Случайный многоженец ч.4

Встретили их перебиравшие трофеи воины второй сотни, да почти пять сотен пленников, смирно сидевших в отдалении. В результате скоротечных сражений никто из уральцев не пострадал, но, уплывать с пустыми руками не хотелось. Болтаться посреди океана целый месяц, чтобы привезти тонну золотых фигурок да пять мешков непонятных зёрен, их просто засмеют все коллеги, и будут правы. Посовещавшись, сотники пришли к логичной мысли, если золотые фигурки делают, значит, золото где-то добывают. Осталось узнать, где.

В допросах чиновника и нескольких командиров береговой охраны, весьма похожих на пытки, удалось узнать, что золото добывают в горах, в пяти днях пути. Чиновник и один из охранников знали туда дорогу. Они же сообщили, что новый отряд великого Инки придёт через восемь дней, не раньше. Даже предполагая, что они врут, шансы добраться до золотого рудника вполне реальны. Так решили сотники, поменявшись ролями. Сотня Пхаты осталась на берегу, выстроив с помощью пленников неплохое укрепление, а сотня Митабха быстрым маршем отправилась за золотом. Связь решили поддерживать каждые два часа, уж такой срок они продержатся против любой армии.

Похода уральцев за золотом не ожидал никто из аборигенов, даже те, кто знал о нападении на Лиму. Легко сбивая заслоны стражников на пути, уже через четыре дня пути парни достигли золотых копей, где заканчивалась погрузка добычи на лам. Готовый к путешествию караван из сорока вьючных животных оставалось лишь направить в нужную сторону, что уральцы и сделали с помощью проводников. Они бы легко ушли с весомой добычей, да любопытный Митабх поинтересовался, за сколько дней эта добыча. Узнав, что за неделю, он решил задержаться на такой же срок. Получив по радио ответ, что на побережье всё спокойно, уральцы с помощью револьвера и доброго слова резко повысили выработку благородного металла. Все аборигены, от рабочих до чиновника, пришедшего с уральцами из Лимы, принялись работать весь световой день. Норма была объявлена заранее, чтобы заинтересовать в повышении добычи.

За неделю ударного труда добыли вдвое больше, чем собирались отвезти на ламах. Пришлось задействовать часть аборигенов для переноски груза к морю. Как раз в это время сотня Пхаты сообщила о приближении небольшого войска, не более двух тысяч. Ничего страшного, решили для себя уральцы, но, задерживаться не стали. Лучшее враг хорошего, как говорил тренер рукопашного боя в училище. Возвращались уральцы медленнее, целых шесть дней, за которые первая сотня наголову разгромила присланный аборигенами отряд. В ожидании груза с золотом, Пхата ещё раз навестил город, где обнаружил двести килограммов огромных изумрудов, да ещё немного благородного металла.

Отплыли уральцы только после того, как убедились, что их слова о мирных намерениях услышали все пленники. Им трижды повторил чиновник из Лимы, что он начал необоснованное нападение на уральцев. Оставив пленников на берегу, пароходы быстро растаяли вдали, увозя с собой нескольких чиновников, да два десятка девиц, просивших забрать их с собой. Это лично уточняли у каждой оба сотника, к тому времени неплохо разбиравшие речь аборигенов. Им, как нормальным командирам, ни к чему были бабы на корабле, да ещё молодые и красивые. Но, плачущие девушки убедили, что их казнят за связь с уральцами, сердце не камень, пришлось взять с собой. Ещё уплыли три рыбацких семьи в полном составе, по той же причине.

Мешки с зёрнами оказались обычным какао, до того времени попадавшим в руки уральских колонистов в Новоземье крайне редко. Первые деревца какао через несколько месяцев добавились к плантациям гевеи, давно выращиваемой на территории графства. Кроме гевеи, в графстве неплохо росли эвкалипты, осушая болотистую местность, избавляясь от малярийных комаров. Олег не спешил с увеличением посевных площадей, предпочитая расселять молодёжь из перенаселённых местностей в Магадан, Новоземье, южную Африку, тихоокеанские острова. Оказалось, что подавляющее количество островов необитаемы, даже остров Пасхи встретил уральцев густыми джунглями, не видевшим топора. Эта колонизаторская лихорадка охватила не только графство, за двадцать лет почти миллион северян перебрался в необитаемые земли и острова. Они расселялись семьями и целыми родами, занимая плантации в новоземской пампе, южноафриканском буше. Либо договаривались о передаче в пользование рода островов. Единственным условием при переселении власти ставили сохранение уральской веры и строительство школ, учебниками переселенцы снабжались бесплатно.

