Смеётся тот, кто...

Я налил мастеру, а сам отвлёкся на изучение оружия, которого возможно долго тут не появилось бы, не дай я подсказки. Ложе и приклад из цельной крепкой древесины. Аккуратно выточено углубления для установки магазина и зубчатый стопор для его фиксации. Рычаг сдвигал затвор, позволяя болту попадать на направляющие и обратным ходом взводилась тетива. Спусковой крючок защищён рамкой. Магазины рассчитаны на 20 болтов, которыми я тут же снарядил один из них. Вышли на задний двор, откуда уже увели пять лошадей орки, и освободилось приличное пространство у стены. Выставил на чурбан для колки дров поленце, сделал пристрелочный выстрел. С удивлением заметил, что арбалет не сильно дёрнуло. Осмотрел место сквозного поражения на поленце, убедился, что погрешность минимальная, а болт застрял в кладке стены. Отошёл в дальний угол и методично расстрелял чурбан болтами. Все легли кучно и глубоко, потом выковыривать замучаюсь.

— Как тебе удалось добиться такого результата? — Любовно поглаживаю чеканку на ложе оружия.

— Я вспомнил один из наших разговоров про пружины и просто придумал, как улучшить тот страшный ужас, что ты мне нарисовал. — Пожав плечами, ответил Пакко. — Пошли, отметим?

Вернулись в дом, и Лорк, покопавшись у себя в сумке, развернул свёрток на столе. На тряпице сверкали наборы разнокалиберных струн.

— Вот это от нас с Роги и Вангом. Эти струны намного качественнее тех, что первые свили. — Смущённо прогудел Лорк.

— Шикарно Лорк. Да вы настоящие мастера! Спасибо вам огромное друзья.

Я тут же сбегал за гитарой. Пока довольные орк с гномом насыщались принесёнными деликатесами, а Сияна отмокала в ванной, сменил струны на "Анне". Так назвал ещё в храме будущую гитару. Отрегулировал натяжку и вытащил последний выживший из двух медиаторов. Поиздевался над слухом гостей, регулируя колки. Тут и Сияна к нам подошла, свежая и счастливая. Валена суетилась вокруг неё, заставив стол вкусностями. Немного подумал и вспомнил один стих, написанный ещё в юности.

В сиянии любви,

Где сердца слились в одно.

Расцветает красота,

И все мрачное ушло.

Как солнце в небесах,

Любовь сияет ярко.

Согревая в своих лучах,

Просветляя путь несчастных.

Она, как нежный бриз,

Ласкает, обнимает.

И нет ничего сильней,

Чем любовь от наших близких и друзей.

Она смягчает всем сердца,

Дарит нам надежду, силу.

Преодолевает мир страданий,

И дарит жизнь счастливым.

Любовь сияет вечно,

Она не знает ни границ, ни время.

Она ведущий нас маяк,

Через шторма проблем забвенья.

В ее тепле находим мы себя,

И становимся светлее.

Любовь, сильна в веках,

И делает нас сильнее.

Звуки настоящей гитары волнующей дрожью шли вокруг, заставив Пакко забыть о гномьем самогоне. Лорк недонёс солёный грибочек, так и застыл с открытым ртом. Сияна бросилась мне на шею и покрывала поцелуями лицо. Вот теперь можно считать, что я настоящий бард искуситель. Очнувшийся гном залпом выдул кубок и потребовал песни про гномов и горы. Наступил момент кайфовать этого кряжистого мастера своего дела. После прослушивания песен Пакко засобирался, ему ещё к младшему Жиле зайти и устроится там на постой. Потом предоставить чертежи виконту с графом и оформить патент. Заодно продемонстрирует оригинал. Подхватил не съевшего гриб Лорка и уволок его наружу. Мы с Сияной остались одни. Слуги тактично тоже куда-то смылись. Подхватил её на руки и унёс в нашу спальню, где придались разврату и любви.

***

Граф Бицан с интересом рассматривал новый арбалет. Необычные изгибы, конструкция и многозарядность. Скорострельность и точность стрельбы по мишеням поражало воображение. Основной плюс, что им свободно мог пользоваться человек. А если потренироваться, то и с коня возможно вести стрельбу.

— И это вот, ты смог сделать по расплывчатым описаниям Корнея? — Оторвавшись от оружия и смотря в глаза гнома спросил граф.

— Мало того, я сделал аналог оружия, которым пользовался он у себя в мире. — Самодовольно разгладил бороду Пакко. — Так что, дадите разрешение на военный патент?

— Действуй, мастер Пакко Жила. Будет тебе патент и кузница. А оригинал отдай Корнею. Сегодня пусть приедет за разрешением. — Позволил граф.

— Тут такое дело, ваша светлость. Никак не получится сегодня. Он с Сияной давно не виделся. И они сейчас очень сильно заняты.

— Гхм. Да, дело молодое.

— Может, завтра как-нибудь? Корней, кстати, завтра вечером в (Старом фонаре) концерт обещал. Да и вам бы с виконтом развеяться не мешало. Вспомнить юность. — Хитро прищурил глаз гном.

— Разве что недолго. Хорошо, к закату мы приедем. Только наряд подобрать нужно будет подобающий. — Ухмыльнулся Бицан.

***

Вилана Дольчи как раз подходила к углу академии и услышала разговор старшекурсников за одной из колон.

— Варнав, ты уверен, что завтра этот странный бард выступает в (Старом фонаре)?

— Да что бы мне ректорша зачёт не поставила! Клянусь Родом. Я подслушал у конторских, когда они из своей берлоги выходили.

— Он что, получается из тайных?

— Кто его знает? Но играет душевно, неплохо оторвались тогда у фонтана.

— Это да. Душевно, меня баронесса Лизетта даже танцевать потащила.

— Вот видишь? А там будут женщины с более упругими формами, чем твоя щепка.

— Хорошо, тогда через наш лаз к закату проберёмся в город.

— Замётано друг.

Вилана тихо отступила назад на несколько шагов и нарочито громко топая, пошла обратно к углу здания.

— Здравствуйте, госпожа Ректор. — Склонив головы, поздоровались два старшекурсника.

— Почему не на занятиях? — Грозно посмотрела она на заговорщиков, собравшихся в самоволку. — За прогул назначаю вас на двухдневную отработку. На кухне. — Развернулась и гордо ушла.

Вилана удалялась от понурившихся студентов с лёгкой улыбкой на губах. Нечего по тавернам шляться по вечерам. Она ещё несёт ответственность за этих охломонов, пока они не выпустились из Академии.

***

— Дорогой. Ты чего такой молчаливый сегодня? — Виконтесса Камилла в простом домашнем платье без нижнего белья залезла на коленки к мужу и пристально смотрит ему в глаза.