Смех и смертный грех

Кира с сомнением покачала головой. Что-то странное было в этом молчании старухи.

— Может, твой отец знает какие-нибудь подробности?

— Подробностей ни он, ни я и никто другой у нас в семье не знает. Слышал только, что Ларисе в ту пору не было еще и годика. Так что своего отца она совсем не помнит, так же как и папа — своего.

— Не поняла, — снова удивилась Кира. — А от кого же старухе тогда досталась четырехкомнатная квартира, которую она разменяла после на две двухкомнатные?

— От папиного папы.

— Который умер почти полвека назад?

— Да.

— А от папы Ларисы что в наследство досталось Надежде Сергеевне?

— Не знаю. Думаю, что ничего.

Надо полагать, это и было самым большим проступком бедняги. Проступком, который жадная старуха так и не смогла простить своему мужу.

— А твой дедушка был человек обеспеченный?

— О да! Он же был профессором. Профессор Завгородцев. Иван Сергеевич Завгородцев. Может быть, слышали о таком?

— Нет, не довелось.

— Он изучал прикладную математику и физику.

— Надо полагать, он был уже в возрасте, когда скончался?

— Да. Конечно. Двадцатилетних профессоров не бывает.

— Но при этом твоя бабушка в ту пору была еще сравнительно молода?

— Раз после смерти моего дедушки бабушка снова вышла замуж, на этот раз за отца Ларисы, да еще и родила ему дочь, то ей не могло быть много лет.

И действительно, на фотографии, которая так смутила Надежду Сергеевну, ей явно было около тридцати. И при этом маленькая Лариса уже имелась в наличии.

— А потом она уже замуж не выходила?

— Нет. Бабушка растила папу и Ларису, их воспитанию она и посвятила всю свою жизнь. Никаких мужчин в ее жизни больше не появлялось. Она всегда говорила, что отдала себя детям.

Кира снова покачала головой. Странно, однако, получается. Со времени смерти мужей, от которых у нее остались дети, прошло уже полвека. За эти годы Надежда Сергеевна не имела никаких романов, однако когда ей понадобилось пристроить накопившиеся у нее в руках ваучеры, то мигом нашелся какой-то старый приятель ее мужа, который и устроил все дело. Но при этом на свадьбе этого самого благодетеля не было видно.

Впрочем, это ладно. Благодетель мог за эти годы тихо-мирно скончаться или куда-то уехать. Или просто отношения между ним и Надеждой Сергеевной прервались. Но если уж говорить совсем откровенно, то со стороны Надежды Сергеевны тут вообще гостей не было, кроме родственников — Игоря, Ларисы и сына с невесткой и внуком. И если со стороны Арсения Ивановича и Екатерины Леопольдовны все же были приглашенные друзья, то старуха явилась в гордом одиночестве, если не считать все тех же Игоря и Ларисы. Неужели за длинную жизнь Надежда Сергеевна не обзавелась друзьями, с которыми бы хотела разделить радостные минуты?

Но это были мысли на отвлеченную тему. Куда больше Киру волновал вопрос, как ей вести себя с Надеждой Сергеевной во время прогулки. Да еще им предстоит совместный обед в Мандрогах. Разминуться во время него со старухой будет еще сложнее, нежели на теплоходе.

— Хоть совсем не ходи!

— Нет, мы с Эдиком не можем не пойти! — встревожилась Леся. — И вы с Лисицей тоже должны пойти с нами для моральной поддержки!

Оказывать моральную поддержку своим друзьям Кира была готова всегда и всюду. Она кивнула головой и выразила полную покорность судьбе.

Но боялась и беспокоилась Кира напрасно. Все решилось само собой, легко, просто и деликатно. Когда все столпились на берегу в ожидании начала развлекательной программы, то быстро выяснилось, что Надежда Сергеевна осталась на корабле. С ними были лишь Игорь и Лариса, которые объяснили, что бабушка после завтрака неожиданно плохо себя почувствовала и на прогулку идти отказывается.

— Она хочет сберечь силы для завтрашнего посещения Валаама, — объяснил всем Игорь. — Мандроги она увидела из окна и назвала вертепом.

Что в деревянных, нарядно украшенных росписью и кружевной резьбой домиках могло вызвать в Надежде Сергеевне такое отторжение, сказать было трудно. Но родственники, похоже, уже давно смирились с чудачествами и тяжелым характером бабушки, так что сейчас все лишь вежливо выразили надежду на скорейшее исцеление бабушки, и на этом дело закончилось.

В отсутствие своей главной защитницы и в обществе одной лишь матери Игорь держался хоть и нагло, но все же значительно тише. Он первый подошел к Эдику и извинился перед ним и Лесей за свое вчерашнее поведение.

— Мне совсем нельзя пить, — сокрушенно признался он. — Как выпью, прямо совсем дураком делаюсь. Представляете, показалось, что Леся хочет забрать у меня камеру. А я буквально сатанею, когда у меня пытаются что-то забрать.

Что же, тут Игорь явно не врал и не лукавил. Подтверждением его слов являлось его собственное поведение за завтраком, где он едва не схватился в рукопашную с каким-то почтенным старичком из-за пустой тарелки.

— Мне так неудобно, что я испортил вам свадебный ужин!

Произнеся эту фразу, он пытливо уставился на Эдика, чтобы оценить, насколько глубоко проникся кузен его словами.

Но Эдик лишь хмыкнул в ответ:

— Не бойся, не испортил. А что бабушку увел, так за это тебе еще и огромное спасибо.

Игорь нахмурился и попытался зайти с другого боку:

— И фотографий я почти не сделал, — с фальшивой скорбью воскликнул он. — Ушел с банкета слишком рано, не успел запечатлеть весь праздник во всех деталях. Вот обидно-то!

— Мы сами справились. Нашли и фотоаппарат, и фотографа. Будет что посмотреть, не волнуйся.

Игорь в ответ улыбнулся, но отошел, как показалось Кире, раздосадованный. Наверное, ему было бы приятнее, если бы ни у кого при себе не оказалось аппаратуры, способной запечатлеть праздник. И она в очередной раз подумала, до чего же неприятный тип является родственником Эдика. Просто удивительно, что они приходятся друг другу кузенами. Ну, никакого семейного сходства, что во внешности, что в характерах! Эдик честный и совсем не конфликтный за исключением тех ситуаций, когда уж его совсем доведут. И взять Игоря… Он был бы счастлив, если бы праздник Леси и Эдика оказался испорчен. Этого не произошло, невзирая на все его старания, и теперь парень явно был раздосадован.