Случайные мысли о том, как научиться думать

Человек имеет несколько тел, даже если он отмороженный материалист и естественник. Одно из них физическое. В старину называлось телью. Сразу после рождения им занимаются женщины. Когда ребенок немножко подрастает, особенно, если он мальчик, отцы перенимают заботу о его теле и о телесном выживании в этом мире, то есть в природе. Их собственные тела сильнее и ловчее женских, поэтому женщины отдают выживание в природе отцам, а сами принимаются за воспитание личности.

И учат ребенка, как быть поумней, как приспосабливаться и устраиваться. Редкие женщины учат детей, как побеждать общество, в основном они учат, как выживать в обществе. Если ребенок изберет идти этим путем, отец уже никогда не переделает его. Но случаются женщины мудрей или им не удается сломать ребенка, и тогда отец учит ребенка побеждать. Иногда сам ребенок дорастает до этой науки.

Тогда правила и приличия перестают быть богом. Правила и приличия остаются всего лишь качествами мира-общества, как жара и холод – качества мира-природы. Но отвергнуть правила и приличия – еще не значит, вырваться из общества. На перенаселенной планете это вообще стало невозможно. Теперь, да, впрочем, и во все времена, это можно сделать только внутренне. Преступник, переставший уважать правила и приличия своего общества, продолжает жить в них лишь с отрицанием. Он паразитирует на обществе, а это требует знать его еще лучше, чем знают послушные граждане.

Знания о выживании в природе и правила и приличия общества – это основное содержание нашего сознания. Из них складываются разум и мышление. Принимая их или отрицая, ты все равно пользуешься ими, а твой разум правит твоей жизнью. И вершит он ее именно так, как это уложено в используемых им образах, другого способа относиться к миру он не имеет. И это привычное состояние нашего сознания.

Именно здесь рождается и оценка тех, кто живет неприлично. Но здесь ли коренится оценка растительной и скотской жизни, как несовместимой с образом человека? Окиньте взором свои знания о том, как лучше выживать в обществе, и вспомните кого-нибудь, кто, на ваш взгляд, потерял человеческое достоинство, кто утратил само право называться человеком. И вы вдруг почувствуете, что готовы простить ему то, что он отказался занять достойное место в обществе. Но не потерю того, что делает его человеком…

Быть человеком можно и опустившись на дно или став тюремщиком. А потерять человечность, занимая очень высокие места в социальной иерархии. Человек и место в обществе – не связаны между собой. Одно никак не обеспечивает другого.

Вы чувствуете это? Значит, ваше сознание расширилось еще раз. И вы вышли за границу того, что в нашем сознании является пространством мышления. Мышление – это та часть разума, которая обеспечивает выживание в мире-обществе. Вы понимаете, что потеря человеческого достоинства возможна в любом месте общественного устройства, значит, вы вырвались из этого пространства сознания.

Но еще не вошли в следующее. И если не сделать этого, начнутся бесконечные метания в поисках смысла жизни, как у Фауста или героев Достоевского. И останется только сдаться какой-нибудь религии. Многие ищут себе богов в чужих культурах только от страха, что сами будут виноваты в том, что не нашли ответа на этот вопрос о смысле жизни. Это трусость. Но и стремление выдумать готовый ответ – тоже трусость. Не хочу это объяснять, подумайте сами.

Ответ о смысле жизни должен найти разум, раз уж я человек – разумный. Это его предназначение думать и решать задачи. Но мы так боимся опозориться и не быть великолепными, что заранее отказываемся думать. Просто не начинаем думать, чтобы не получилось так, что мы не справились. Если отдаться богу, гуру или разыскать готовый афоризм, то мы избежали самой проверки своего разума.

И не важно, что это трусость. Важно то, что все эти решения – внутри того же пространства разума. Расширение сознания не свершилось, даже если вы нашли бога или учителя. Правда, теперь они виноваты, что ты не меняешься…

Но что будет, если все же подумать? Тогда мы обнаружим, что наше наблюдение за собой обеспечило все необходимое для поиска ответов. Мы ведь уже отбросили много лишнего, что обнаружили в своем сознании. Но что-то осталось. Что-то, что явно не связано прямо ни с выживанием в природе, ни с выживанием в обществе, но без чего они не обходятся. Что это?

