Служба - дни и ночи

Впереди возник силуэт какого-то строения. Носов осторожно приблизился к нему и увидел, что это большой сарай, должно быть, сеновал. Обошел вокруг — на воротах огромный замок. «Как забраться внутрь? — прикидывал он. — Такой замочище легко не откроешь. Нужен инструмент». Руками Носов начал ощупывать вокруг себя землю в надежде найти какой-нибудь подходящий предмет. Попадались только булыжники. Но разве ими воспользуешься? Стукотня начнется, а деревня под боком.

Вдруг его взгляд остановился на красном противопожарном щите, прикрепленном к стене сарая. «Вот ларчик и откроется!» Он снял со щита увесистый лом. Лучшего рычага и не требовалось. Один конец лома Носов вставил в дужку замка, а на другой приналег грудью. Металл хрупнул. Можно было входить в сарай. Приоткрыв ворота, Носов юркнул внутрь помещения. Ноздри защекотал густой запах луговых трав. Он плотно прикрыл за собой створку ворот и, ощупывая рукой бревенчатую стену, двинулся в глубь убежища. Вскоре наткнулся на сложенное под самые стропила сено. Наскоро приготовил для себя нечто подобное постели-норе, развязал сверток, переоделся в пальто, забрался в только что сооруженное логово и укрылся с головой шинелью охранника.

Лишь сейчас Носов начал обдумывать, что ему делать дальше. «К утру, конечно, охранник будет найден, если он раньше не очухается, — рассуждал он. — Впрочем, стоит ли волноваться? Парень налакался под самую завязку. Вряд ли сможет сказать что-либо путное. Правда, легавые кое о чем догадаются. Машиниста, например, расспросят... еще где-нибудь копанут... Да, хреновые твои делишки, Евгений Васильевич... Что же делать? Денег — ни гроша, документов — никаких. Паспорт остался дома, друзей, которые укрыли бы, — нет... А что есть? Надо попытаться добыть деньги и документы. Баловаться сейчас «пушкой», пожалуй, не стоит. Эти семь патронов нужно использовать с умом. С помощью револьвера можно достать все: и более надежное оружие, и патроны, и многое другое... Сейчас нужно действовать спокойно, обдумывать каждый шаг».

Тщательный розыск Носова в городе положительных результатов не дал. Утром обстановка осложнилась. Ночью с контейнерной площадки сообщили, что пропал охранник, у которого был револьвер и семь патронов. Видели его выходившим с территории грузового двора пьяным. Сказал, что идет сдавать оружие, и пропал.

Сначала охранника искали своими силами и только к утру сообщили в милицию. С помощью собак «пропажу» удалось найти. Он лежал под густой елью без оружия, без шинели. Когда привели его в чувство, ничего пояснить не мог — отшибло память. Выпил слишком много, да и удар по голове получил сильный. Охранника поместили в больницу.

Игнатович и Ветров зашли к начальнику управления. Романов, выслушав их, долго в задумчивости глядел в окно. Казалось, он забыл о своих сотрудниках, а лишь следил за работой башенного крана, что стоял через дорогу на строительной площадке. На пульте замигала лампочка — дежурный по управлению просил ответить ему. Романов нажал на кнопку:

— Слушаю.

В динамике послышался голос дежурного:

— Товарищ генерал! Только что получено сообщение: в тридцати пяти километрах от Минска, у деревни Осево, в колхозном сарае, где хранится сено, неизвестным был сломан замок. При осмотре обнаружены шинель и шапка стрелка железнодорожной охраны.

Романов повернулся к микрофону:

— Сообщите, что туда выезжает наша оперативная группа.

Затем он повернулся к Игнатовичу и Ветрову:

— Да, ваше предположение может, пожалуй, подтвердиться. Если это Носов, то он с оружием в руках во много раз опасней. Необходимо проверить, не отправлялись ли с грузового двора составы. Остаток прошедшей ночи преступник наверняка провел на сеновале. Очень важно знать, в каком направлении он двинулся дальше.

Романов сделал паузу и опять взглянул в окно.

Ветрову показалось, что вид работающего крана помогает шефу сосредоточиться.

Генерал встал и присел поближе к работникам уголовного розыска:

— Я не хочу сейчас говорить о сложности обстановки. Вы это и сами понимаете. Но вот найти и задержать Носова, прежде чем он совершит новое преступление, — ваша задача. Любые силы и техника в вашем распоряжении.

Нужно иметь в виду, что у Носова остался ключ от квартиры, где находятся документы и, главное, — деньги, из-за которых он совершил преступление. В связи с этим нельзя исключить и того, что он может возвратиться в город, попытаться проникнуть в свою квартиру. Поэтому нужно установить контроль. Необходимо выяснить всех его родственников, друзей, организовать проверку мест, где он может укрыться. Ну, а сейчас, — генерал взглянул на Ветрова, — берите людей, отправляйтесь в деревню Осево.

Носов проснулся, когда на улице еще только начинало сереть. Понимая, что в деревне люди просыпаются рано и могут приехать за сеном, он быстро завернул в шинель шапку, засунул сверток поглубже в сено, вышел из сарая, отряхнулся.

Он решил искать дорогу, бежать подальше от этих мест, а план дальнейших действий тщательно обдумать в пути. Носов все правильно рассчитал: задержись в сарае хотя бы на час, прибывшие за сеном колхозники застали бы его спящим.

Беглец помнил, в какой стороне железная дорога, и сейчас шел в противоположную, стараясь придерживаться опушки леса. Иногда на проселочной дороге попадались люди, и он, словно зверь, шарахался в лесную чащу.

