Служительница. Ход королевой

Офелия поднялась на одну из башен, недоверчиво она смотрела на столб приближающейся пыли. Солдаты…

Уголки губ жрицы задрожали. Как же так? Ведь она предчувствовала беду-намеки, слухи, перешептывания. Почему же она не доверилась интуиции? Почему беспечно продолжала верить в защиту своей богини? Офелия подошла к шкафу, достала флягу с коньяком, сделала один глоток, прислонила лоб к поверхности зеркала. Странно, но настоятельница Весты не могла найти слов, чтобы обратиться к богине.

Послушница, все еще не веря словам нищенки, взбежала по узкой винтовой лестнице. Она обратила испуганный взгляд на настоятельницу.

– Приказ короля о запрете всех культов.- На одном дыхании сказала девушка.

Офелия вздрогнула, как будто ее ударили по щеке.

Послушница замялась, она не привыкла видеть настоятельницу потерянной.

– Что нам делать?

Офелия пожала плечами. «Бежать»,- прошептала она одними губами.

Жрицы, собравшиеся во дворе, впервые в жизни заперли ворота, испуганно переглядываясь, они обратили взгляды полные надежды на настоятельницу. Офелия, наконец, взяла себя в руки, выпрямилась. Женщина вспомнила предсказание старого охотника о том, что скоро весталки склонят головы перед велесками. Кажется, этот день настал.

– Каждая из вас вольна принять решение, подчиниться приказу короля или же…

Голос Офелии сорвался, так как в этот миг ворота дрогнули под натиском солдат, а затем были снесены. Жрицы испуганно жались друг к другу, пока один из офицеров зачитывал приказ. Ни разу он не оторвал взгляд от бумаги, страшась встретиться взглядом с настоятельницей и другими жрицами, которых знал не один год.

– Служительницы Весты с сего дня пятнадцатого оберона признаны виновными в распространении ереси. Приказано каждую жрицу взять под стражу и заключить в исправительном доме, чтобы дальнейшую судьбу каждой грешницы решила специально сформированная комиссия. Каждая жрица, которая проявит сопротивление, будет арестована и она предстанет перед судом в обвинении в государственной измене…

Жрицы молча выслушали указ, на мгновение на площади воцарилась тишина, а потом все пришло в движение. Солдаты даже не поняли, кто подал знак, но жрицы бросились бежать. Капитан-грузный мужчина отбросил дрожащего офицера в сторону.

– Чего вы стоите, ловите этих чертовых баб!

Солдаты замешкались на несколько секунд, а потом протянули руки, пытаясь изловить юрких жриц.

В этот день повезло только четверти жрицам и послушницам, им удалось бежать по тайному ходу, затем они затерялись в лесу. А как только рассвело, жрицы нашли убежище-кто у разбойников, кто у друзей, кто у любовников. Остальные женщины были схвачены и связаны. Офицер, который утром снял оберег Весты, подаренный матерью, испытывал стыд за то, что вместо чтобы вступиться, он остался верен присяге. Капитан брюзжал слюной, просчитывая возможность получения нового звания…

Офелия затаилась в овраге. Неудачное падение для женщины закончилось вывихом и растяжением. Настоятельница сделала еще один глоток из фляги. Офелия слышала мужские голоса, преследователи приближались. Жрица видела, как колыхнулась листва и прямо перед ней появился молоденький безусый солдат. Кажется, он испугался встречи не меньше жрицы. Офелия сорвала с шеи драгоценный камень на шнурке, протянула его стражнику.

– Пожалуйста,- прошептала жрица одними губами.

Солдат отрицательно мотнул головой, отвернулся.

– Здесь никого нет!- выкрикнул он.

Офелия закусила губы, чтобы не всхлипнуть от боли. Женщина просидела в овраге не меньше часа. Жрица слышала, как рядом сновали солдаты, но Веста хранила ее.

Под утро Офелия выбралась из укрытия и заковыляла к храму. Женщина затаилась за деревьями, наблюдая за происходящим. Храм Весты был объят огнем. Горели кельи и библиотека, хозяйственные постройки и сады. Солдаты уже вынесли из храма дорогую одежду, мебель, украшения. Скульптура белой богини была опрокинута с помоста. Отрубленную голову Весты выволокли из храма и теперь солдаты пинали ее ногами. Вскоре в храме не осталось ни одного человека, огонь перекинулся на стены и ворота. Пойманные жрицы были связаны, и солдаты собирались гнать их в город как скот. Офелия неосознанно вышла из укрытия, женщина собиралась до конца разделить тяготы и лишения с сестрами.

