Служанка
Шрифт:
– Убери свет! – сипло попросила Злата, и у меня внутри все сжалось. – Не смотри... Не надо.
Меня ее слова не остановили. Я подошла ближе и смогла разглядеть все, от покрытых синими пятнами ног до расцарапанной шеи и заплаканного лица.
Зверь… Настоящий зверь. Как можно было бить девушку?
– Он меня не бил, – тихо сказала Златка, с трудом усаживаясь на постели. Как и всегда, она легко поняла мои мысли. – Это… другое, – поморщилась она.
«Как же другое? От другого таких синяков не бывает!».
– Тебе-то откуда знать? – распухшие губы растянулись в подобии усмешки. – Вот такая она, любовь арнов… Особенная.
Злата спустила
– Поможешь? – спросила она.
Я налила в таз немного воды, взяла кусок тряпицы, намочила его и принялась осторожно вытирать с кожи Златки следы недавней «любви» арна. Подруга морщилась, когда я касалась свежих царапин, но терпела, а я смотрела на глубокие борозды от когтей и даже представить боялась, что ей пришлось вынести.
Все-таки не врал Микошка, хозяйская ласка мало чем от наказания отличается.
– Сказал, что завтра могу не работать, – хрипло прошептала Златка. – Да и то, какой с меня работник? Ходить толком не могу, – на лице соседки застыло странное выражение. Она помолчала немного, а потом прерывисто вздохнула и добавила: – Никогда ни с кем такого не испытывала… А, маленькая ты еще, все равно не поймешь, – поморщилась она, заметив мой настороженный взгляд.
Ничего и не маленькая! Мне в прошлом месяце восемнадцать исполнилось. И про то, что между мужчиной и женщиной бывает, я почти все знаю. Глаза-то у меня есть, а слуги не больно и скрываются. Вон, летом на сеновале, считай, всю ночь напролет одни охи да взвизги слышатся. Сама же Златка с Яцеком так стонала, что я с метлой прибежала, соседку спасать. А оказалось, что спасать не от кого. До сих пор помню, как орал на меня Яцек. Он одной рукой штаны поддергивал, а другой на меня замахивался, насилу Златка его угомонила.
Я задумалась и нечаянно задела исполосованное плечо подруги. Та зашипела от боли.
– Осторожнее! – пробормотала она, и на глазах ее снова выступили слезы.
«Прости!».
Я покаянно склонила голову.
– Ничего, – всхлипнула Злата. – Это все заживет, а вот рубаху жалко. Новая была, чистая, из тонкого полотна.
Она взглянула на обрывки ткани и разревелась.
«Ты чего?» – посмотрела на нее.
– У меня такой красивой никогда не было, – кулаком утирая нос, причитала соседка. – Там даже вышивка по краю шла, и края рубчиком подшитые. Как у Минки...
Нашла о чем переживать! Арн ей всю шкуру своими когтями исполосовал, а она из-за какой-то одежды убивается! Я покачала головой и выжала тряпку. Вода в тазике стала розовой от крови. Надо бы раны обработать, кто знает, вдруг у арнов когти ядовитые?
Я вспомнила руки графа – крупные, поросшие темными волосами, с длинными пальцами и острыми ногтями. Микошка говорил, что раньше арны умели в зверей превращаться полностью, а теперь только частично. Посмотреть бы, как это выглядит...
Я поймала себя на этой мысли и мысленно отпустила затрещину. Посмотреть… Одна уже посмотрела, вон, от крови теперь не отмоется!
– Все. Лечь хочу, – вздохнула Злата.
Я помогла ей дойти до постели, собрала остатки порванной одежды и пошла к двери.
– Ты куда? – вскинулась соседка.
Я кивнула на нее и жестами изобразила бутыль.
– За горечником? – догадалась Златка. – Не нужно. Нарвешься на Салту, она тебя опять на всю ночь работой загрузит.
Я махнула рукой. Авось, пронесет.
– Бедовая ты девка, Илинка, – вздохнула соседка, но отговаривать меня больше не стала. – Сама на рожон
прешь.Я только головой упрямо мотнула и вышла из комнаты.
В коридоре было темно и тихо. Свечку я с собой не взяла, полагаясь на то, что знаю каждую ступеньку и выбоину, и сейчас осторожно пробиралась по узкому переходу, соединяющему старый флигель с замком, и старалась не оступиться. Пол неуклонно шел вверх – сказывалась разница в высоте фундаментов. Я рукой нащупывала холодный камень стен, а сама думала только об одном: – «только бы до кухни поскорее добраться и никого не встретить!».
Почему-то сейчас, когда у меня все внутри сводило от страха, обычный короткий путь казался бесконечным. А когда я наконец дошла до большой мраморной плиты, лежащей у входа в замок, то почувствовала такое облегчение, будто из кошмара выбралась!
Вот уж точно говорят, что у страха девять глаз!
Я осторожно прокралась вдоль стены к просторному замковому коридору, свернула направо, дошла до небольшого холла и остановилась. Здесь было уже не так темно. Сквозь узкие бойницы просачивались прозрачные пальцы луны, на пол ложились корявые длинные тени, в углу тускло поблескивали старинные металлические латы. На фоне грубой каменной кладки они казались почти живыми. Так и чудилось, что железные руки сейчас поднимут тяжелый меч и опустят его на голову врага. Ну, или того, кто рядом окажется.
«Ох и богатое ж у тебя воображение, Илинка!» – привычно разговаривая сама с собой, я уже почти дошла до лестницы, ведущей в подвал, как вдруг неожиданно почувствовала на себе чей-то взгляд. Он теплой букашкой полз по моему лицу, ощупывал, изучал, а у меня от страха ноги подкосились, и волоски на шее дыбом встали.
Минута, другая… Я стояла, не в силах пошевелиться, словно парализованная. И чудилось, что в темноте дальнего коридора красные угли глаз горят, а в душе билось что-то смелое и глупое, нашептывающее подойти ближе, встретиться со своим страхом лицом к лицу…
Нет уж! Никогда больше не буду свой внутренний голос слушать, хватит с меня прошлого раза! Я с усилием оторвала ногу и сделала шаг назад. И в тот же миг все исчезло: и взгляд, и ощущение ползущей по щеке букашки, и ужас, захлестывающий душу. И «паралич» прошел. Видно, арн отступил.
Я сорвалась с места и кинулась вниз. Ступени мелькали одна за другой, а я молилась только об одном – чтобы тот, кто смотрел на меня из темноты коридора, не захотел поохотиться. Сейчас я не боялась нарваться на Салту, не страшилась ни ее ругани, ни работы, которой старшая могла меня загрузить. Наверное, я была бы даже рада, если бы противная старуха оказалась на кухне. Увы. Когда я влетела в пропахшее луком и кислым хлебом помещение, там никого не было. Только медные кастрюли едва заметно поблескивали боками да стекла буфета ловили отражение лунного света, проникающего сквозь зарешеченные окошки.
Я оперлась о стол и попыталась отдышаться. Ну и денек сегодня выдался! Вот тебе и тихий, затерявшийся в Алмазных горах замок, в котором никогда ничего не происходит!
Настойка нашлась быстро. Она стояла на своем месте, на третьей полке, в самом уголке. Брать с собой всю бутыль было рискованно, поэтому я отлила немного жидкости в кружку, накрыла ту полотенцем и вернула лекарство в шкаф. Главное, чтобы кухарка не заметила, что я тут похозяйничала.
Обратный путь занял в два раза больше времени. Я осторожничала, присматривалась, подолгу замирала перед очередным переходом и только оказавшись за дверью нашей со Златкой каморки, облегченно перевела дух.