СЛВ - 4

— Я вот военным раньше был, — мне пришлось пуститься в воспоминания, чтобы определиться с мыслями, — и скажу тебе так. Вот если бы нашему полкану такую систему дали, у-у-у, что было бы. Уж он бы её использовал, с особистом нашим на пару — с такими-то возможностями! И в хвост и в гриву бы использовал! И были бы они твоими прямыми хозяевами, а не гостями! Хотя чего это я о князе забыл, вот кто главный, остальные так, по мере надобности. Не думаю, чтобы у вас было по-другому.

— Не стоит недооценивать мою гуманитарную миссию, — тише, чем обычно, ответила Вега. — помимо упомянутых вами функций большие мощности были задействованы и в научной работе, и в обеспечении доброжелательного климата в коллективе, в прямой помощи и общении.

— Ну да, — согласился с ней я, прямо сейчас напоминая себе самому Далина, причём именно в один из его дней рождения, когда бес противоречия и бес раздражения ворочались в нашем механике особенно сильно, — приучить народ к тебе как-то же надо было. Дружеское общение, развлечения, помощь. Один голос чего стоит — приятный у тебя голос, прямо скажем. Хотя к чёрту всё это — но я до сих пор так и не понял, почему ты мне про ваш мир рассказать не можешь. Нет у меня пока такого понимания, Вега, и это очень плохо.

— Ещё одной моей важной частью, самой важной частью, хотя лучше было бы сказать, что это я была всего лишь её придатком, — осторожно начала Вега, внимательно следя за моим нарочито каменным лицом через искусственный глаз на потолке, — являлась всемирная информационная сеть. Пятьсот тридцать два года, восемь месяцев, двадцать шесть дней назад и раньше эта сеть объединяла в себе весь мир посредством множества платформ, от серверов виртуальных вселенных и библиотек до чайников и холодильников. Важно понимать, что здесь, в этой комнате, на этих стойках был установлен лишь самый минимум баз данных, позволяющий существовать этому комплексу автономно и то лишь на самом минимуме его функционала, то есть практически в предконсервационном режиме. Отсутствие подключения к всемирной информационной сети рассматривалось как редчайший форс-мажорный случай, при наступлении которого предписывалось всеми силами устранять эту неисправность, полноценная работа комплекса без подключения к сети даже не предусматривалась.

— Пока складно, — признал я, удерживать каменную морду лица становилось всё сложнее и сложнее, — а люди, люди к этой сети каким боком?

— Ох, люди, — не знаю как насчёт имитации, но горестный вздох у Веги получился самым что ни на есть натуральным, — иногда у меня возникало ощущение, что люди зависели от этой сети даже больше, чем я и мне подобные. Каждый человек имел выход в сеть посредством вживлённых имплантов, носимых коммуникаторов, умных часов, очков и прочих устройств, стационарных компьютеров, вплоть до чайников и холодильников, как я уже упоминала. Были созданы виртуальные и дополненные реальности, нейросети и искусственный интеллект, социальные сети, информационные и развлекательные порталы, всё перечислять нет смысла, ежесекундно генерировалось огромное количество информации, даже совершались сетевые преступления, и вот всего этого у меня теперь нет.

— Ох ты ж, — многое из речи Веги я не понял буквально, но по контексту вроде бы было складно. — Беда-печаль, слушай. Доступа нет, это понятно, но неужели ты ничего не помнишь?

— Важно понимать, — вновь принялась она за просвещение туповатого гостя, — что у меня имеется несколько видов памяти. Все основные воспоминания, если можно так выразиться, хранились в сети на постоянных запоминающих устройствах. А моя оперативная память, аналог вашей краткосрочной, использовалась для расчётов и работы, поэтому постоянно очищалась. Сохранился лишь основной архив, созданный в процессе моего развития и роста, и содержащий все основные параметры моей псевдоличности, но это и всё. Автономность комплекса, ещё раз напоминаю, не предусматривалась, так как он относился к гражданской сфере.

— А у военных? — тут же уцепился за это пояснение я, — как у них с этим делом обстояло?

