Смена полярности

— Ну так вот, это был не я. Это был Герман под Оборотным зельем.

— Но зачем ему это? — выдохнула Гермиона.

— Чтобы прошёл слух, что я гей. Это бы очень помогло ему в дальнейшем, — ответил Драко. — Тогда я ещё не понял, что это из-за него. И не понимал до тех пор, пока Герман не подарил мне флакон Феликс Фелицис. Я выпил его, потерял сознание, а очнувшись, обнаружил…

Драко тяжело сглотнул. Нервно запустив руку в волосы, он едва слышно выругался — продолжать было наверняка трудно. Гермиона сползла с кровати и просто встала рядом, раздумывая, стоило ли ободрить его.

В конце концов решившись, Драко откашлялся и продолжил. Голос его был настолько лишён эмоций, что даже казался жутким.

— Очнувшись, я обнаружил, что обнажён и привязан к кровати, между ног моих такой же голый Герман… — Драко запнулся, но всё же нашёл в себе силы продолжить: — Герман отсасывал у меня, а всё это снималось на камеру. Отсняв достаточно, Герман сказал, что, если я не хочу, чтобы эти снимки попали к директору или в редакции волшебных газет, то должен делать то, что он скажет, и держать рот на замке. А потом ты начала проявлять ко мне интерес, и, несмотря на все мои попытки доказать обратное, Герман понял, что ты мне тоже небезразлична.

Наступило молчание. Гермиона застыла на месте, растерявшись от такого откровения. Она не могла и слова вымолвить, потому что в голове у неё раз за разом прокручивался эпизод, где Герман, скажем прямо… насилует Драко. Ну, в какой-то степени. Гермиона очень хотела спросить, не сделал ли Герман «больше», но боялась услышать ответ. Она не была уверена, сможет ли его вынести.

— Значит, когда я застала вас целующимися… — Гермиона осеклась.

— Мы не целовались. Он как раз попытался, когда ты вошла. Думаю, с твоей стороны это выглядело несколько подозрительно.

— А… а тогда, перед первой практикой по защите от тёмных искусств? Вы оба выглядели так, будто… — Гермиона снова была не в силах договорить.

— Он неожиданно набросился на меня из засады, — ответил Драко. — Грейнджер, если ты мне не веришь, я пойму…

— Я верю, — тут же отозвалась Гермиона. И она действительно верила. — Я верю тебе.

Шантаж. Герман его шантажировал. Он использовал непристойные фотографии, чтобы манипулировать Драко. Неудивительно. Неудивительно, что Драко был таким мерзким по отношению к ней. А она, как дура, своими поступками причиняла ему ещё больше неприятностей. Гермиона практически повесила себе табличку на лоб, специально для безумцев, вроде Германа: «Стрелять сюда».

И Герман выстрелил.

Неудивительно, что Драко уволился. На его месте Гермиона поступила бы точно так же. Собственно говоря, и сейчас ей стоило бы уволиться…

Но Герман не должен остаться безнаказанным.

И правда. Герман показал себя настоящим злодеем, но он, тем не менее, был учеником, а они — преподавателями. Они сталкивались со злом в сотни раз хуже, чем Герман (да ещё и на протяжении целых семи лет), и выжили. Герман — всего лишь шестнадцатилетний парень. Не стоило его бояться. Сила на их стороне.

— Давай сейчас же пойдём к Макгонагалл и всё расскажем, — твёрдо сказала Гермиона.

— Ну уж нет, — усмехнулся Драко. — Я уже подал заявление об уходе. И хочу уйти, сохранив хотя бы остатки собственного достоинства.

— Но тебя же опозорили, — ответила она.

— Грейнджер, за свою жизнь я уже привык к этому. И я не ты, не героиня войны, не лучшая подруга Гарри Поттера, победившего большого плохого дядю Волан-де-Морта. Я Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя, правой руки Волан-де-Морта. Я тот парень, которому дали задание убить Дамблдора и которому не хватило силёнок на такое. Макгонагалл наверняка не поверит моим обвинениям… особенно в адрес одного из своих любимчиков. Чувствуешь, к чему я клоню, Грейнджер?

— Не считаешь, что тебе нужно больше доверять людям? — вздохнула Гермиона, не обращая внимания на колкость в адрес Макгонагалл.

— А ты не думаешь, что пора снять розовые очки? — парировал Драко, засунув руки в карманы.

Гермиона подошла к нему ближе.

— А если я ей скажу? Мне-то она поверит.

— Может и поверит. Но я бы предпочёл доказательства более весомые, чем одно твое слово.

— Ты можешь показать ей свои воспоминания при помощи Омута памяти.

— Думаешь, мне это не приходило в голову? К сожалению, из-за какого-то компонента в составе Феликс Фелицис я не могу их извлечь.

Гермиона не сдавалась.

— А если… а если попросить Снейпа? Он же твой крёстный? Почему бы не рассказать ему? Я уверена, что он поможет.

Драко на секунду задумался, а затем усмехнулся.

— Действительно, почему я об этом не подумал? Этот старый пройдоха — хороший легилимент.

Сложив руки на груди, Гермиона засветилась от самодовольства.

— А ты ещё меня глупой называл.

***

Осознав, что Северус Снейп сможет помочь Драко вернуть доброе имя и добыть доказательства вины Германа, Гермиона и Драко вышли из комнаты и направились решать «проблему Германа» раз и навсегда.

Они шли по тёмному коридору, ведущему в подземелья, где жил Снейп, но вдруг в спину Драко ударил яркий зелёный луч. Гермиона закричала, с ужасом наблюдая, как Драко с отвратительным стуком ударяется о стену и безжизненно сползает на пол.

Обернувшись, Гермиона узнала в преступнике Германа. Тот стоял у неё за спиной, угрожающе подняв палочку, и криво ухмылялся.

— Здравствуйте, профессор.

Гермиона тут же потянулась за палочкой, которую обычно держала в левом рукаве, но нащупала лишь собственную руку и ничего больше. И только тогда Гермиона вспомнила, что по-прежнему одета в трансфигурированную больничную робу, а палочка осталась в Больничном крыле.

Пока Гермиона пыталась вспомнить свой скудный запас беспалочковых заклинаний, Герман уже направил свою палочку на неё, не прекращая ухмыляться.

— Убить бы вас на этом самом месте. Оно как нельзя лучше подойдет для Авады Кедавры.

— Точно так же, как ты убил Драко? — дрожащим голосом спросила Гермиона.

— Бросьте, профессор, — нарочито ласково ответил Герман. — Зачем мне убивать Драко? Он — моя первая и единственная любовь. Он всего лишь без сознания.

— Герман, зачем ты это делаешь? — с горечью спросила Гермиона. — Почему бы тебе не остановиться?

— И позволить тебе, корове уродливой, украсть у меня Драко? — Герман хохотнул. — Определённо нет. Слишком много сил я потратил, пытаясь обратить на себя его внимание. Собственно говоря, как и вы, профессор.

— Да, но я никогда не пыталась его шантажировать, — выплюнула Гермиона.

Герман недоумённо вскинул брови.

— Неужели он рассказал вам? Что ж, это уже не важно. Вы всё равно скоро умрёте, а мёртвые, как вы знаете, — умнейшая сучка поколения, все дела — не разговаривают.