Случайный солдат. Книги 1–3

Если нас окружат, кроме меня и Лены никто не сможет уйти. Людей нужно было спасать. Слева, за разбитыми стеклами патрульной машины еще шевелились полицейские, истекающие кровью. Я мысленно ругал себя за свою нерешительность, затем отпустил тормоз и плавно подъехал к изрешеченной пулями патрульной машине, поставив свой автомобиль, как барьер.

Внутри было слышно только приглушенную стрельбу, да крики. Стоило мне открыть дверь, как мир наполнился звуками: что-то шипело, гудело вокруг, пули со звоном бились о корпус нашего авто и с легким скрежетом проходили сквозь борта патрульной машины. Полицейские сзади изредка отстреливались, едва находя время высунуться и прицелиться – похоже, патронов у них было не очень много и стрелять вслепую стало бы лишь пустой тратой драгоценных боеприпасов. Я пригнулся и вылез из машины, поглядывая по сторонам. Противник пока не понес никаких потерь. Где-то на соседней улице завыли еще сирены. Кто-то приближался, возможно, скорая, возможно, еще патрули. А это значит, еще больше тел. Допустить этого никак нельзя.

Лена, слегка опустив стекло, вела прицельный огонь по наступающим бойцам, но это тоже не приносило ощутимых результатов, хотя немного замедлило их движение и стрелять по нам они стали реже. Я сделал несколько шагов в сторону патрульной машины. Под ногами хрустели разбитые стекла, в воздухе стоял смешанный химический запах. Почти одновременно я открыл обе двери машины. Впереди живых уже не было: раскрытые глаза, отпавшие челюсти, руки, случайным образом лежащие на коленях, покрыты кровью.

На заднем сиденье я обнаружил одного живого, он едва был в сознании, тяжело дышал и его хрип был столь явным, что я испугался: он может не дожить до приезда помощи. Просунув руки ему под мышки, я выволок пострадавшего на асфальт. Он застонал, закашлялся и обрызгал кровью свой жилет. Мельком я осмотрел его – вроде бы видимых повреждений нет.

В воздухе вдобавок к остальным ароматам добавился еще и запах пороха. Я уже не обращал внимания не только на запахи, но и на звуки. Выбиваясь из сил, я затолкал (минуя все правила обращения с раненым) патрульного на заднее сиденье и усиленно пытался придать ему сидячее положение, пристегнув его ремнем безопасности. По открытому окну ударилось несколько пуль и Лена, тихо ойкнув, завалилась на ручник.

Кровь отхлынула у меня от лица и мир будто замедлился, но лишь на секунду. Я сразу же наклонился вперед, нажал на кнопку и поднял стекло. Оно было удивительно прочным, но поражаться конструктивным особенностям автомобиля было не время. Девушке попали в шею, задев артерию. Кровь текла ручьем.

Где-то рядом просто должен быть медпакет. Я сунул руки поочередно в каждый карман передних сидений. Пусто. Каждая секунда была ценной в данный момент. Мне было все равно, что противник уже почти зашел к нам с тыла. Бардачок – тоже пусто. Военный бронежилет обязательно должен быть оснащен таким медпакетом.

Я вскрывал один карман за другим и только в четвертом нашел то, что искал. К тому времени вся ее шея уже покраснела от крови и белый прямоугольник примерно десять на пятнадцать сантиметров резко контрастировал с ней. Оставив ее лежать так, я выкарабкался из салона и закрыл обе двери, спрятался, присев на корточки, но сейчас это оказалось бесполезно: противник уже обошел нас. Я не знал, живы ли двое полицейских, что находились еще чуть дальше.

Несколько пуль ударились прямо над моей головой. Почти распластавшись на асфальте, я увидел приближающуюся фигуру с противоположной стороны дороги. «Каштан» в моей руке полыхнул огнем. Фигура продолжала приближаться. Еще одна очередь, потом еще и еще, пока, наконец, человек не споткнулся и не упал лицом на асфальт.

