Служанка

Я поспешно отвела взгляд от сурового лица и прислушалась к собственным ощущениям. Странно. Вроде бы, арн тут уже больше седмицы живет, а мне снова кажется, будто пустое все вокруг, неправильное. И не понять, откуда это ощущение берется. Паница учила меня, что магия в любом живом существе есть, даже в том, кто ее проявлений никак не ощущает. И эта невидимая сила оставляет отпечаток на предметах, которыми человек пользуется, и в каждом из них своя частичка иса появляется. Правда, чувствуют ее немногие. Только обережники да ещё лекари иногда, у которых дар есть суть вещей видеть. А придворные маги в ис не верят и нас шарлатанами считают. Паница говорит, это потому, что гордыня им разум затмевает, и сердце нечувствительным делает. Еще бы! Мы-то привыкли к каждой крошечке живой силы с почтением относиться, а у имперских магов этой силищи столько, что они такие мелочи попросту не замечают. И над нами смеются.

Мне вспомнилось, как пять лет назад в монастырь лорд Скаверец заезжал. Первый маг империи возвращался из поездки в Редень и решил остановиться в нашей обители на ночлег. Сестры гостя со всеми почестями приняли, ужин в его честь устроили, самые лучшие яства на стол выставили, мы такие только по праздникам видели, а лорд Скаверец достал из ножен нож, потыкал им в кабанчика запеченного, перевернул картофель румяный, и брезгливо поморщился. И ни к чему больше не притронулся, только вина ежевичного выпил. А потом с Паницей разговор завел. Об оберегах, которыми монастырь славился. И все так пренебрежительно, через губу, тихим голосом. И рожа его мерзкая гаденькой улыбочкой кривилась. Нет, внешне-то все благопристойно выглядело, только я к тому времени уже научилась немного в души заглядывать, вот и разглядела нутро поганое. А наставница перед магом навытяжку два часа простояла, пока он ее допрашивал и высмеивал. Ух, как у меня руки чесались яблоком ему промеж глаз засветить, но Паница, будто услышав мои мысли, посмотрела на выстроившуюся у стены шеренгу воспитанниц и, остановившись взглядом на мне, отрицательно качнула головой.

А гость все цедил сквозь зубы, что разогнать нужно нашу богадельню, что деньги, из казны выделяемые, мы впустую проедаем, и толку от обережной магии никакого нет. «Суеверия это все, дремучее наследие прошлого, – вещал он. – Я лично убеждал Его величество, что негоже поощрять старые верования, но наш правитель слишком милостив, не хочет против народа идти. Дозволяет вам за былые заблуждения предков держаться. Пока дозволяет, – многозначительно добавил лорд Скаверец. – Но уже не за горами тот день, когда империя освободится от тьмы суеверий, и я лично сделаю для этого все возможное».

Я тогда все же не удержалась. Нащупала ниточку жизни, да и завязала узелок на конце, что бы не получилось у мага задуманное. Не знаю, сработало ли…

Из коридора донесся какой-то шум, и это заставило меня отложить размышления и взяться за уборку. Ну как арн вернется? Или Салта заявится?

Я подошла к окну, вытерла с подоконника пыль и снова поймала себя на мысли, что тяжело мне в комнате находиться. Маетно. Иса совсем нет, будто выкачал его кто-то. Может, у арнов всегда так? Но ведь в покоях лорда Вацлава, бывшего хозяина Белвиля, этого нет. И в остальных комнатах. Только здесь, у лорда Штефана, мертвое все.

Я обвела спальню взглядом, стараясь не задерживаться на портрете. Вроде бы, обычное все. И как понять, что не так? Может, мне просто мерещится? Я закрыла глаза и попыталась посмотреть внутренним зрением, так, как обычно на вышивку обережную смотрела. Пространство тут же окрасилось в разные цвета. Вот ярко-красные зигзаги портрета, дальше – зеленые линии жизни по всем стенам тянутся и куда-то вниз уходят, на полу белые петли возврата… А это что? Там, где должны были быть охранные серые сеточки, черные спутанные клочки видны.

Не открывая глаз, подошла к тому месту, где чужое колдовство вплетено оказалось, и протянула руку, пытаясь нащупать край невидимой нити. Та скрывалась, извивалась под пальцами, в изнанку судьбы уходила.

Я напряглась, начертила обережный знак, отыскала обжигающе-холодный кончик…

– Что ты здесь делаешь? – резкий вопрос раздался так неожиданно, что я вздрогнула, и нить моментально выскользнула из пальцев.

– Ну? – голос арна звучал настойчиво, отзываясь в душе лютым холодом.

Я медленно обернулась и наткнулась на тяжелый изучающий взгляд. Ох, сколько в нем ненависти было! Я аж задохнулась, так она в сердце ударила.

Граф закрыл за собой дверь и шагнул ко мне. От его крупной фигуры веяло угрозой.

– Кто тебе разрешал входить? – сурово спросил он.

Я попыталась объяснить, что меня прислали убрать в его комнате, но лорд Штефан ничего не пожелал понимать. Он мгновенно оказался рядом и схватил меня за руку. Ту самую, которой я пыталась конец нити распутать.

– Кто тебя послал? – встряхнув меня, прорычал граф. – Ну? Свард? Наместник? Что ты тут ворожить пыталась?

Я замотала головой. На глаза от боли слезы навернулись.

– Тебе велели наговор на смерть сделать? – не унимался арн.

Глаза его полыхали яростью, клыки удлинились, зверь к самой коже пробился, я отчетливо видела в лице графа волчьи черты. А ещё говорят, что арны перекидываться не умеют!

– А может, ты и не немая вовсе? – пришла в голову лорда Штефана новая мысль. – Ну-ка, открой рот.

Я испуганно попятилась, только куда уж мне с разъяренным арном тягаться? Тот надавил на щеки, заставив открыть рот, мрачно кивнул и неожиданно, каким-то неуловимым движением, вывернул мне руку за спину. От боли в глазах потемнело и дыхание сбилось. Но это бы ничего, любую боль вытерпеть можно, но вот когда душа болит… А она болела. От недоверия, от сгустка черной злобы, что в сердце графа кипела, от ненависти, с которой он на меня смотрел.

– Молчишь? – рявкнул арн.

– Ваше сиятельство, там стобардская знать пожаловала, – послышался за нашими спинами бодрый голос дана Кражича, и дверь громко хлопнула, пропуская управляющего в комнату. – Что-то случилось? – увидев происходящее, тут же посерьезнел он.

– Вот, пытаюсь узнать, кто ее подослал, – не отпуская меня, сказал граф. – Захожу, а она над кроватью руками водит, ворожит.

Да не ворожила я! Спасти от проклятия хотела, только разве ж это объяснишь? Мать-Создательница! Что же мне делать? Если признаюсь, что владею обережной магией, арн захочет выяснить, как я в его замке оказалась и почему в служанках хожу. И что я ему скажу? Как объясню, что со мной случилось?

Я с мольбой посмотрела на управляющего. Может, он сумеет арна убедить, что я ему зла не желала?

Дан Кражич нахмурился. Видно было, что принял слова хозяина всерьез.

– Думаете, Свард подослал? – подходя ближе, спросил он.

– А почему нет? С наемниками не получилось, решили девицу задействовать, – зло обронил граф. – Старая уловка.

Он ещё что-то добавил на непонятном языке, а я пыталась справиться с той бурей, что от его слов внутри поднялась. Как он сказал? С наемниками? Это что же, его убить пытались? И тут, в комнате, наговор на смерть… Меня будто холодной водой из Затонки обдало.