Случайные неслучайные встречи

Но все это будет еще не скоро, а сейчас, хотя уже и номинально, опосредованно, но именно он следил, чтобы в стране издавались литературные произведения, насыщенные «героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма, отражающие великую мудрость и героизм коммунистической партии».

От Александра Сергеевича нередко зависело, чьи работы будут печатать, а чьи — нет, так что положительный интерес такого человека многого стоил.

Вот этот человек высокого роста и склонился над Надей, обдав слабым запахом хорошего курева и спиртного, приобнял ее со словами:

– Какие сильные песни вы спели, девчата! С ними и в бой, и на ударный труд – всюду пойдешь! И какие слова замечательные: «И вновь продолжается бой, И сердцу тревожно в груди. И Сталин такой молодой, И юный — Октябрь впереди»!

– очень верные и правильные слова! Молодцы! Надо обязательно эти песни распространять дальше, по радио исполнить, пластинку записать!
– сразу видно идеолога, берет быка за рога - а ведь за распространение таких песен действительно очень много плюшек можно получить.

– А кто же из вас автор - Н. Кузнецова? Покажись! – и мужчина потряс в руках листочками с текстами песен, где в уголке скромно стояло - автор стихов и музыки - и указывались Надины инициалы и фамилия.

– Это я! Я - Надежда Кузнецова, - прерывистым голосом проговорила девушка, еле выскальзывая из объятий этого большого человека.

– Молодец, Надежда, порадовала старших товарищей, замечательные песни сочинила, и спели вы отлично! Но и мы в накладе не останемся, наградим тебя! Правильно я говорю, товарищи?
– и одобрительный гул был ему ответом - вряд ли бы кто-то осмелился сказать, что это неправильно.

– Проси, чего хочешь!

– Я хочу, - тут девушка сделала театральную паузу, заинтересовав всех, и потом продолжила более громко, - хочу в первую очередь поблагодарить своих подруг и помощников, секретаря комсомольской и партийной организаций нашего педагогического училища, преподавателя Константина Михайловича, всех, кто помогал и поддерживал нас, - и девушка по очереди показывала на тех, кого называла, стараясь никого не обидеть.

Называемые, кто скромно - как музыкант и девушки, кто, лучась от удовольствия, как Марксэн и Петя, кивали головой и выходили вперед, на глаза высоких начальников.

– Еще думали мы вместе со своими партийной и комсомольской организациями Ленинскую комнату большую и красивую в училище сделать, да поняли, что места маловато - надо какое-то подходящее помещение переоборудовать, а это не в наших силах, тут помощь города нужна.

– А еще что хотим в награду, мы подумаем и скажем чуть позже, негоже торопиться в таком случае, просить мало - себя обидеть, просить много – вас обидеть, - под смех окружающих завершила девушка.

– Молодец, не только скромная, но и находчивая, не растерялась, ну что же, думай, и мы будем думать, и про идею с Ленинской комнатой, и про другие награды. А как надумаешь, приходи завтра, или лучше, послезавтра, часикам к десяти, сюда же, ко мне в кабинет, все и обсудим. Я предупрежу соответствующие органы.

– А теперь, товарищи, мы прервем ненадолго наше заседание, да и девушек отпустим отдыхать, - и с этими словами все стали расходиться, кучковаться группками, а девушки вслед за сопровождающими вновь вернулись в большой кабинет, где почти упали на ближайшие стулья, еле держась на ногах.

Стол был уже убран, но на нем стояли большие пакеты, которые и вручили девушкам, которые, передохнув немного, совсем уставшие и расслабленные, еле забрались все в тот же автобус, который и развез всех по местам.

Девчата кое как дошли до своей комнаты и упали по кроватям, а молчавшая до этого Айгуль тихо проговорила:

– А еще говорят, у артистов работа легкая - пой себе, да кланяйся под аплодисменты! Мне так тяжело не было, когда я хлопок под палящим солнцем собирала! Все эти мужчины на тебя смотрят, все что-то обсуждают, оценивают, даже тело чешется от этих взглядов!
– и она покачала головой, показывая, как все это ей не понравилось.

Олеся подхватила следом:

– Мне тоже не понравилось. Это ты точно сказала, казалось бы, стой себе спокойно да рот раскрывай - а устала так, как никогда! Нет, это не для меня! Друзьям петь я согласна, а вот перед таким большим количеством людей выступать - увольте! Да и Михасю вряд ли понравится, если я на виду у всех стоять на сцене буду!

Надя и Сима переглянулись и про себя сделали выводы - эти девушки вряд ли смогут еще петь на большой эстраде.

– А мне понравилось. Наоборот, кажешься выше, значительнее, больше - ведь все взгляды на тебя. Эти взгляды поднимают, возвышают до небес, - это Глафира, немного смущенная своими словами, подхватила разговор.

Для Нади и эти чувства уже не были новостью – она и раньше видела, как нравится внимание публики этой статной красавице. Значит, как она и предполагала, будет она и дальше вспоминать песни для нее - а их целое море, таких певучих - и лирических, и патриотических.

– И мне понравилось, - подхватила Сима, - я наоборот, как бы растворилась во всех этих людях, чувствовала единство со всеми, была с ними на одной волне, - ну, психолог, истинный психолог!

– И мне понравилось, - завершила Надя,- правильно Сима сказала, было очень здОрово понимать, что все эти грозные мужчины теперь подвластны тебе, ты можешь внушить им все те мысли, которые и сама переживаешь, - и на этих несколько провокационных словах разговор и закончился. Поняла полностью их смысл только Сима, которая и переглянулась со своей подругой понимающими взглядами.

Тут все зашевелились и стали готовиться к чаепитию, где за столом с огромным аппетитом стали поглощать все те вкусности, которые были в пакетах.

Через некоторое время к ним присоединился Михась, а за тем и Вася - им девушки снова высказали все свои впечатления от этого знаменательного события. А Надя сидела и думала - чтобы такого хорошего и нужного восстребовать с горкома, пользуясь подходящим моментом.

Она присела в уголочке и стала накидывать примерный список, в котором, кроме оборудования для Ленинской комнаты - столов, стульев, книг и газет, значились и чайные пары, чайник или самовар, плитка или керогаз, приспособления для стирки и под вопросом - даже стиральная машинка, только Надежда не помнила, появились ли они уже в это время.

Ну и швейные машинки - одну, как и хотели, в подарок Олесе на свадьбу, а остальные, сколько уж дадут - в общее пользование. Шили здесь много и с удовольствием, поскольку купить одежду было проблематично, умеющие хорошо шить девушки без обновок не оставались, да и для других за плату шить не отказывались.

Составив примерный перечень необходимого, в надежде дополнить его с помощью подруг, девушка присоединилась к общей компании, с удовольствием впитывая их искренние эмоции от первого успеха. Вася нежно держал подругу за руку, с гордостью поглядывал на девушку и гордился своей любимой. Новая рубашка и туфли уже красовались на нем и Михасе, парни были довольны, что и про них не забыли.