Смех Циклопа

– Вы блефуете.

– Что ж, рискните.

Исидор забирает чемоданчик у Беатрис, словно опасный предмет из рук ребенка. Павел Возняк приставляет пистолет к его виску, но, заметив полную невозмутимость последнего, не стреляет.

– Это мое, – говорит он.

– Вы украли это у Тристана Маньяра. Вы считаете, что владелец – тот, кто украл последним? Что ж, вы имеете право на свою точку зрения. Но, в таком случае, владельцами уже стали мы. И код известен только нам.

Исидор крепко держит чемоданчик, не обращая внимания на направленный на него пистолет. Он садится в кресло участника турнира «ПЗС» и говорит небрежным тоном:

– Я представляю себе, как все произошло. Во время стрельбы на маяке вы заметили, что Тристан Маньяр ускользнул в узкий боковой коридор. И вы последовали за ним, не так ли?

Готовый выстрелить Павел Возняк внимательно слушает. Его телохранитель застыл в ожидании приказа. Исидор спокойно продолжает.

– Тристан Маньяр, сам того не желая, привел вас к своему тайному кабинету, и вы успели вбежать внутрь, пока дверь еще не закрылась.

Беатрис напряженно ловит каждое слово.

– Откуда вы знаете? – нервно спрашивает брат Циклопа.

– Я понял это по вашему поведению, – мирно объясняет Исидор. – Итак, вы вошли за Тристаном и начали ему угрожать, но он не уступал. Вы выстрелили ему в живот. Не выдержав боли, он показал вам тайник, вы взяли шкатулку и бросили Тристана умирать.

Лицо Павла Возняка остается бесстрастным.

– Ваше молчание вас выдает. Итак, вы завладели «Шуткой, Которая Убивает» во время нападения на маяк. Вы должны были отдать ее Дарию, но почему-то не отдали. Вы решили оставить «Шутку, Которая Убивает» себе. Видимо, чтобы занять место брата.

«Розовый громила», похожий на питбуля, видя, что стрельбы пока не предвидится, опускает автомат. На пальцах его правой руки татуировка: «СМЕШНО», на фалангах левой: «ГРУСТНО». Ему явно не терпится пустить в ход кулаки и прервать непонятный и скучный разговор.

Агрессия – последний аргумент дурака.

Павел Возняк продолжает держать Исидора на прицеле:

– Дарий никогда меня не уважал. Для него я всегда был «маленьким». Моя мать считала, что у Дария всего в избытке, а мне не хватает даже самого необходимого. Он называл меня «самой младшей картой». Если я в чем-то ошибался, он сразу говорил: «Самая младшая карта опять бита». И громко смеялся.

– А Тадеуш подливал масла в огонь? – добавляет Исидор, пытаясь усилить его нервозность.

– Нет, Тадеуш был не дурак. Он всегда понимал, что Дарий – тиран. Он говорил: «Не надо с ним бороться. Надо его использовать. Пусть он тянет нас наверх». Когда Дарий оскорблял меня, Тадеуш объяснял: «Ему нужен козел отпущения. В любой момент на твоем месте могу оказаться и я».

Продолжая говорить, Павел медленно опускает пистолет.

– Я уже собирался отдать Дарию «Шутку, Которая Убивает», но тут он презрительно посмотрел на меня и сказал: «Павел, где тебя опять носит? Да ты и вправду просто обуза. Без тебя было бы гораздо проще».

– Не очень-то вежливо, – соглашается Исидор.

– И тогда у меня внутри будто что-то оборвалось. Я подумал: «Он недостоин „Шутки, Которая Убивает“».

– Естественно. – Лукреция подыгрывает коллеге. – Сокровище досталось вам и сделало вас самым сильным.

Павел молчит, погрузившись в воспоминания.

– В ночь стычки на маяке мы ужасно устали. Хотелось скорей покончить со всем этим. Дарий принял наркотики, стал нервным и нетерпеливым. Его все раздражало. Мы сели в моторные лодки, чтобы добраться до берега, где он надеялся настигнуть беглецов с сокровищем. Мы всю ночь рыскали среди песков.

Беатрис смертельно бледна. Она задыхается.

– А вы тогда уже знали, что практически сделались правителем империи, империи смеха! – говорит Лукреция. – И вы убили своих братьев, применив «Шутку, Которая Убивает». Грустный клоун – это вы.

Исидор перебивает ее.

– Да что вы, Лукреция! Если бы это было так, он сейчас не угрожал бы нам оружием.

– Он нашел сокровище, он использовал его, а потом потерял, – возражает Лукреция.

Отлично! Будем делать вид, что спорим!

— Нет, он потерял его, не успев пустить в ход!

Павел перебивает их:

– Он прав. Пока остальные прочесывали окрестности Карнака в поисках «Шутки, Которая Убивает», я спрятался в укромном месте, чтобы осмотреть мое приобретение.

Он выдерживает паузу.

– И что?

– Кто-то налетел на меня сзади и оглушил. Когда я пришел в себя, шкатулка пропала.

– Вот видите, Лукреция, – говорит Исидор.

Павел Возняк снова вскидывает пистолет, беря их на мушку. Но тема разговора явно его захватывает.

– Я подумал, что это кто-то из деревни. Через два дня, когда Дарий уехал в Париж, я вернулся в Карнак, надеясь вернуть «Шутку, Которая Убивает».

– И?.. – с нетерпением спрашивает Лукреция, которая не может больше оставаться в неведении.

– Меня встретили какие-то крестьяне, вооруженные охотничьими ружьями, которых возглавлял местный священник. Я предпочел с ними не связываться. Решил, что вернусь с подкреплением.

– Но потом произошел «инцидент в Версале». Лукреция сильна, ничего не скажешь, – говорит Исидор.

– Вы принесли шкатулку с надписью «Не читать!» нашей матери. Мы с Тадеушем глазам не поверили.

– Но сумели скрыть удивление, – признает Лукреция.

– Это все изменило. Тадеуш решил, что вы приведете нас к решению загадки. Он начал собирать о вас информацию.

– Люди из Великой Ложи Смеха уже установили у нее микрофоны под аквариумом. А вы их засунули в горшок с цветами? – спрашивает Исидор с иронией.

– Я следовал за сигналом мобильного. И понимаю, что оказался вдвойне прав. Благодаря вам, Лукреция, я нашел «Шутку, Которая Убивает» и новое прибежище Ложи.

Павел Возняк заламывает Лукреции руку и приставляет пистолет к ее подбородку.

– Хватит тратить время попусту, говорите код!

– Даже не мечтайте, – спокойно отвечает Исидор.

– На счет «три» я выстрелю.

– Я никогда не поддаюсь на ультиматумы и угрозы, – говорит Исидор. – Можете ее убить.

Что ж, по крайней мере, ясно, насколько он меня ценит.

— Раз…

– Это мой принцип. Я считаю, что если уступишь хотя бы раз, то вся жизнь насмарку.