Через полгода, после зимних штормов, обе сотни Митабха и Пхаты вернулись на прежнее место высадки. На этот раз с ними возвращались все увезённые чиновники, овладевшие уральским языком и письменностью. С воинами прибыл официальный посол графства к великому Инке, с верительными грамотами и подарками. Пока чиновники разбирались со своими коллегами, уральцы разбили лагерь у места высадки, занялись торговлей. На этот раз чиновники великого Инки, встретившие чужаков на берегу, прислушались к своим коллегам, побывавшим в плену, либо получили соответствующие указания. Не прошло и недели, как посол получил разрешение отправиться к великому Инке на аудиенцию. Посол, молодой выпускник училища, великолепно владел официальным языком империи, как и его спутники.

Возможно поэтому, при встрече с Инкой, оказавшимся таким же молодым парнем, уральцу довольно быстро удалось перевести разговор в мирное русло. А после нескольких бесед, сыграл фактор обоюдной симпатии, и установились прочные деловые контакты. Возвращать трофеи уральцы не стали, принесли извинения за предыдущий конфликт, одарили Инку и его приближённых подарками, традиционными уральскими товарами. С разрешения местных властей, уплатили виру семьям погибших, предлагая на выбор золото, товары или обучение в графстве сирот, на полном пансионе, вместе с переездом семьи, по желанию. Несколько вернувшихся аборигенов и аборигенок провели рекламную кампанию среди знакомых и родичей. В результате на Магадан отправились ещё подданные великого Инки, а между странами установились дипломатические отношения.

– Да, - взглянул в окно Олег, по двору замка дети катались на велосипедах, становившихся модным средством передвижения южан, как стали называть себя уральцы, живущие в графстве. Обычная картина для его детства, для шестидесятых годов двадцатого века, да и одеты ребята в шортики и майки, всё, как тогда, - скоро будет сто лет, как я здесь проказничаю. Как там, у братьев Стругацких, прогрессором работаю. Пора уходить. Жаль, не добрались до Британских островов, до Японских островов, не высадились в северной Америке. Главное сделано, русских людей не будут резать веками враги со всех сторон, и продавать в рабство степняки, не сгорят миллионы моих соотечественников в мировых войнах. Не уничтожат аборигенов на Канарах, на Кубе и других островах, в Северной Америке, наконец. Не истребят стеллерову корову, эпиорниса и множество животных и растений. Даст бог, эта история не станет такой кровавой, как моя.

Он не сомневался, что после сегодняшнего разговора с сыновьями, ему придётся покинуть свой замок. Как бы парни не умели хранить тайны, но, рано или поздно все узнают, что граф Олег и есть легендарный основатель Уральского царства Белов. Быть живой легендой, старый сыщик не собирался. Годы, проведённые на вершине власти, не лишили Олега Белова здравого смысла и объективной оценки реальности. Он подошёл к зеркалу и оглядел себя, типичный сорокалетний уралец, немного бледный для южных широт. Совсем не похож на восьмидесяти двух летнего старика, каким порой себя чувствовал подполковник. Нет, Хорг надо взять с собой, она на свои полста лет не выглядит. Мы будем хорошей парой, типичные военные пенсионеры. Осталось грамотно обрубить концы, чтобы нас похоронили.

Эпилог.

– Срочное сообщение уральского радио, вчера, во время катания на катере, погибли граф Олег, правитель графства Синд и его супруга Хорг. По рассказам очевидцев, взорвался двигатель катера, и граф с супругой были выброшены взрывом в океан. Тела погибших найти не удалось, но пятна крови на воде привлекли акул, шансов выжить у супругов не оставалось. Больше никто не пострадал, в катере чета графов находилась одна. Бразды правления графством принял в свои руки наследник, тридцати двух летний Святослав, известный своим пристрастием к путешествиям. В столицу графства Синд прибывают государи и правители дружественных стран для участия в поминальном обряде.