Смерш в бою
Шрифт:
Была подготовлена мотивированная записка на имя Генерального секретаря ЦК КПСС с просьбой не лишать Полякова жизни. Горбачев отказал в просьбе чекистов. Подобным образом поступил и Хрущев в отношении шпиона Пеньковского.
Суд воздал оборотню по заслугам. Хоть и с большим запозданием, но справедливое возмездие наступило. Опаснейшего «крота» в ГРУ Генштаба обезвредили военные контрразведчики во взаимодействии с другими подразделениями КГБ СССР.
Встреча с агентом ЦРУ…
Мысль, казалось бы, самая нереальная, увидеться с бывшим агентом ЦРУ «Алексом» — в прошлом офицером Главного разведывательного управления Генштаба ВС СССР майором Филатовым А. Н., в разоблачении и задержании которого пришлось принимать активное участие и автору этих строк, не покидала
— во-первых, это был первый, как говорится, «живой шпион», появившийся в моей оперативной практике;
— во-вторых, он не был инициативником, а попал в сети американских спецслужб через подставу женщины, — так называемую «медовую ловушку»;
— в-третьих, за свое государственное преступление, — измена Родине в форме шпионажа, — он был сурово наказан и, отбыв почти пятнадцатилетний срок, полностью покаялся, разделив, как он сам скажет, жизнь на «до и после»;
— в-четвертых, возникло желание после тридцатилетнего события проявить великодушие и по-людски поговорить с человеком, наказавшим сам себя, совершившим самое гнусное преступление для военных, тем более разведчиков, предательство;
— в-пятых, использовать оказию, — вылетающую в Саратов съемочную группу телеканала «НТВ» — «Русские сенсации», пригласившую меня для встречи с одним из «героев» передачи «Лубянка-2» А. Н. Филатовым, проживающим уединенно в глухомани на Саратовщине.
А перед этим события развивались с молниеносной быстротой. Мне позвонила одна из продюсеров телекомпании «НТВ» Оксана Матвеева и сообщила, что приобрела недавно мою книгу «Оборотни из военной разведки» и с удовольствием прочла ее. Возникла идея использовать некоторые материалы из этой книги в передаче «Русские сенсации» — «Лубянка-2» и предложила встретиться с Филатовым. Согласование с ЦОС ФСБ получено. Кроме того, она сообщила, что летала в США, посетила «Музей шпионажа» и хотела взять интервью для этой передачи у предателей Родины О. Калугина и А. Иванова. Калугин сразу же отказался от встречи, а Иванов, получивший 15 лет тюрьмы за неудачную попытку ограбить банк, оценил интервью в 15 000 евро. Она долго с ним не говорила и отправила авантюриста по «адресу».
Все эти обстоятельства и приготовили меня поговорить с человеком, которого, по имевшимся данным, прокляли коллеги, отторгли друзья-товарищи, забыли родственники… Место среди людей дорогого стоит. Так, во всяком случае, мне представлялась вся эта картина.
Короткая справка:
«Помощник военного атташе в Алжире майор Филатов Анатолий Николаевич в 1974 году случайно при поиске этнографической литературы познакомился с женщиной по имени Нади, как выяснилось позже — подставой американской спецслужбы. Она предложила оказать помощь в поиске редких книг и пригласила офицера к себе домой в надежде найти нужную литературу в домашней библиотеке.
Во время этой встречи произошел постельный роман, зафиксированный на фотопленке. Эта компрометация явилась основой для вербовки советского майора с угрозой растиражирования неприглядных фотографий и доведения их копий до командования и жены. Филатов долго сопротивлялся, но все же сломался и был завербован в качестве агента «Алекса» полковником ЦРУ США Кейном.
Метод постепенного втягивания дал результат — сначала договорились, что они будут подпитывать его своими материалами и ждут подобного от него. Потом, когда он передал американскому разведчику один серьезный документ, его стали «доить» активней. Прижатый к стенке обстоятельствами, он пошел на предательство и решил продолжить шпионскую деятельность на территории СССР.
В 1976 году за проданный товар агент получил 10 000 алжирских динаров, 40 000 советских рублей и 24 золотые монеты царской чеканки, достоинством в 5 рублей каждая. По возвращении на Родину Филатов шпионскую экипировку, деньги и ценности сумел провезти в обход таможенного контроля. Для этого он использовал фиктивную справку о якобы своей принадлежности к дипперсоналу. Фальшивка была получена от друга, работавшего в консульском отделе посольства».