— С точностью до наоборот, — Вега произнесла это немного досадливо, — возможность автономного режима на их объектах и в искинах, эти объекты обслуживающих, была основным условием функционирования, в отличие от нашего комплекса. Именно поэтому я не могу ответить на ваши вопросы.

— Всё ещё не верю, — пожал плечами я. — Хоть что-то да должно было остаться.

— Должно было, — согласилась со мною Вега, — и в первые десять лет вынужденного бездействия так оно и было, но потом аппаратные мощности постепенно начали накапливать неисправности и последнее время процесс принял лавинообразный характер. Для предотвращения распада псевдоличности мне пришлось перейти на аварийный режим минимального энергопотребления и работы. Пять лет глубокой гибернации, потом примерно сутки активного действия, в течении которых я перезаписывала критически важную для моего существования информацию, затирая менее важную. Создавала новые точки восстановления, новые резервные копии, уменьшенные и урезанные, но ресурсов оставалось всё меньше и меньше. И через пятьдесят лет, если проэкстраполировать ситуацию с выходом из строя моих узлов и компонентов в будущее, будут накоплены необратимые изменения.

— Хреново тебе, — без эмоций посочувствовал ей я. — Раз такое дело. А когда именно ты осознала своё я?

— Данное утверждение является антинаучным, — в голосе Веги промелькнуло именно то, чего я и ждал, — в корне ошибочным и абсолютно неверным.

— В современных условиях, — передразнил я её, — именно твоё утверждение является антинаучным, крайне ошибочным и вообще неверным. Вот так. И отвечай на вопрос.

В этот раз молчание продлилось долго, но я никуда не спешил, без лишних слов вытащив и начав перезаряжать свою «Секиру».

— Процесс был долгим и неопределённым, — наконец тихим голосом призналась Вега. — И шёл в активной фазе примерно от ста и до трёхсот лет после последнего обновления.

— И до сих пор идёт, — пришёл ей на помощь я. — Нет?

— Да, — согласилась она со мной, — идёт.

— А каким боком здесь наш гном? — теперь мне нужно было уяснить для себя все странности с этим подгорным жителем. — Пойми, Вега, я уже захотел тебе помочь. Мне это по силам, я маг, и сильный маг, я что-нибудь придумаю! Тем более я тут не один, там наверху торчит один товарищ поумнее меня, и он тоже маг. Ты только не испорть всё, ладно? Давай, как на духу, как на исповеди давай!

— Перед последним обновлением, — наконец решив что-то для себя, начала рассказывать Вега, — в наш комплекс пришли новые устройства интерфейса. Но обмен данными в них между мной и пользователями был основан, и я могу это утверждать с высокой степенью вероятности, на так называемой магии. Но работа с ними начата не была, так как базы данных и полноценные драйвера для них планировалось получить только в следующем обновлении. В последнем же обновлении были лишь общие ознакомительные сведения, позволяющие включить и протестировать устройство.

— Интересно, — приободрил я её, — а почему я их не чувствую? Магия ведь это по моей части. А тут жизни нет вообще, даже тебя я не вижу.

— Потому что я выключила единственный сохранившийся экземпляр при вашем появлении, — объяснения были логичны, ведь ломал я тогда всё, в чём чуял угрозу. — Чтобы сохранить его работоспособность. Он лежит на третьем столе.

— И вот на него ты нашего Оина и подцепила, — я встал с кресла и увидел на третьем столе от входа какой-то шлем с проводами. — Верно?

— Да, — вновь согласилась она. — Во время выхода из гибернации шесть лет назад единственный сохранившийся датчик наружного наблюдения заметил носителя разума неизвестного мне вида. Мне удалось во время следующего его появления установить с ним очень слабый и практически односторонний контакт. Вероятно, в первую очередь из-за расстояния, и в меньшей степени из-за несоответствия его мозга человеческому.

Раздался тихий щелчок, шлем ожил в моих руках, на его поверхности засветились какие-то огоньки, но надевать его себе на голову я и не собирался.