жене Миша, — тебе, Клавочка, лучше посидеть на кухне.