Случайные смерти (сборник)

Снайпер медленно подкрадывался к двери. Отодвинул задвижку, стараясь не шуметь. Затем так же бесшумно отпер замок. И подняв револьвер на уровень груди, распахнул дверь и выскочил наружу; в коридоре ни души. Двери лифта были открыты, но внутри пусто. Снайпер сжимал массивную рукоятку револьвера обеими руками; палец – на спусковом крючке. Внезапно раздался лязг ключа в одной из дверей. Затем последовал взрыв смеха и послышался женский голос – громкий и пронзительный. Он сделал несколько шагов и замер. Секунду спустя Снайпер повернулся и исчез в своей квартире, захлопнув за собой дверь, однако даже не потрудившись запереть ее. Стрелка термостата застыла на 86 градусах. Он бросил револьвер на пол и забрался в спальный мешок. Сердце его бешено колотилось. Его била дрожь. Он свернулся клубком. Никогда ему еще не было так холодно.

Глава 13

Инспектор Бредли, скрестив на груди руки, стоял у окна и смотрел на гавань.

Вода застыла серой безжизненной гладью. Горы по ту сторону залива были скрыты пеленой дождя и плотными серыми облаками, накрывшими город.

Бредли посмотрел на строительную площадку. В течение недели несколько мощных экскаваторов, работавших по шестнадцать часов в день, вырыли глубокий котлован. В пятницу рабочие залили крепления цементом и теперь устилали дно котлована металлическими стержнями. Бредли с грустью думал о том, что скоро он лишится вида на бухту, и его крошечный кабинет навеки погрузится в полумрак.

Он вздохнул и, вернувшись к столу, устроился в кожаном кресле. На столе, кроме обычного хлама, громоздились пластиковые и картонные коробки, в которых хранились вещественные доказательства:

Тридцать гильз от «магнума–460».

Два пустых магазина от винчестера.

Двадцать три окурка, перемазанные китайской помадой.

Поношенная белая туфля на высоком каблуке.

Пара розовых защитных наушников.

И еще на столе стоял стакан с водой и пустая баночка из–под аспирина. Бредли взял баночку, встряхнул ее и выбросил в корзину для мусора. Затем взглянул на Франклина, ссутулившегося на одном из стульев, стоявших у дальней стены.

– У тебя случайно нет с собой аспирина, а, Джордж?

– Что? – прохрипел Франклин. Казалось, он внезапно пробудился ото сна.

– Я спрашиваю, есть ли у тебя аспирин?

Франклин покачал головой. Он сидел с отсутствующим видом, тупо уставившись в пол.

Порыв ветра ударил в окно, по пыльному стеклу заструились крупные капли.

– Ты в порядке, Джордж?

– В отменном, – мрачно отозвался Франклин.

– Ты не должен был вставать, ты же знаешь. Ну какой тебе резон здесь торчать?

Франклин не отвечал, и Бредли решил оставить его в покое. Джерри Голдстайн, исследовав кладовку в спальне Фасии Палинкас, нашел отпечатки пальцев Дэйва Аткинсона. Это подтверждало рассказ Франклина. Собственно, Франклин и так был вне подозрений, хотя внутреннее следствие еще продолжалось. Но официальное мнение было таковым, что Франклин допустил оплошность, из–за которой погиб его напарник. В виде наказания Бредли назначил его помощником Питера Йипа, поддерживающего связь с судопроизводством. Франклин, конечно, был недоволен новой работой, но Бредли ясно дал ему понять, что это единственный выход из сложившейся ситуации.

Кто–то постучал в матовое дверное стекло двери, затем дверь открылась, и в кабинете появилась Клер Паркер. Следом за ней вошел Джек Уиллоус.

– У кого–нибудь из вас есть аспирин? – спросил Бредли.

– У меня, – ответила Клер.

– Слава Богу.

Порывшись в сумке, Клер подала Бредли металлическую баночку. Сунув в рот две таблетки, Бредли запил их водой из стакана. Потом взглянул на подчиненных.

– Полагаю, вы уже знаете, что прошедшей ночью застрелен таксист?