Я тяжело дышал, руки слегка подрагивали. Справа от меня раздался выстрел и сзади, на капот патрульной машины с шумом упало тело. Полицейские были еще живы. Это хорошо, но надо было теперь выручать и их. Было бы еще лучше, если бы они сами добрались до нашей машины, но они лишь изредка высовывались, осматривая ситуацию на дороге. Звать их – и все сразу же сбегутся в одну точку, чтобы добить выживших.

Небо темнело. Не только потому, что солнце постепенно клонилось к горизонту, но еще и из-за туч. Вдалеке уже гремело. И, вроде бы, снова шумел вертолет. Сирены на соседней улице ревели, не стихая, но ни одной машины не показалось на дороге. Наушник молчал. Я проверил его наличие – на месте. Скрипя битым стеклом, я переползал на более удобную позицию.

Встать и посмотреть, что происходит около моста, было невозможно, но стрельба постепенно стихала. Вероятно, гибель пары человек охладила пыл наступающих. Это не делало наши шансы на выживание более высокими. Я переполз за разбитую патрульную машину и посмотрел на тротуар. Другая сторона была прикрыта парой полицейских. На тротуаре никого не было. Я рискнул высунуться чуть дальше. Никакого движения. Вспышка на другой стороне дороги, несколько хлопков, почти слившиеся в один звук, и хруст штукатурки, выбитой на здании. Почти моментально я присел обратно, но сразу же услышал шаги, выбросил вперед руку, нажал на курок.

Рука дернулась. Мне показалось, что я услышал стон, но в тот же миг мое тело рванулось назад. Затрещала ткань свитера, впившегося воротником в шею. Я опрокинулся на спину, ударившись затылком о дорогу, и увидел фигуру, стоявшую возле моей головы. «Каштан» вылетел из руки и лежал слишком далеко, чтобы я мог дотянуться до него. Где-то за поясом должен был оставаться «грач» капитана Борисова. Сложно тянуться за оружием, когда в тебя в упор целятся из АК.

– Лежи и не шевелись, – я уже и не рассчитывал услышать что-либо. Кому-то я был нужен. Теперь уже слева от меня, со стороны перекрестка, послышался шум двигателей. На улицу выкатывалась полицейская техника. Человек с автоматом повернул голову и мне хватило этого времени, чтобы вытащить пистолет. Я выстрелил всего один раз, надеясь сразу же попасть и если не убить, то хотя бы ранить.

Пуля прошла в стороне, оставив моего противника невредимым. Но он не растерялся и нажал на курок. Автомат загрохотал, рядом со мной взметнулась асфальтная крошка, поцарапав лицо. Я покатился в сторону, но левое плечо пронзила острая боль. Снова подняв «грач», я выстрелил, попав в ногу. Боец упал на то место, где только что лежал я, но в этот раз ему уже не удалось оказать сопротивления – моя пуля прошла насквозь через его голову, оставив лишь легкое удивление в глазах. Опираясь на здоровую руку, я приподнялся, затем встал, попробовал пошевелить пальцами, но ничего не получилось. По свитеру растекалось темное пятно, я чувствовал, как мокрая ткань прилипает к телу. Глубокий вдох. Теперь в воздухе явно пахло дождем.

Продолжало стремительно темнеть, на улице уже зажглись фонари. Я слышал только быстрый стук собственного сердца и больше ничего. Осталось только сделать несколько шагов до машины и уехать отсюда. Я двинулся в сторону водительской двери, слегка пригнувшись, медленно перебирая ногами. Если бы была такая возможность, я бы повертел головой в разные стороны, чтобы посмотреть, где еще спрятался противник, но каждое мое движение и без того отдавалось в плече такой адской болью, словно руку жгли изнутри.

Еще несколько шагов до машины. На другой стороне улицы раздались выстрелы, начали стрелять от перекрестка. С неба упали первые капли дождя. Я дошел до авто, протянул руку, чтобы открыть дверь, но вдруг силы покинули меня, в очередной раз за этот долгий день. Открытая дверь послужила для меня опорой, но недолго: я сполз по ней, прислонившись спиной к заднему колесу автомобиля. Сейчас бы лучше потерять сознание и оставить лишние минуты где-то позади, одним воспоминанием. Но, похоже, что химический состав медпакетов был очень изысканным и активно поддерживал человека в сознании, когда надо было отключиться.