Служба спасения

Включив чайник, отправилась собираться на службу. Иногда так хотелось надеть что-нибудь яркое и праздничное, чтобы сослуживцы вспомнили, что Вера все-таки женщина, но она одергивала себя. Специфика ее профессии не позволяла выпячивать пол. Все они равны перед лицом опасности: и мужчины, и женщины.

Вера натянула облегающие джинсы и голубую кашемировую водолазку, так подходившую к ее глазам, и достала косметичку. Сначала хотела привычно мазнуть тушью по ресницам, но рука неожиданно дрогнула и вместо туши нашлась подводка, а вслед за тем нарисовались аккуратные стрелки. Глаза сразу стали более выразительными, а взгляд глубже.

— Ма-ам, чайник вскипел, — крикнула из кухни София.

— Иду.

Вера поспешно провела блеском по губам и закрыла косметичку. В голове промелькнула шальная мысль смыть все эти художества, но времени, чтобы краситься заново, попросту не было. Отмахнувшись, она направилась на кухню.

— Какая ты сегодня красивая, — восторженно воскликнула София. — Накрасилась…

— Соф, я каждый день крашусь. — Вера мягко улыбнулась.

— Не так ярко.

— Думаешь, переборщила? — Она взволнованно посмотрела на дочь.

— Конечно нет! Тебе очень хорошо.

На душе стало немного теплее, и проснулась уверенность в себе.

— Завтракать будешь?

— Буду.

Вера положила яичницу в тарелку и поставила на стол перед дочкой. Налила себе кофе и отошла к окну. Восьмое марта, самое начало весны, а погода необычайно ласковая. Солнце светило уже такое по-настоящему весеннее, так и хотелось прикрыть глаза и подставить лицо под его лучи.

— Мам, а можно я с девочками в торговый схожу? — Голос дочери беспрепятственно проник в мысли и заставил Веру нахмуриться.

Она не очень любила, когда София куда-то уходила в ее смену. Просто потому, что не могла проконтролировать. А если не дай бог что-то случится, то и помочь тоже. В конце концов, даже на вызовах доступ к телефону был ограничен.

— Ты помнишь, что сегодня приедет бабушка? — как бы между делом напомнила она, ловко меняя тему.

— Помню. — София безрадостно вздохнула.

— А что за упадническое настроение? — Вера округлила глаза в притворном возмущении.

— Она опять будет меня учить жизни, — промямлила дочь, размазывая вилкой желток по тарелке.

— Соф, у нее никого нет кроме нас, — снисходительно улыбнулась Вера. — Мы же не можем бросить ее в праздник одну.

— Но она твоя мама, а не моя. Почему я должна ее развлекать?

— Твоя бабушка, — напомнила она, недовольно изогнув бровь. — Вот у нее и спросишь разрешения. А пока ешь.

Вера досадливо покачала головой. Еще совсем чуть-чуть — и дочь станет неуправляемой. Все чаще огрызалась и упорствовала. Софье было всего двенадцать, но она уже считала себя взрослой и знающей жизнь. Переходный возраст подкрадывался незаметно и обещал держать всех в тонусе.

— Ну спасибо, — фыркнула Софья и уткнулась в тарелку.

Трель дверного звонка прервала их безобидный спор.

— Я открою, — отозвалась Вера и, отставив кружку в сторону, двинулась в прихожую встречать гостей. Варианта было всего два: либо бывший муж, либо мама. Оба не сулили ничего хорошего, поэтому не вызывали энтузиазма.

Распахнув дверь, она увидела на пороге Константина и криво усмехнулась. Зло было, пожалуй, меньшим. Мама принялась бы с порога читать марали.

— Вера, ты великолепна. — Костя расплылся в счастливой улыбке и протянул шикарный букет. — С женским днем тебя, — небрежно коснулся губами ее щеки и, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру.

— Спасибо, — холодно отозвалась Вера и защелкнула замок.

Константин привычным жестом стянул куртку и ботинки, убрав все по местам. Да и вообще чувствовал себя как рыба в воде, напрочь забыв, что больше здесь не живет. Но сейчас Вере меньше всего хотелось устраивать разборки.

— А Софья проснулась?

— Да, завтракает.

— О, а на меня там не осталось случайно?

— Кость, время, — хмыкнула Вера и демонстративно постучала по циферблату часов на запястье.

— Успеем, я на машине, — отмахнулся Костя и пошел на кухню.

Вере ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Софья, с праздником, моя девочка. — Он поцеловал дочь в щеку и тоже вручил ей букет.

— Спасибо.

— Подарки там внутри, — шепнул он ей и загадочно подмигнул Вере. — И для тебя тоже.

— Ну зачем? — укоризненно протянула она, не желая принимать от бывшего мужа ничего, что могло бы хоть как-то намекнуть на их примирение.

— Могу я красивой женщине сделать приятное в честь праздника? — промурлыкал Костя, включив режим кота, а Вера лишь закатила глаза к потолку. Знала его как облупленного и давно не велась.

Вера наложила яичницу в тарелку и отдала Косте. Затем достала вазы и налила воду для цветов. В своем букете нашла какую-то карточку и покрутила ее в руках.

— Что это?

— Сертификат в СПА, — усмехнулся Константин. — Сходишь, потащишься, может, и подобреешь…

— Не дождешься.

— Ну и ладно, — пожал он плечами и опустился на стул.

— Спасибо, папуль. — София чмокнула его в щеку, найдя свой подарок в виде пятитысячной купюры.

— На здоровье, — загадочно подмигнул он ей и принялся за еду. — Как вкусно.

Вера лишь покачала головой. Вот умел Костя производить впечатление. Не отнять у него этого. Но вот только на нее его магия больше не действовала.

Нервно посмотрев на часы, она отпила остывший кофе и вновь подошла к окну. Невольно слушала болтовню мужа и дочери и будто попала в прошлое. Словно не было никакой измены и они все еще одна семья. Вера поймала себя на мысли, что ей больше не больно от присутствия Кости. Ледышка в сердце растаяла на весеннем солнце, и перестало саднить внутри. Точнее, стало как-то все равно. Словно застарелая болячка, наконец, зажила.

Вера услышала шаги Константина и невольно напряглась, но не пошевелилась. Он остановился за спиной, склонился к ней и прошептал почти в самое ухо, едва касаясь кончика губами:

— Спасибо, все было очень вкусно. Но нам пора.

Она прикрыла глаза на пару мгновений, пытаясь поймать свои эмоции. Но их не было. Вера чувствовала спиной широкую грудь мужа, которая столько лет служила ей опорой и поддержкой, но не испытывала ничего. Все и правда осталось в прошлом.

— Да, я готова. — Она залпом осушила свою кружку и развернулась к дочери. — Софья, помой посуду и слушайся бабушку.