Смерч навстречу. Даром

Дарья вспомнила его в кровати по утрам. Привычка спать, прикрывая голову, наверное, оттуда же.

— Я бы не выстрелил. В отличие от других, я не могу выстрелить просто так. Понимаешь?

Даша кивнула. К сожалению, боль из висков никуда не уходила.

— Я не причиню тебе боль, потому что действительно могу ее причинить. Поэтому всегда контролирую свою силу. Я не прошу тебя, чтобы ты меня не боялась. Хотя мне кажется, что как раз ты-то меня не боишься.

Несветаева пожала плечами. Она сейчас вообще ничего не знала и знать не хотела.

— Я прошу дать мне шанс. Еще один шанс. И если потом ты скажешь, что между нами все, я не буду тебя преследовать. Как тот твой… Не знаю, от кого ты сбежала.

Как все красиво звучит…

Как красиво.

Жаль, что слова — это всего лишь колебания воздуха.

Глава 11. Павел

Глупо жалеть о сделанном. Вообще жалеть о чем-либо глупо. Вот до чего доводит острый приступ паранойи. Если по-хорошему, то нужно выбирать: или девушке доверять, или с нею не спать. Но в данном конкретном Пашином случае это правило не работало. Ему просто не повезло. Пнул столик так, что он оказался на пути, Дарья собралась по нужде, а в зале было темно хоть глаз выколи… Звезды так сошлись.

Ну и немножечко клиника. У Кощея. Немного на всю голову.

…Господи, это ж надо было так налажать!

Что она подумала?

И что думает сейчас?

…Что-что? Что кое-кому надо к мозгоправу. Если упражнений с мороженым было недостаточно, чтобы прийти к этому выводу. Поляков не питал иллюзий по поводу своей кукушки-путешественницы: она съехала давно, и след ее потерялся во времени и пространстве. Среди тех, кто также был в курсе, числились Штык и Док. Не потому что Паша делился откровениями. Они сами были покорежены и понимали друг друга без слов. Другое дело, что людей посторонних Поляков со своей кукухой старался не знакомить. Может, в этом и крылась причина его избегания постоянных отношений? Сложно прятать свою ненормальность от человека, с которым проводишь 24/7.

Так или иначе, это свершилось. Ку-ку! Дарья, что удивительно, отнеслась к крезанутости Кощея довольно спокойно. В смысле, без истерики. И даже с юмором. А то, что уехала… Это нормально. Вот если бы она осталась, стоило бы внимательней приглядеться к ее промежности. Где-то там бы прятался член. И погоны.

Паша в который раз пожалел, что бросить курить. Но курить он бросил давно и крепко. К тому же глупо жалеть о том, что сделано. Сотовый в кармане пиликнул сообщением о списании. Если кое-кто надеялся, что Даша передумает и вернется, то самое время признать, что надежды беспочвенны, подниматься домой и наводить порядок.

…И тут Павел вспомнил об очень своевременном решении установить камеру!

Он открыл в телефоне программу, но был разочарован: экран чернел пустотой. Расстроенный Кощей хотел ее закрыть, но тут сбоку экрана вспыхнул свет, смутно освещая знакомую комнатку. Дошла.

Паша вошел в подъезд и попал в зону плохого приема. Матерясь так, что у сапожников уши бы отвалились, он поднялся на лифте, и домашний вайфай вернул изображение. Правда, на нем опять ничего не было видно. Лишь слабый луч света выдавал, что в квартире кто-то есть. Видимо, Дарья пошла в ванную. Микрофон на камере тоже оставлял желать лучшего. Или там просто было тихо.

Пошла девушка в душ. Что же ей песни петь обязательно нужно? В два-то часа ночи. Хотя на ее месте Паша бы просто лег спать. Но поскольку он был не на ее месте, а на своем, то вместо того чтобы спать, пялился в темный прямоугольник с серо-рассеянным лучом.

Сколько можно мыться? Она от него, как от скверны, отмывается, что ли? Стирает пемзой следы прикосновений?

Поляков сделал бутерброд с кофе. Потом еще один бутерброд. И еще один кофе.

