Служить цели

— Еще — такие же, как эти.

К тому времени как ударила его еще три раза, она, не сдерживаясь, плакала.

— Продолжай.

Ее глаза ослепли от слез, но ничто не могло заглушить звук ударов по коже.

Наконец, он поймал ее запястье и вырвал флоггер из ее руки. Его сильные руки обняли ее, и он притянул Джессику к своей твердой, как камень, груди.

Она обняла его в ответ, уткнувшись лицом в его плечо, плача так сильно, что почти не могла дышать. Она ударила его, причинила ему боль.

— Дело сделано. Ты хорошо справилась, малышка, — он обнимал ее, прижимаясь щекой к ее голове и нежно укачивая. Делая ее мир снова цельным.

Никогда. Никогда не заставляй меня делать это снова. И все же, даже пропитав его рубашку слезами, она поняла, что ее гнев, вызванный тем, что он послушал доктора вместо нее, рассеялся.

Постепенно ее плач перешел в прерывистое дыхание.

Он поцеловал ее в макушку и выпрямился. Но когда пальцем убрал волосы с ее мокрого лица, она увидела ужасные красные рубцы вдоль его предплечья, и снова заплакала.

— Бедная зверушка, — он притянул ее обратно в объятия. Через минуту она заметила, что он смеется… и ласкает ее грудь.

Она возмущенно оттолкнула его.

— Зет!

Улыбка исчезла с его лица. Бровь приподнялась.

Джессика нахмурилась.

— Я имела в виду, Мастер, Вы… Вы…

— Вот это уже звучит неплохо. Думаю, я воздержусь от затыкания тебе рта кляпом, так что ты сможешь сколько угодно умолять меня.

— Умолять? О чем?

— О прощении. Теперь твоя очередь быть наказанной, котенок.

О, Боже, он полностью вошел в роль Дома. Под взглядом его серых глаз, темное желание вскипало в ее крови, и соски превратились в пульсирующие пики.

Безжалостными руками он опрокинул ее на спину и пристегнул запястья к изголовью кровати. Мастер Зет подложил подушку ей под бедра и широко развел ее колени, используя ремни посередине кровати. Ее киска оказалась ближе к краю кровати: поднята вверх… и открыта. Воздух коснулся ее складочек, подтверждая, насколько она влажная.

И, словно чтобы указать на это, Зет наклонился и обвел пальцем ее вход и клитор, который все еще гудел после оргазма.

— Прекрасная и возбужденная. К сожалению, боюсь, что твоя влажность усугубит твое наказание, — сказал он серьезным тоном.

— Наказание — там? — Использует этот чертов флоггер? — Ты не сделаешь этого.

Сжатая челюсть Зета красноречиво свидетельствовала о том, что ее протесты будут проигнорированы. Он поднял короткий кожаный флоггер.

— Джессика, посмотри на меня, — ласка в его глубоком звучном голосе перекрывала стальные нотки.

Она подняла на него взгляд.

— Я люблю тебя, моя злючка. Люблю настолько, чтобы дать тебе секс, который ты так хочешь, и контроль, который тебе нужен.

И с этими словами он сильно ударил ее по внутренней стороне левой ноги, затем правой.

Ее ноги дернулись, когда удар обжег нежную кожу, и она вскрикнула.

Зет провел ладонью по светло-красным отметинам, его нежное прикосновение контрастировало с болью. Обхватив ее подбородок твердыми пальцами, он поймал ее взгляд в ловушку.

— Джессика, это будет больно. Это наказание, а не удовольствие. Я хочу, чтобы ты приняла боль молча.

Ее глаза наполнились слезами и облегчением. На его лице не было гнева, только решимость. Он не позволит никому и ничему разрушить то, что у них есть.

Если бы Зет позволил ей спровоцировать его на то, чтобы он вел себя так, как она хотела, она бы контролировала ситуацию. И она желала этого не больше, чем он.

— Мне жаль, — прошептала она.

— Я знаю, малышка. И мне, — нежно поцеловав ее, он отступил назад.

Когда он поднял флоггер, Джессика увидела следы от ударов, которые она оставила на нем. Она стиснула зубы. Она молча примет свою часть наказания, которое они оба разделяют в этот момент.

И затем он продолжил. С бесконечной осторожностью он хлестал ее по внутренней стороне бедер, двигаясь болезненными ударами от коленных ремней к ее паху.

Ай, ай, ай.

Он выдерживал достаточно долгие паузы, чтобы каждый удар был в полной мере прочувствован ею. Чтобы она делала глубокий вдох через нос… и ожидала каждый следующий взмах.

Ее руки были сжаты в кулаки, и несколько слезинок скатились по ее щекам. Но она не издала ни звука.

Он отложил флоггер.

— Ты отлично справилась с этой частью, котенок. Я горжусь тобой. — Одобрение в его голосе начало ослаблять узел вины.

Присев на край кровати между ее горящими бедрами, он осмотрел отметины.

— Красивые и розовые. Мы должны убедиться, что твоя киска будет того же цвета, что и бедра, правда?

— Боже, нет. Нет, нет, нет, — ее горло сжалось от смеси вожделения и невероятного страха. Она попыталась сдвинуть ноги, но никто не связывал искуснее, чем Мастер Зет. Она не смогла сдвинуть их ни на дюйм.

Глубокое осознание того, что он может делать все, что захочет, превратило ее в желе.

Палец, исследующий ее складочки, скользнул внутрь с предательски хлюпающим звуком. Невероятное удовольствие от его интимного прикосновения заставило ее застонать.

Он не улыбался, но в углах его глаз появились морщинки от смеха.

Затем, о, Боже, он наклонился и провел языком по клитору. И без того чувствительный комочек нервов ожил, когда его язык щелкнул по нему, а затем нежно лизнул… прямая противоположность тому, как он орудовал флоггером.

Внутрь нее вошел второй палец, двигаясь медленными круговыми толчками.

Ее мышцы напряглись, желание кончить нарастало. Она захныкала, пытаясь пошевелиться, но не смогла.

Отстранившись, Зет поднялся с кровати.

— Поскольку твое наказание еще не закончилось, должен быть отвлекающий маневр для следующего раунда, — открыв ящик стола, он достал игрушку, которую она любила и ненавидела в равной степени — вибрирующую анальную пробку.

— Не-е-ет.

Игнорируя ее мольбы, он смазал пробку лубрикантом и коснулся ее ануса. Когда кольцо мышц на входе сжалось, сопротивляясь, он слегка шлепнул ее по многострадальному бедру.

— Прекрати, Джессика.

Она никогда не могла сопротивляться ему, когда он использовал этот низкий командный голос. Никогда. Ее мышцы расслабились.