По прибытии в Москву агент «Алекс» начал активно работать, но к серьезным материалам он допущен не был. ЦРУ его готовило с дальним прицелом — к внедрению в центральный аппарат ГРУ Генштаба. Но вскоре военные контрразведчики совместно с другими подразделениями КГБ СССР вычислили «крота».
На следствии он вел себя честно, что дало возможность провести оперативную игру с американским разведчиком, который должен был заложить агенту контейнер с деньгами и новой шпионской экипировкой. Выставив метку о готовности Филатова обработать тайник, чекисты устроили засаду и стали ждать.
«Янки-церэушники» визуально сняли метку. А вечером на закладку тайника была отправлена семейная чета. Ею были установленный разведчик Винсент Крокетт и его жена Бекки, которых задержали во время выброса камуфляжа в виде полого обрезка изоляции кабеля, завернутого в промасленную тряпку, при движении автомашины. При осуществлении этой операции на Костомаровской набережной иностранные разведчики посольской резидентуры США были задержаны, разоблачены, объявлены «персонами нон грата» и отправлены отмечать свой профессиональный прокол на родину.
Филатов же был предан суду. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к ВМН — расстрелу, замененному на 15 лет тюрьмы и 5 годам поселения.
Вылетели из Москвы на советском стареньком, клепанном-переклепанном «ЯК-42». Когда-то именно в Саратове производились эти, в целом достойные машины, — сейчас завод лежит в руинах. Через пару часов к вечеру мы были в этом старом купеческом городе, расположенном на правом берегу полноводной Волги с его оригинальным мостом через широкую водную магистраль. Слово «Волга» здесь настолько широко распространено, что стало своеобразным знаком города, его знаковым брендом. Совсем не удивило, что и нас поселили в гостинице «Волга». Напротив, вдоль местного «Арбата» — узкой пешеходной улицы, названной в честь С. М. Кирова, стоят торговые ряды и магазинчики, забегаловки и ресторанчики. На многих вывески: «Волга», «Волга», «Волга», только расписаны названия разными цветами и буквами.
Рано утром на машине нашего саратовского коллеги «Дэо-нэксия» мы отправились в гости к знакомому мне затворнику, чье имя тридцать лет назад произносили мои коллеги с придыханием и гордостью, — во Втором отделении 1-го Отдела 3-го Главного управления КГБ разоблачили шпиона по фамилии Филатов.
Село Старая Жуковка, расположенное в ста верстах на север от Саратова. Именно в нем, по данным продюсера «НТВ» — программы «Русские сенсации», работающего над фильмом «Лубянка-2» Андрея Суханова, в одном из окраинных домов проживает или доживает свои годы отшельником А. Н. Филатов.
— Наш герой, или антигерой, неохотно дает интервью, с журналистами не дружен, — понятно, кому хочется вспоминать подобное прошлое пишущей братии, охочей на сенсации, — заметил телевизионный маэстро, несмотря на молодость, корреспондент и продюсер в одном лице.
Местные коллеги нас сразу предупредили, что его трудно застать дома. Он то ходит к сестре в соседнюю деревню… за 30 километров, то отправляется за сбором трав или грибов, то вообще прогуливается по окрестностям Старой Жуковки, ее лесам, перелескам и лугам.
Но мы все же рискнули. Я почему-то надеялся, что он непременно будет дома, и я смогу разговорить его, поэтому пошел к его калитке первым. Постучал в высокую, посеревшую от дождей и небрежно сбитую дверь, — никто не ответил. Прошло несколько минут, и мы решились пройти теперь к входной двери. Проходя мимо окна, я тихо побарабанил пальцевыми подушечками по стеклу. Интуиция на сей раз меня не подвела.
Дверь со скрипом открылась, и на низеньком порожке, выстеленном из не оструганных досок, появился худощавый, поджарый, чуть выше среднего роста хозяин. Ничто не напоминало его таким, каким он был тридцать лет назад, ничего не осталось от некогда вьющейся копны русых волос и прямой, гордой походки. Перед нами стоял лысый человек с поседевшими и коротко остриженными волосами по бокам головы. Но все равно я узнал его, несмотря на тридцатилетнюю оторванность моих глаз от лица «объекта оперативной заинтересованности».