Слушаю и повинуюсь
Шрифт:
— Хард-рок алиллуйя!
Тут же Масуд метнулся к органайзеру, но я ожидала этого броска и пяткой убедила крыса не поступать опрометчиво. Масуд ошалело помотал головой и обиженно побрел в угол, где уселся на пятую точку и тихо засопел.
Вот ни грамма не поверила в его такое смирение и, на всякий случай, убрала органайзер подальше. Масуд только горько вздохнул.
— А что ничего не происходит? — спросил Артем, чьи глазки уже посылали друг друга на три веселых буквы. — Почему я ещё не рок-звезда?
— О, золотая струна моей души, ты станешь рок-звездой, но сначала должен зарядить
— А-а-а, — улыбнулся Артем. — Тогда эт-тта, иди сюда, крошка. Артемка тебя приласкает. У Артемки большой ласкун…
Я подошла с замиранием сердца — неужели сейчас Артем ибн Петр зарядит меня волшебством так, что я взлечу до самого неба, а потом буду летать там счастливая и удовлетворенная?
Вот только мне сразу не понравилась ехидная улыбочка Масуда…
Господин шарил по моему телу жадными руками, даже сбросил одежды, причем не только свои, но… его «ласкун» висел уснувшей летучей мышью и вовсе не собирался набирать силы, как я не старалась.
— Концентрированный бром творит чудеса, — пискнул Масуд. — Эх, ему бы сейчас в армию — вот там он был бы самым невозбудимым солдатом…
Несмотря на все происки крысы, господину удалось зарядить меня волшебством. Его руки, недавно сжимавшие в пароксизме страсти голову Кати, теперь путешествовали по моему телу и нельзя сказать, что это не доставляло мне удовольствия.
Особенное внимание Артем уделил моим ягодицам, которые он гладил и гладил без конца. Они так ему понравились, что он решил даже поцеловать гладкую кожу, но так и уснул, примостившись на моей пятой точке, как на мягких подушках.
— Спекся фраерок, — констатировал Масуд. — Ненадолго же его хватило.
— Слушай, химик облезлый, а надолго его этот бром будет сдерживать? — спросила я, прогнувшись в спине, чтобы не потревожить спящего господина.
— Да не, как проспится, поссыт, тот весь и выйдет. Я же не садюга какая, понятие имею. Давай, колдуй, жопошница, — хмыкнул крыс.
Я только покачала головой, но всё же выдернула волосок и проговорила волшебное заклинание…
Глава 25
Если вы считаете, что жизнь рок-звезды сплошной праздник и пьянки-гулянки, то вы ошибаетесь. Артем очутился в небольшой комнатке, где находились костюмы, висело огромное зеркало с лампочками подсветки и стоял маленький диванчик, почти кресло.
— Где это я? — почесал голову Артем и схватился за волосы.
Вместо короткой стрижки у него свисали давно не мытые лохмы, к тому же ещё и с плохо прокрашенными корнями. Сам он одет в пародию на БДСМщика с зауженными донельзя кожаными джинсами и в белой майке-алкоголичке. На плечи накинута кожаная куртка и вся одежда украшена клепками и шипами в такой степени, что Артема можно было принять за ежа.
— Великий и ужасный! — в дверь пролезла голова с торчащими в разные стороны шипами из волос. — Ваш выход через десять минут!
— Кто Великий и ужасный? Я? — переспросил Артем.
— Конечно же вы! Ну неужели вы снова словили приход? Ведь я же велел Шурупу убрать от вас всю наркоту. Кто? Кто принес? — голова страдальчески закатила глаза.
— Чего принес? — не понял Артем.
— Белый,
герыч, лед или травку? Кто этот мерзавец?— Да иди ты, — пробурчал Артем. — Где Катя?
— Катя появится во время шоу. Да блин, Великий и ужасный, ты напрочь обдолбался — всё забыл.
Артем почесал патлы и махнул рукой, мол, свободен. Голова покачала хаером из стороны в сторону и втянулась в коридор.
— Эй, джинния, ты меня слышишь? — спросил Артем.
— Да слышу я, слышу, — я показала из воздуха лицо.
— О как, ты прямо как Чеширский кот — тот тоже показывал мордочку и постоянно улыбался.
— О, изумруд моих бриллиантов, ты хотел похвастаться литературными знаниями? В таком случае я впечатлена.
— Не-не-не, — быстро проговорил Артем. — Я хотел узнать — чего мне делать-то? А то получится как в прошлые разы.
— А что делают рок-звезды? Заводи публику, шокируй, развлекай и пой.
— Что петь-то?
— Да что вспомнишь, то и пой.
— Да чо ты с ним шкуру трешь, — на тумбочке появился Масуд. — Пусть хреначит рок! Хеви металл сила, чувак.
На Масуде красовалась миникосуха, панковский ирокез сиял всеми цветами радуги, а на шее поблескивал ошейник с шипами.
— Наконец-то ты признал своё место и нацепил ошейник, раб, — я показала язык.
В ответ Масуд запустил в меня пудреницей. Плоская шайба пролетела над моей головой и врезалась в стену, покрыв мои черные волосы благородной сединой.
— Я не раб, фокусница голимая, — пропищал Масуд.
— Ну, а кто ещё ошейники-то носит, — я показала язык второй раз.
— Реальные пацаны из рока носят. Это стильно, модно, современно… Да что я тебе объясняю, рабыня лампы, — Масуд сделал лапкой «козу». — Хард-рок, аллилуйя!
С легким хлопком он исчез. Вот настоящий мужчина — всегда исчезает, когда он нужен. Хотя, сейчас он мне был нужен только для того, чтобы превратить его в жабу. Надавил на больное — напомнил, что я тоже рабыня. Ну да ладно, я его потом отловлю и сделаю жабу с хаером на бородавчатой башке. Пусть возмущенно квакает.
В дверь протиснулась предыдущая голова и страдальческим голосом произнесла:
— Великий и Ужасный, время! Время! Вас уже объявили…
Артем ибн Петр снова почесал макушку, шмыгнул носом и важным басом сказал:
— Я готов!
Я же снова стала невидимкой и проследовала за господином.
На сцене люди видят всё красиво и оригинально, а вот пространство за сценой можно охарактеризовать как помойка строительного рынка. Кругом всё накидано, набросано, разлито и раскурочено. Артем шел, как партизан по минному полю, чтобы не врезаться во что-либо или не зацепиться за ржавый гвоздь.
Вот почему, вы думаете, почти все рок-звезды выступают в рваных и порванных одеждах? Из-за стиля? Как бы не так — они все выходят чистенькими, выглаженными, но пока пробираются к сцене через завалы и нагромождения, становятся рваными и в развевающихся одеждах.
Артему удалось продраться без особых повреждений. Я даже успела поймать падающий пыльный софит, который решил почему-то почесать лохматую голову моего господина. Хотя, я догадываюсь почему — в подпотолочную темноту скользнул знакомый облезлый хвост.