После неплохого отдыха думалось лучше, да и настроение уже было другим. По крайней мере, он уже не чувствовал себя в западне. Срочно требовалось принять решение, что делать в ближайшее время. Носов понимал, что продержаться и не попасть в руки милиции он сможет при условии, если действовать спокойно, продумывая каждый свой шаг. Сейчас самым сложным для него было то, что он без денег и документов. «Как быть с лицом? Как быстро залечить глубокие порезы? — спрашивал Носов себя и тут же искал ответ. — Надо продержаться где-нибудь хотя бы несколько дней. С такой мордой никуда не сунешься. Везде найдутся любопытные, обязательно обратят внимание...»

В голове Носова постепенно рождался план дальнейших действий. В Барановичском районе проживает дальняя родственница жены. С ней ни Таня, ни ее родители почти никаких связей не поддерживали. Даже на похороны не звали, и она наверняка ничего не знает о гибели Тани. «А что, если к ней рвануть? — подумал Носов. — Ведь к моим родственникам являться нельзя. Уголовный розыск, конечно, уже взялся за них. А вот что я могу скрываться у родственников жены, они и не подумают. Тем более, — рассуждал он, — кто догадается, что я знаком с теткой Лизой? Об этом знала только Таня. Дура! — мысленно ругнул он жену. — Что тебя дергало? Чего приплелась? Жили бы сейчас припеваючи». Нет, жалости к жене у него никакой не было. Он испытывал лишь горечь оттого, что не осуществился его план. Мысли Носова опять возвратились к тетке Лизе. А что если к ней подкатиться на несколько дней, переждать, подлечиться? А как объяснить появление? Что сказать о побитом лице? Носов даже шаги замедлил, придумывая более-менее правдоподобную версию для родственницы жены. Наконец вырисовалась картина всех последующих поступков. Носов быстро шел по разбухшей от весеннего солнца лесной дороге. Ему надо было сориентироваться, где он находится, определить, куда продвигаться. Для этого требовалась встреча со знающим человеком. Но как это сделать? С таким лицом любого прохожего, да еще в лесу, можно до инфаркта довести. И Носов решил, пока светло, быстрее пройти безлюдные места. Мучил голод. Однако в такую пору лес человека не кормит. Надо терпеть. Шел долго. Стоявшее высоко в небе весеннее солнце припекало. Носов еще больше чувствовал усталость. Только к исходу дня он наконец вышел к какому-то селению. Постоял на окраине, выжидая, пока стемнеет, и двинулся дальше. Проходя мимо небольшого деревянного домика, он обратил внимание на небольшую вывеску. Прочитал и понял, что движется в сторону Столбцов. Значит, направление выбрано правильное. А голод брал свое. Когда Носов увидел небольшую чайную и почувствовал запах съестного, он и вовсе занемог. Остановился. Стал наблюдать, что происходит в чайной. Тусклый электрический фонарь освещал плохо. На небольшой площади стояло несколько грузовиков. Водители, очевидно, находились в чайной.

Носов выжидательно постоял у входа, вошел в помещение. Небольшой прокуренный зальчик был забит людьми. Одни толкались у прилавка, где торговали пивом, другие сидели за небольшими столиками, курили. Сумрак, густой табачный дым. Носов не обратил на это никакого внимания, метнул голодный взгляд на столы, подошел к крайнему, протянул руку, взял со стола два ломтика хлеба и, провожаемый удивленными взглядами двух подвыпивших мужчин, вышел из чайной, завернул за угол, жадно проглотил хлеб. Немного стало легче. В этот момент из чайной вышел шофер и направился к одному из грузовиков. Носов приблизился к нему и спросил, куда едет. Оказалось, не в ту сторону. Потом на площадь въехал ГАЗ-51. Натужно рыча мотором, автомобиль резко развернулся. Шофер выскочил из машины, на ходу сунул ключи от зажигания в карман куртки, вошел в чайную. Носов двинулся следом и, когда вошел в помещение, увидел, что преследуемый им водитель грузовика повесил куртку на стоящую в зале металлическую вешалку и стал в очередь. Носов мгновенно подошел к вешалке и, убедившись, что водитель не смотрит в его сторону, сунул руку в карман куртки: «Вот они, ключи от зажигания!» Он быстро вышел из чайной, сел в кабину грузовика, дрожащей рукой вставил ключ в замок зажигания — не подходит. Вставил второй — он! Нажал на стартер. Неожиданно взревел мотор, очевидно, заедало акселератор. Носов пнул его ногой — мотор заработал спокойнее. Включил скорость, машина тронулась с места. Повернув за угол, Носов дал газ, и грузовик быстро понесся в сторону шоссе.

Выехав на широкую магистраль, Носов повернул в сторону Барановичей, облегченно вздохнул: «Ух, черт! Вырвался. Теперь вперед! — Он начал подсчитывать: — Пока водитель поужинает, пройдет минут тридцать, побегает по площади вокруг чайной, опросит людей, еще минут сорок набежит. Потом начнет звонить в милицию. Значит, времени, чтобы проскочить пост ГАИ беспрепятственно, будет достаточно».

Носов хорошо знал эту трассу, понимал, что через километр-два должны дежурить автоинспекторы. И точно: через несколько минут показался пост. Носов подчинился предупреждающим знакам, поехал с нужной скоростью. Около постовой будки стоял работник милиции, но он не обратил никакого внимания на машину, и Носов, проехав мимо, дал полный газ, громко рассмеялся: «Ты, чувак, шоферишко, все еще жрешь, небось, за обе щеки шницель уписываешь. А я на твоей коняге далеко ускачу». Он даже попробовал насвистывать какой-то знакомый мотив. Но острая боль мгновенно напомнила об израненных губах и щеках, и Носов возвратился к своим прежним мыслям.