Уиллоус кивнул.

Бредли проглотил еще одну таблетку аспирина.

– Итак, у нас есть убийца, – рассуждал он вслух. – Убийца, наряженный как майская королева. Убитый же – гомосексуалист. Не знаю, как другие, но, по–моему, в данном случае немаловажная деталь. То есть убийство связано с извращениями.

– А как же тогда Элис Палм и Фасия Палинкас? – спросила Клер. – Они ведь сюда не вписываются…

Бредли повернулся к Уиллоусу.

– Есть такая женщина, Флора Мак–Кормик, она держит заведение под названием «Вест–Костский клуб одиночек». Элис Палм была его членом. Энди Паттерсон тоже.

– А Фасия Палинкас?

– Это вам и предстоит выяснить, – ответил Бредли.

Уиллоус направился к двери, но у Клер имелся еще один вопрос. Она достала из сумочки блокнот, желтую авторучку и глянула на шефа.

– А адрес клуба Флоры Мак–Кормик, инспектор?

– В справочнике, – сухо ответил Бредли. – Загляните в телефонную книгу.

Клер повернулась и стремительно вышла из кабинета, хлопнув дверью. Бредли усмехнулся:

– Девочка с характером, верно, Джордж?

Клуб Флоры Мак–Кормик располагался на первом этаже двухэтажного здания в Пятисотом квартале Западного Бродвея. Над входом ярко–красный неоновый мужчина судорожно дергался в танце с синей женщиной. По–прежнему шел дождь.

Клер и Уиллоус, миновав вывеску, прошли в двойные стеклянные двери и очутились в длинном темном коридоре с черным линолеумом. Оттуда, справа, доносился звон стаканов, приглушенный шум. Уиллоус почти бежал. Клер, цокая каблуками по линолеуму, едва поспевала за ним. Они прошли под аркой и оказались в длинном прямоугольном зале.

Флора Мак–Кормик стояла среди столиков, сметая на совок осколки фужеров. За ней, в дальнем конце зала, высилась эстрада.

Флоре Мак–Кормик было чуть больше пятидесяти, рост ее равнялся примерно пяти футам четырем дюймам – и ни грамма лишнего веса. Коротко остриженные волосы она зачесывала назад. На ней были кремовые башмаки и мешковатый темно–зеленый брючный костюм.

Услышав их шаги, Флора подняла голову. Клер назвала себя и представила Уиллоуса. Флора едва кивнула и продолжила уборку.

– Освобожусь через несколько минут, – сказала она. – Только стаканы расставлю.

В зале было полсотни столов, каждый на четырех человек. Но только на нескольких столах стояли стаканы. Клер вопросительно взглянула на Уиллоуса. Тот пожал плечами.

Через четверть часа Флора Мак–Кормик провела их в свой кабинет, такой крохотный, что, казалось, он битком набит мебелью. Слева стояли два неметаллических стула и серый металлический стол. Справа выстроились вдоль стены стальные картотечные шкафы. Еще два шкафа высились у противоположной стены, по обе стороны маленького окошка. Клер подошла к окну. На подоконнике стояли чахлые ландыши. Из окна открывался вид на причал, в конце которого сидел на буксире мужчина с газетой. Дождь не прекращался.

Уиллоус дожидался у стола, пока Флора, выдвигая ящики, найдет ключи. Над картотечными шкафами висело множество черно–белых фотографий, закрывавших почти всю стену до самого потолка. Большинство фотографий были вставлены в рамки, некоторые же – просто прилеплены к стене клейкой лентой. Фотографии изображали всевозможные застолья и балы и располагались в хронологическом порядке. Самая ранняя из них, судя по дате, была сделана в новогодний вечер 1947 года. Темноволосый мужчина в остроконечной шляпе прыгал на краю круглого стола, а стоявшая рядом женщина пыталась сорвать с него белый балахон, в который он был закутан. Их обступила толпа веселых, смеющихся людей. Уиллоус задумался – он думал о том, где теперь все эти люди, что с ними и живы ли они вообще…