Случайный нянь

– Вы со сливками пьёте или чёрный?

– Только чёрный! Ненавижу полумеры – виски со льдом, коньяк с колой, кофе со сливками. Вкус должен быть цельным. Особенно это касается кофе. А вы? – спохватился он. – Как предпочитаете пить кофе?

– В компании, – улыбнулась Маша и поставила на стол две чашки с дымящимся напитком. Подождала, пока Антон сделает глоток, и с надеждой спросила: – Так вы согласны?

Антон поднял глаза и понял, что не сможет отказать. Да, он эгоистичный сукин сын и в первую очередь думает о том, как спасти свою шкуру. Но деньги, которые будет платить ему эта ненормальная, сейчас крайне необходимы. И кроме этого… Вдруг… Этот влажный взгляд синих, как спина кита, глаз выражал что-то такое, отчего его язык на мгновение онемел, а затем Антон услышал собственный голос:

– Согласен.

Девушка расцвела:

– Знаете, а ведь у меня коньяк где-то был! Кофе с коньяком… Ой! Вы же говорили…

Маша засмеялась, она не могла поверить в такую удачу и поэтому сейчас вдруг стала рассеянной, что было абсолютно для неё не характерно. Или на неё так действует изучающий взгляд серых глаз?

– Мама, мама, смотрите, какой я кран собрал! – на кухню прибежал Олег. – Он может такие тяжести поднимать! Пеноблок, и брус, и плиты бетонные, и… И баржу может! Вот, здесь у него…

Но Олег не договорил – посмотрел на Антона. Рубашка, которую дала дяде мама, не сошлась на груди.

– Ой, – удивлённо захлопал глазами ребёнок. – А что это вам, дяденька, холодно?

– С чего ты так решил? – улыбнулся Антон.

– Тогда, если не холодно, зачем вам шерсть?

Олег ткнул пальчиком в густую поросль тёмных волос на груди мужчины. Маша проследила за пальцем сына и заливисто рассмеялась. Антон непонимающе уставился на Машу, потом на Олега, и тут до него дошло! Мужской смех заполнил кухню, сплетаясь в тугой клубок с девичьим звенящим хохотом. Наконец, Маша вытерла слезы и, все ещё всхлипывая, объяснила:

– Олег, это не шерсть. Шерсть у животных, а у людей – волосы.

– И у меня так будет? – искренне испугался мальчик, чем вызвал очередной взрыв хохота.

Антон утирал слезы кулаком, сотрясаясь всем телом.

– Когда-нибудь, возможно, ближе к зиме.

– Дурак! – обиделся Олег и убежал в комнату.

– Ну вот, – Антон расстроенно посмотрел вслед убежавшему ребёнку, – доверие подорвал. Пойду восстанавливать!

Он резко поднялся из-за стола и направился за Олегом. Проходя мимо Маши, положил руку ей на плечо и сказал:

– Без меня не пейте. И, да, можно немного коньяка. Праздник же – работу нашёл!

– Антон, постойте, – остановила его Маша. – Не надо, дайте ему остыть. Вы не переживайте, я поговорю с Олегом, завтра он уже всё забудет. А коньяк… Кажется, он закончился.

Антон подозрительно посмотрел на девушку. То выпить предлагает, то вдруг отказывает. Вот и пойми этих женщин. А Маша хоть и почувствовала неловкость, но быстро взяла себя в руки. Сама виновата, нечего едва знакомого мужчину в дом приглашать и коньяк предлагать, кофе достаточно. На том, что кроме напитков, она также вверяет непроверенному человеку своего сына, Маша умышленно не стала зацикливаться.

Антон развернулся и сел на место.

– Вы мать, вам виднее. Не буду настаивать.

Подумав, он добавил:

– Вот и чудно, что коньяка нет! А то к нему непременно хорошую сигару надо.

– У Олега аллергия на табачный дым, – строго заметила Маша.

– Я бросил. Хотя бывают такие ситуации, когда не то, что закуришь, а под поезд кинешься!

– Это точно, – вздохнула Маша. – До завтра? Жду вас в семь.

Девушка выжидающе посмотрела на Антона в надежде, что он сейчас встанет, переоденется и уйдёт. Не потому, что она негостеприимная бука, а из-за того, что чем дольше этот красивый мужчина находился в её квартире, тем сильнее Маша сомневалась в правильности принятого ею решения.

Но Антон, похоже, не спешил. Он посмотрел в опустевшую чашку, где на самом дне остался тёмный осадок, и неожиданно спросил:

– А гадать на кофейной гуще умеете?

– В Антоново умеют, – выдохнула Маша и, поймав на себе вопросительный взгляд, пояснила: – Деревня такая. Никогда там не были?

– Неа, я больше по заграницам как-то. Хотите попробовать?

– За границу?

– Погадать!

– А, давайте!

Антон взял свою чашку, несколько мгновений покрутил её в руках и, резко перевернув на блюдце, посмотрел на Машу:

– Теперь вы.

– Там кофе.

– По правилам надо допить, если хотите правдивый ответ.

Маша залпом опрокинула в себя оставшиеся несколько глотков, в точности повторила манипуляции Антона и вопросительно подняла глаза:

– Что дальше?

– Думайте о том, что вас больше всего тревожит. Только чашку не отпускайте.

Маша задумалась. Что её сейчас тревожит? Сука Шакалов! Но это все мелочи… Сердце зашлось, ведь как-то нечаянно Маша про Антоново вспомнила, а там прошлое её, там Юра… Она взглянула на сидящего напротив мужчину и выпалила:

– Замуж выйду?

Антон оторопело посмотрел на неё и удивлённо спросил:

– Реально, беспокоит? Молодую, симпатичную, с жильём и хорошей работой? Тут, не гадая, можно сказать – без проблем! Стоит только захотеть. Другое дело – хотите ли вы этого.

Маша смущённо отвела глаза, а в голове все ещё звучал его голос: «Хотите ли?» Действительно, а нужен ли ей кто-то ещё в их маленьком с сыном мирке? Чужой мужчина никогда не сможет заменить Олежке отца. Тем более, что ее сын не совсем обычный ребёнок. Олег… Вот, что ее беспокоит!

Размышления прервал уже привычный баритон:

– Думаю, можно смотреть.

Антон перевернул свою чашку и стал увлечённо разглядывать дно.

– Что у вас? – поинтересовалась Маша.

– Кхм, много кривых линий. Это означает, что в моем окружении полчища врагов. В общем-то, неудивительно… А у вас что?

Антон приподнялся и заглянул в кружку Марии. Молнией пронеслись обрывки воспоминаний из далекого детства. Тогда его бабка, которую одни называли ведуньей, а другие – ведьмой, гадала какой-то женщине, приехавшей издалека. Пятилетний Антон бегал за удравшим поросенком и сунул любопытный нос в чашку бабкиной гостьи. Там он увидел точно такой же рисунок, что теперь красовался у Маши. Женщина та, вся в слезах, очень скоро уехала, а бабушка ещё долго что-то шептала про проклятие и охала, потряхивая седой головой.

– Если честно, не помню, что это значит, – поежившись, соврал Антон. Он не хотел пугать Машу своими предположениями.

Девушка нахмурилась и скептически изогнула аккуратную бровь:

– Зачем тогда гадать предлагали? Думаю, ваша одежда уже высохла.

– Конечно, – прищурился Антон, – если вы запустили стиральную машину. А я, признаться, этого не помню…

– В смысле? Вы же сами клали туда свои вещи!

– Клал. Но я, простите, не привык хозяйничать в гостях. А потом вы со своим кофе… А я последний раз вчера ел. Кстати, где мороженое?