Случайные смерти (сборник)
Шрифт:
– Где ты учился плавать, Фрэнк, в наперстке?
Фрэнк отдышался:
– Тут глубже, чем кажется.
– Серьезно? С твоими способностями ты можешь утонуть в кухонной раковине. Я хочу немного поплавать. Посиди пока в «водовороте», чтобы мне за тебя не беспокоиться, а я приду через несколько минут, ладно?
Фрэнк выбрался из воды и спустился к «водовороту» в дальнем конце застекленного зала. Так–то лучше. Вода была теплая и приятная и доставала только до пояса. Он сел. Не страшнее, чем ванна. Он начал успокаиваться, любуясь своей белобрысой зазнобой, что скользила туда–обратно в родной
– Привет, Роджер.
– Принес вам полотенца.
– Вижу.
– И бутылку шампанского. Французское. Холодное.
Фрэнк кивнул, не произнес ни слова.
Лулу поднялась из бассейна, движения мягкие, плавные. Прошлепала по плиткам, поцеловала Роджера в щеку и спустилась в «водоворот».
Фрэнк откровенно восхищался изгибом ее бедра, гладкой белой кожей, силой и изяществом линий. Лулу не отводила взгляда от Роджера; пока их глаза не встретились, уютно устраиваясь на мускулистых коленях Фрэнка, свернувшись калачиком, как ребенок.
– Шампанское, папа? Как чудесно!
Роджер сказал:
– Прощальный подарок.
Фрэнк спросил:
– С чего ты взял, что я уезжаю?
– Номер был забронирован на двое суток.
– Ну и?
– Выписка в одиннадцать. Сейчас полдвенадцатого. Чемоданы у стойки администратора.
Лулу улыбнулась Фрэнку, в ее светлых глазах горел, пламенел костер чистой любви. Фрэнк спросил:
– Мы будем пить шампанское?
– Конечно. – Роджер нагнулся, поставил поднос на пол. Развернул золотую фольгу, откупорил бутылку. Сильные руки для человека не первой молодости. Он налил оба бокала доверху и протянул один дочери, другой Фрэнку.
Фрэнк поднял свой. Внимательно посмотрел в глаза Лулу.
– За нас с тобой.
– Да.
Бокалы, встретившись, звякнули, будто разбилась крошечная сосулька.
Фрэнк осушил бокал, поставил его на поднос, протянул руку и ухватил Роджера за бордовый галстук, потянул его медленно, но непреклонно в воду.
Роджер замолотил руками по воздуху, заорал.
Фрэнк сдернул его в воду, повернул лицом вниз, удерживая железной хваткой.
Выждав достаточно долго, Лулу сказала:
– Фрэнк! Это мой папа как–никак. Фрэнк!
– С чем тебя и поздравляю. – Фрэнк досчитал до шестидесяти, перевернул Роджера и приподнял его седую голову над бурлящей водой. Роджер лежал в его руках тихо, не сопротивляясь. В эту минуту он был доволен уже тем, что остался жив.
– Верни мне мой номер.
– Хрен тебе, – слабым голосом ответил Роджер.
– Причем сию же минуту, – сказал Фрэнк. – Пока я живу в этом отеле, я не желаю, чтобы кто–нибудь, кроме меня и твоей прекрасной дочери, спал на нашей кровати. Можешь даже поразмыслить, не опечатать ли его, когда мы уедем. Не устроить ли музей.
Роджер попытался высвободиться, сесть. Фрэнк выпустил его.
– По–твоему, она прекрасная? – спросил Роджер.
– По–твоему, нет?
– Необычная, – сказал Роджер. – Может, интересная…
Фрэнк оттолкнул его:
– Пошел вон. Устроил бардак, теперь наводи порядок.
Роджер выкарабкался из бассейна. Отряхиваясь и истекая водой, побрел прочь. Фрэнк сказал:
– Извини.
Вспылил.– Не извиняйся. Это тебе не идет.
Фрэнк усмехнулся, наклонил голову и вытряс воду из уха.
– Роджер не хочет, чтобы ты связывалась с типом, который живет на чемоданах. Не могу сказать, чтоб я его винил.
– Это не худшее в тебе.
Фрэнк кивнул. Истинная правда.
– Хочешь еще шампанского? – спросил он.
– Нет, спасибо. Я иду в душ.
Из воды поднимались мраморные ступени. Лулу задержалась, поставив ногу на верхнюю ступеньку, оглянулась на него.
Какая поза. Фрэнк порадовался, что не купил черные плавки.
– Сердишься?
– Хлорка губит мою кожу. Если я не сполоснусь, меня обсыплет так, что ты глазам не поверишь. – Она протянула руку. – Пойдем со мной. Не хочу, чтобы папа увидел меня одну и решил, что мы поругались.
Когда они вернулись к себе, горела красная телефонная лампочка – у гостиничной телефонистки для них сообщение. На ковре темнели следы. Фрэнк проверил шкаф. Снова мокрые следы. Чемодан стоял в точности там, где он его оставил, рубашки и серый спортивный пиджак аккуратно повешены заново. Старина Роджер выполнил, что ему велели, даже не позаботившись переодеться.
Лулу скинула купальник, уселась на кровать и набрала номер. Минутку послушала, положила трубку и обернулась к Фрэнку.
– Ньют звонил раз пять. Хочет, чтобы ты перезвонил ему домой.
Фрэнк сказал:
– Ага, ладно.
Лулу вытянулась на постели. Улыбнулась ему и спросила:
– Почему ты на меня так смотришь?
– Вожделение.
– Это твой вожделеющий взгляд?
– У меня их два или три. Этот всегда был самым успешным.
– Неотразимый, да?
– До сих пор.
Лулу улыбнулась.
– Что ж, пожалуй, он и на меня действует. Поди–ка сюда на минутку, Фрэнк.
– А как же хлорка?
– Что–нибудь придумаем.
Позже Фрэнк позвонил. «Домой» у Ньюта могло означать самые разные места, но вернее всего виллу в Лагуна–Бич, поэтому Фрэнк начал с нее.
Ньют снял трубку после третьего гудка. Без всякого предисловия сказал:
– Удивлен, что попал на меня, да? Автоответчик сломался. Новый на подходе, но еще не доехал, что ж делать?
Фрэнк спросил:
– Ты что, снова смотришь фильмы с Джорджем Рафтом?
– Может быть. А что?
– Ты мне звонил, помнишь?
Ньюту пришлось поразмыслить. Фрэнк слышал, как волны бьются о берег. Или это мозг его босса работал на больших оборотах. Ньют был богат, но не особо влиятелен или смышлен. Получил деньги в наследство. Порой это спасение, порой – проклятье. Без них Ньют работал бы где–нибудь на мойке машин, если б повезло.
Ньют сказал:
– Я ожидал, что к этому времени ты уже закончишь. У тебя сложности?
– Ничего серьезного.
Дверь в ванную осталась открытой. Лулу пустила воду. Ньют спросил:
– Что за шум, Фрэнк?
– Дождь идет.
– Посреди лета?
– Слушай, это же Ванкувер. Тут люди, отправляясь загорать, прихватывают две вещи: книжку и зонтик.
Лулу запела. У нее был недурной голос. Ньют спросил:
– Кто–то поет?
– Прямо через улицу, – сказал Фрэнк. – Слушай, у меня четвертаки кончаются, нужно бежать.