Служу Престолу и Отечеству: Служу Престолу и Отечеству. Триумвират. Вперед, на Запад!

– Как?!

– Как кошка на сметану! Разве что не мурлыкаешь!

Несмотря на серьезность разговора, непроизвольно улыбаюсь. Это у них что, семейная присказка такая про кошку? Насмотрелись на Муничку?..

Даша вспыхивает румянцем и в смущении закрывает лицо руками. Ничего, маленькая, прорвемся!..

– Денис Анатольевич, мы видим, вы – порядочный и воспитанный молодой человек. Хотя… некоторые персоны пытались нас в этом разубедить.

Группа мужской поддержки непроизвольно смотрит на потолок, там, в одной из мансардных комнат, без памяти дрыхнет тушка земгусара, которому не мешало бы укоротить его паскудный язычок.

– Более того, ваши песни поразили меня, так может петь только человек если не талантливый, то уж во всяком случае тонко чувствующий… Но, к сожалению, в нашей жизни, хотим мы того или нет, многое зависит от гораздо более грубых и приземленных вещей… Сейчас идет война, вы – офицер, причем, как я понимаю, непосредственно участвуете в боях… Поймите меня правильно, я ни в коем случае не желаю вам зла, но… Дашенька ведь может остаться недождавшейся невестой или молодой вдовой…

– Мама, как ты можешь говорить такое?! – Даша возмущенно смотрит на мать, прижав кулачки к груди.

Так, это уже по-взрослому!.. Ну, что ж, мадам, в этом вопросе придется вам поверить мне на слово.

– Полина Артемьевна!.. Дело в том, что пока ваша дочь любит и ждет меня, я не умру… Обещаю!.. И даю вам в этом слово офицера!.. Можете назвать это Божьим провидением, интуицией… да чем угодно, но я ЗНАЮ… ЧТО… ТАК… БУДЕТ!..

Каждое слово вонзается в воздух, как будто гвоздь вбивается в доску… Мужчины одобрительно улыбаются, хозяйка же опустила глаза и сидит молча… Неужели слишком сильно надавил на дамочку?

– Простите, если это прозвучало грубо, я не хотел никого обидеть!.. И убить меня будет не так уж и просто. Надеюсь, я сегодня это вполне доказал…

– Хорошо… Оставим это… Прошу правильно понять мой следующий вопрос… М-да, было бы гораздо проще обсуждать это с вашими родителями, но… Война рано или поздно закончится… Вы останетесь на военной службе?.. Насколько я знаю, офицеры не очень богаты… И далеко не все занимают высокие чины… Я еще раз прошу понять меня правильно!.. Если вы оставите службу, чем будете заниматься?.. Поверьте, я озабочена только судьбой дочери… – Хорошо видно, как трудно Полине Артемовне даются эти слова. Ну что ж, поможем ей немного…

– Что же касается моего финансового положения, то… Я в любой момент могу распоряжаться суммой примерно в пятнадцать тысяч рублей, ни перед кем не отчитываясь. – Ага, кроме своей совести. Но сейчас им об этом знать не обязательно…

– Что ж, это – хорошая сумма. – Александр Михайлович вступает в разговор. – Достаточная на первое время, чтобы содержать семью… Но, Денис Анатольевич, у меня есть к вам один щекотливый вопрос, также касающийся материального благополучия… То, что делается сейчас в мастерских, – это ваши личные придумки или действительно плод коллективной работы? Вы же можете подать бумаги на оформление привилегии, я помогу правильно все оформить.

– Почти все – наша общая работа… За исключением, пожалуй, взрывателя, о котором мы с вами так много спорили, это – лично мое… Причем далеко не единственное, что есть у меня в голове…

– Вот видишь, Поленька. Я же говорил, что у молодого человека голова работает как надо!

А это – идея! Будет времени побольше, я вам такого наизобретаю, такого напрогрессорствую! Из проверенного временем того моего будущего!..

– Скажите, Денис Анатольевич, а ваши родители?.. Вы поставили их в известность о…

– Мои родители, Полина Артемьевна, примут и одобрят любое мое решение!.. – И пусть только попробуют этого не сделать, костьми лягу, но будет по-моему!

В хозяйкиных глазах еще видно сомнение, но, похоже, сопротивление сломлено… Наша взяла! Теперь закрепляем успех!.. Встаю, одергиваю гимнастерку, сгоняю назад складки под ремнем… Сердце колотится, как бешеное, в висках молотки стучат, ноги ватные.

– Александр Михайлович! Полина Артемьевна! В присутствии всех, находящихся здесь, прошу у вас руки вашей дочери!.. – Голос почему-то хриплый, но звучит, надеюсь, решительно.

Все в комнате, улыбаясь, поднимаются со своих мест, даже на лице Полины Артемьевны слабая, неуверенная улыбка. Поворачиваюсь к Дашеньке, зардевшейся густым румянцем. Два шага вперед, вниз на левое колено, протягиваю любимой открытый футлярчик с кольцом…

– Дарья Александровна! Прошу вас, сделайте меня самым счастливым человеком на этой планете! Будьте моей женой!..

Осторожным движением она берет из моих рук бархатную коробочку, смущенно и счастливо улыбается и тихо произносит:

– Я согласна…

Тишина взрывается громогласным, радостным «Ура!» в исполнении Михаила Семеновича, Александр Михайлович широко улыбается, Ольга Петровна обнимает Полину Артемьевну, вздумавшую слегка всплакнуть. Вместе с Дашей рука об руку поворачиваемся к ним, нас осеняют крестным знамением, и звучит традиционное и долгожданное «Будьте счастливы, дети!».

– Что ж вы стоите, целуйтесь! – радостный возглас Прозорова оживляет торжественную атмосферу. – Теперь уж можно!

– Миша! Да что ты такое говоришь?! – Ольга Петровна пытается урезонить мужа. Дальше ничего не слышу, Дашенька смотрит на меня сияющими глазищами, ее лицо совсем близко… Наш первый «официальный» поцелуй, после которого она смущается еще больше и прячет лицо у меня на груди. Наклоняюсь к ней и тихонько, чтобы слышала только она, шепчу на ушко:

– Счастье мое, радость моя, я люблю тебя…

Затем нас разделяют, мужчины по очереди жмут мне руку, хлопают по плечу, дамы, обнявшись теперь уже втроем, льют радостные слезы. Привлеченный шумом, появляется Сашка и тут же высыпает на нас кучу вопросов:

– А что у вас случилось?.. Мама, тетя Оля, Даша, почему вы плачете?.. Вас кто-то обидел?.. Папа, дядя Миша… Денис Анатольевич…

Полина Артемьевна, вытирая щеки платочком, обнимает сына и объясняет чуть дрожащим голосом:

– Сашенька, Денис Анатольевич сделал Даше предложение. Они скоро поженятся…

– Вот здорово!.. Он гораздо лучше, чем… – Поняв, что может сболтнуть что-нибудь не то, меняет тему. – А кем я буду ему приходиться? И он мне?..

– Ты ему будешь шурином, – объясняет Александр Михайлович. – А он тебе – зятем.

– А еще другом, старшим товарищем и, может быть, учителем, – вставляю свои пять копеек в разговор.

– Вот так вот, сестрица! – Мелкий хитро смотрит на Дашу. – У тебя будет только муж, а у меня – вон сколько всего…

Последние слова тонут в громком хохоте…