Бесконечное количество воспоминаний о том, как ты преодолевал себя, бесконечное количество усилий, вложенных в то, чтобы измениться.

Так достигались вами все ваши победы, так обеспечивалось выживание во всех мирах, так вы достигали успеха, занимали места, становились мастером в избранных делах, просто получали удовольствие от самих себя.

Все миры, которые вы покоряли, были лишь подспорьем для работы над собой. И это не выбор. У нас нет выбора в том, совершенствоваться или нет. Если мы не совершенствуемся, мы не выживаем, не довольны собой и жизнью, и никогда не достигаем скумы, а значит того зачем пришли. Выбора нет.

Глава 5. Выбора нет

Человек – это устройство самосовершенствования. А жизнь земная – не юдоль печали и не поле страданий – это учебный полигон для самосовершенствования. Современные христианские мыслители объявляют самосовершенствование чуть ли не противным божественному замыслу, но при этом совершенствуются в том, как управлять сознанием паствы. Буддизм начинает свое рассуждение с утверждения, что жизнь есть страдание, но надо сделать громадное усилие, попросту, изнасиловать себя, чтобы принять это.

Эти религии, как говорит про себя само христианство, противоестественны. Они против естества человека, поэтому они строят себя на вере, которая должна предшествовать опыту. Бого- или Буддо-откровение порождает исходный метод: верую ибо абсурдно. Абсурдно, значит, не соответствует природе, не естественно, но так, как не может быть. И есть только потому, что Бог так задумал, а Будда так объявил.

Но даже для того, чтобы принять веру, над собой надо сделать усилие. Как и для того, чтобы увидеть внутреннюю пустоту, без которой не наступает буддийского просветления. Самая знаменитая христианская внутренняя техника – умное делание или христова сердечная молитва, есть усилие по удержанию своего сознания на чем-то одном, на одной мысли, на одном чувстве. Как и дзенское сатори – усилие, требующее понять что-то важное, что выкинет тебя за пределы обычного сознания.

И то и другое усилие соответствует йогической дхьяне, то есть собиранию внимания на одном, что должно остановить разум. Но это «одно» обязательно присутствует. Даже в йоге, чтобы достичь самадхи, ты должен удерживать свое внимание, а с ним и весь свой разум на божестве, Ишваре. И к этому ты должен стремиться изначально. А значит, изначально поверить в нечто, чего не наблюдаешь в своей природе естественно.

По большому счету, я совершенно не против обнаружить в конце пути Бога. Или пустоту. Но я не хочу стремиться к этому изначально, чтобы не подгонять свои действия под ответ, который подсмотрел в конце книги. Человеку, который остановил работу своего разума на мысли о боге, очень трудно освободиться из этой ловушки, если его разум больше не работает. Эта мысль о боге становится его Богом, которого он теперь начинает видеть, куда бы ни обратил взор. При этом буддист, достигший того же состояния и остановивший разум, видит только пустоту. Похоже, какой фильтр одеваешь на глаза, таким и видишь мир, даже при достижении просветления или святости.

Но пока фильтры еще не одеты, пока разум, который надо обуздать, еще работает, ничто не мешает нам подумать, посмотреть на мир без предвзятости, понаблюдать и даже поисследовать. Наверняка, мы совершим при этом немало ошибок. Но ошибки, которые можно исправить, – лишь меты пути. Главное, что само устройство человека таково, что он не может не совершать усилия. Он, как огонь, вырывающийся из полена, – пока топливо не исчерпано, огонь будет рваться наружу.

Так и человек. Древняя Русь была миром огнепоклонников. Очевидно, все первобытные начинают с этого – ведь огонь спасает от холода и смерти. Поэтому они видели его проявления во всем – в очаге, в солнце, в теле человека, которое способно вырабатывать тепло. В определенном смысле они были правы, ведь с химико-физической точки зрения горение – это окисление, то есть выжигание кислорода. Когда пища переваривается в нас, говоря упрощенно, она горит, окисляясь. И народ всегда видел сходство с горением, так и говоря про детей, что у них в желудках все горит.