На место раздражения приходило беспокойство: а вдруг ее переклинило от страха? Мало ли, как девушка могла отреагировать. Но на кухню она вроде не проходила. Черт его дернул так не вовремя попереться домой. Стоял себе, стоял, ворон считал в темноте, и на тебе! Мог бы дождаться, пока она спокойно зайдет. Убедиться, что все у нее нормально. Если день начался среди ночи и так лажово, то что еще от него можно ожидать?

В голову Паше вернулись подозрения. А вдруг она там нанюхалась или обкололась? А если ей нужна помощь? Остатки сна как ветром сдуло. И даже когда наконец дверь ванной распахнулась, и на полу прорисовалась тень девушки, спокойствие не вернулось. Свет выключился, в темноте послышались шорохи, и все затихло.

Нет, камеру нужно менять!

Пашино утро наступило днем, ближе к двенадцати. Дарья к этому времени уже сидела за столом и печатала. Паша думал, что наблюдать за нею будет интереснее. Ничего подобного. Сначала торчит в ванной непонятно сколько. Потом непонятно сколько торчит у ноутбука, будто приросла к стулу. Полякову это быстро наскучило. Он приготовил завтрак, потыкал в телевизор, убил несколько часов на бесполезную условно-кино-жвачку. Дарья это время тоже просидела. Но за компьютером. И, что особенно раздражало, она, в отличие от Паши, работала. А не фигней маялась. Выглядела девчонка вполне себе бодро. Никаких признаков ночной истерики без истерики, никаких «допингов». Прямо документальный фильм: «Будни заучки».

Поляков навел чистоту дома, съездил до супермаркета, затарился едой. А она все так же сидела за столом у компьютера. Это же вредно. Должна же она знать, раз такая умная. И раз такая умная, должна знать, что человеку необходимо нормально питаться, а не только чай хлебать. Откуда там формы нарастут? Ни мышцами, ни жиром с таким образом жизни не обзаведешься.

Ничего не изменилось и к вечеру. С той разницей, что на какое-то время девчонка ушла на кухню. Паша решил, что на кухню, а не опять топиться в ванную. Поскольку вернулась она в той же одежде и опять села к компьютеру.

С одной стороны, радовало, что она не врала относительно своих занятий. Поляков убедился: она действительно работает. Руками и головой. А все остальное он надумал. Или не надумал?

С другой, выбешивало, что в этой жизни не было места для Паши. То есть места было много. Времени не было. Все оно было отдано работе. Сколько можно работать? Нужно работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать. Надо же как-то развлекаться. От чего-то получать удовольствие. Радость должна быть в жизни. Жизнь — она слишком короткая, чтобы откладывать удовольствия на будущее. Она же может закончиться в любой момент. Кощей это очень хорошо знал. Это знают все, кто проходил по грани. Чик! — и все, пользуясь словами той же Даши. И выйдет, что и не жил вовсе.

Следующий день начался точно так же. Поляков проверил камеру. Камера работала. Дарья тоже. Деятельная Пашина натура, по горло сытая пассивным бездельем субботы, требовала подвигов. Убить дракона, захватить пару крепостей, спасти принцессу. Желательно именно в таком порядке. Чтобы принцесса не огребла под горячую руку. Паша съездил в спортзал, попугал макивару боевым кличем, немного взбодрился. Теперь, когда живым людям уже ничего не угрожало, он пошел брать на приступ торговый центр. К спасению принцессы следовало материально подготовиться. Милая барышня из цветочного бутика в недавнем прошлом могла бы пополнить ассортимент «кисок» у Паши в телефоне, но удостоилась лишь пары дежурных комплементов.

Когда Кощей вернулся домой, Дарья все еще сидела за ноутбоком, и это окончательно решило ее судьбу. В смысле, что желание спасать принцессу к вечеру у Полякова не только не рассосалось, но даже обострилось. Ему физически не хватало Даши рядом. Не в плане секса, хотя почему нет? В плане секса тоже, но простой близости, топографической, не хватало сильнее. Он был согласен просто находиться рядом. Неважно, зачем и чем заниматься. Главное, чтобы рядом.

Ну и спасти заодно.

От самого себя. Муа-ха-ха!