– Ты уже не спасешь их.

Жрица вздрогнула и покосилась на Лигула. Охотник скучающе смотрел на полыхающий храм.

– Все к этому шло, я предупреждал тебя. Эти полоумные жрицы добились своего.

– Половина этих солдат приходила в наш храм,- потусторонним голосом, глухим и сорванным произнесла Офелия.- А сегодня они вторглись как враги, уничтожая все огнем и мечом.

– Такова жизнь.- Заметил Лигул.

Офелия покачала головой.

– Нечего винить жизнь! Мы-люди творим ее. Король с королевой. Верховная жрица велесок. Капитан этих бравых солдат, каждый воин попирающий Весту!
– Взгляд Офелии пылал яростью и ненавистью.- Страх, ярость, ненависть, жажда наживы-все эти чувства заставляют людей действовать…Этот храм был чудом архитектуры, его библиотека хранила многие секреты…А сегодня все уничтожено! Предано огню! Но только это не пламя очищения. В этом костре сгорит вся Полевия! Ибо те, кто пришел сегодня как каратель, завтра сам падет, сгорев дотла в пламени, которое неосторожно разжег.

Лигул внимательно заглянул в лицо жрицы, лицо женщины пылало лихорадкой и безумием.

– Куда ты?

– К ним. Я не оставлю храм…

Лигул подскочил к жрице и ударил ее, Офелия обмякла и упала на землю. Охотник со второй попытки перекинул жрицу через плечо и побрел в хижину, Офелии был нужен покой и уход.

– Твоя смерть ничего не изменит.- Пробормотал старик.

Большинство жриц в этот день прилюдно отреклись от своей веры. На площади при скоплении народа женщины признались, что настоятельница храма опаивала их зельем, заставляя придаваться греху. И лишь только десятки жриц отказались покаяться, храня веру в праведный суд, если не при жизни, то хотя бы после смерти.

Жизнь в столице угасала только на несколько ночных часов. А с раннего утра рыночные площади были заполнены людьми, которые торговали и совершали обмен. И, конечно же, молились в наспех открытых часовнях. Вэйна же видела не город, а муравейник, живущий собственной жизнью. Девушка чувствовала ложь, окружающую ее со всех сторон. Гадалки, вовремя предупрежденные о королевском указе, спешно перекрасили вывески, изменив гадальные дома на кофейни. И только проверенные клиенты все еще допускались во внутренние покои, в которых раскладывали карты, бросали кости и гадали по изломанным линиям ладоней. Знахарки уничтожали запасы трав и зелий, которые не были одобрены культом Велесы. Маги, которых были единицы, предпочитали спешно покинуть страну. Конечно, повезло не всем-в ночь насаждения единой религии было много пострадавших и убитых. Но как были фанатики, искренне верящие в заветы Велесы, так были и люди, которые даже под страхом смерти и жестокой расправы не отрекались от своих принципов и веры.

Шепотом, опасаясь доносов, люди передавали последние слухи, и сарафанные известия моментально облетали Полевию. Все знали имя Нерона, мага, который пришел в неописуемый гнев, когда солдат посмел ему прямо в нос тыкать указом короля. Знали и прозвище солдата-безносый. Маг находился проездом в Полевии, и когда ему приказали немедленно убраться домой, солдат не учел, с кем имеет дело. Вояка лишился носа, а также части своей одежды. А так как угрозы Нерона не иссякли, солдат от страха оконфузился прямо на пороге мага. Последнее насмешило Нерона, и он не стал приводить свои угрозы в действие, впрочем, как и не стал возвращать нос горе-солдату. Однако офицер, который отвечал за выдворение магов из королевства, не стал отзывать солдат, решив взять волшебника скопом. В результате несколько солдат получили серьезные увечья, а маг исчез. Кто-то утверждал, что он обернулся птицей и скрылся в небе, другие считали, что он был темным колдуном и провалился сквозь землю.

К истории отнеслись по-разному. Одни со смехом, другие с удовлетворением, понимая, что волшебник утер нос велескам. Но, были и те, кто увидел в этом пугающую истину-маги калечили людей, а сами выходили сухими из переделок. И тогда возгласы об уничтожении магии стали громче. «Полевия без магии! Долой ведьм и колдунов!»

Вэйна слышала разговоры и полушепот, так что с удвоенной энергией девушка сбивала колени о пол, предаваясь молитвам Велесе.

В столице странниц из Косура встречали в резиденции верховной жрицы. Вэйна никогда прежде не видела подобной роскоши. Богатство дома было кричащим и вызывающим, хотя Велеса призывала к скромности и простоте.