Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики
Шрифт:
Затраты на японскую агентурную сеть для советской разведки оказались совсем незначительными, учитывая при этом, что всего в группе Рамзая состояли до 25 человек, а жили они далеко не в самом дешевом городе мира. Агенты рассчитывали в основном на доходы от своей легальной деятельности.
В феврале 1936 г. Страну восходящего солнца всколыхнула попытка военного переворота, окончившаяся неудачей. Ряд офицеров хотел сместить правительство адмирала Окады Кейсуке. Советский разведчик, сопоставив известные ему сведения о причинах и результатах заговора, сделал вывод, что оттого, какая группировка встанет в стране у власти, зависит вероятность нападения Японии на Советский Союз. Эти умозаключения Рихард представил не только Москве, но и Берлину. Э. Отт отправил в Германию доклад с анализом ситуации
А в это время столицу Японии продолжало лихорадить. Ее жители, и так-то обычно подозрительные, стали с удвоенным рвением выявлять шпионов. Правительство регулярно объявляло дни и даже недели борьбы со шпионажем. Средства массовой информации призывали усилить бдительность, а в витринах магазинов выставляли изображения вражеских агентов, по внешности отличавшихся от местных. Поэтому группа Рамзая была вынуждена строго следовать правилам конспирации. Конечно, случались и досадные ошибки, и нелепые случайности, которые могли закончиться трагично. Например, однажды Рихард присутствовал на вечеринке в отеле «Империал», где обычно собирались иностранцы. После чего, в нетрезвом состоянии он уселся на мотоцикл и помчался домой. В тот вечер разведчику не повезло: он не вписался в поворот, влетев в стену рядом с будкой охранника американского посольства. В итоге Зорге не только напугал полицейского, но и получил серьезное сотрясение мозга и сломал челюсть. Когда его доставили в больницу, он не мог думать ни о чем другом, кроме исписанного английскими словами листка бумаги, лежавшего у него в кармане. Изо всех сил удерживая себя от обморока, Рихард дождался Клаузена, о чем-то с ним переговорил, только после чего потерял сознание.
В середине июня 1938 г. произошло событие, которое при определенных обстоятельствах могло бы вызвать крах всей советской разведки в Японии. Тем злополучным днем границу Маньчжурии пересекли начальник управления НКВД по Дальнему Востоку, комиссар государственной безопасности 3-го ранга Г. Люшков, а также, по удивительному стечению обстоятельств, журналист влиятельной нацистской газеты «Ангрифа» И. Лисснер. По просьбе японских пограничников последний перевел показания перебежчика, который рассказал, что спасался от очередных сталинских репрессий. Бывшего комиссара перевезли в Токио и спрятали столь ценный источник информации в тщательно охраняемом здании. Сведения, сообщенные Люшковым, были настолько важны, что начальнику абвера В. Ф. Канарису даже предложили прислать специального агента. Обо всем этом Рихарду Зорге стало известно довольно быстро.
Люшков подробно и со знанием дела описывал потенциальным противникам дальневосточную группировку Красной армии, надеясь таким образом заслужить их благосклонность. Это был единственный раз, когда Япония и Германия вплотную приблизились к секретам советской разведки. Предотвратить несчастье помог Зорге, сфотографировавший каждую из 100 страниц документа, в котором были зафиксированы показания предателя. Через курьера эти микропленки попали в Москву, благодаря чему советское командование быстро сменило кодовые таблицы для шифрованной связи и предотвратило возможную утечку секретной информации.
В середине 1938 г. легендарный разведчик получил доступ к информации о главе японского правительства принце Ф. Коноэ, секретарем которого стал бывший одноклассник и лучший друг Рихарда О. Усиба. Через него Зорге полтора года узнавал все планы японских политиков и военных. Когда позднее Усиба будет работать на высокой должности в правлении Южно Маньчжурской железной дороги, то продолжит информировать своего товарища о перемещениях подразделений Квантунской армии, предполагающихся диверсиях и заброске агентов на советскую территорию.
В сентябре 1939 г. немцы вошли в Польшу, после чего дипломатические службы Германии активизировались. Немецкий посол в Токио позвал Рихарда на службу в посольство. Зорге отшутился и отклонил предложение, уверив в готовности неофициально исполнять обязанности секретаря посла и обеспечивать сотрудников посольства доступной информацией. В таком виде и был составлен договор между ними. Ко всему прочему Зорге должен был каждый день выпускать информационный бюллетень
для 2000-й германской колонии в столице Японии. Разведчик посчитал, что, даже несмотря на обременительность новых функций, он сможет добывать свежие радиограммы, присылаемые из Берлина.В мае 1941 г. разведчику становится известно о том, что немцы планируют нападение на СССР. Он передает новость в Москву, назвав даже конкретную дату — 22 июня. И. Сталин не поверил сообщению, посчитав его донесением очередного паникера.
Рихард Зорге был одним из первых, кто передал сведения о составе немецкой армии вторжения, дате нападения. Детальность разведданных и несоответствие ожиданиям И. Сталина привели к тому, что их не восприняли всерьез. Высказывалась мысль, что Зорге является двойным, агентом.
Между Москвой и ее японским протеже «пробежала черная кошка». Советское руководство выказывало недовольство чрезмерной самостоятельностью, независимостью Рихарда и эпизодическим пренебрежением правилами конспирации. Например, ему ставилось в вину, что он почти не проверяет собственных агентов и игнорирует настойчивые предупреждения о необходимости уничтожать секретные материалы. Резидент не обращал внимания на сохраняемые Клаузеном копии радиограмм и ведение им дневниковых записей о деятельности всей группы. К тому же излишняя любовь к женщинам и множественные романы, включая супругу посла, а также его секретаршу и любовницу, вполне закономерно настораживали московских начальников. В дальнейшем из полицейских протоколов вскрылись похождения Зорге в пьяном виде. Ну а поразительнее всего то, что он в любой компании, даже высокопоставленных сотрудников немецкого посольства, частенько выражал симпатии к Сталину и СССР. До поры до времени судьба была благосклонна к разведчику. Как всегда бывает в подобных ситуациях, начало конца оказалось незаметным.
В октябре 1941 г. по подозрению в причастности к коммунистической партии был задержан японской разведкой один из подчиненных О. Усибы.
На допросах арестованный упомянул о художнике Мияги, у которого провели обыск и обнаружили немало компрометирующих материалов.
Вскоре арестовали журналиста X. Одзаки. После чего задержали других участников группы: Клаузена, Вукелича и 17 октября 1941 г. — Рихарда Зорге.
Германское посольство переполошилось. Отто, сообразив, что дружба с иностранным разведчиком бросает на него тень, пытался всячески замять историю и убеждал начальство на родине, будто Рихард стал невинной жертвой японской полиции. И ему это почти удалась, хотя остальные члены группы прямо указывали на Зорге. Гитлер лично требовал, чтобы японцы выдали этнического немца. Все еще могло бы закончиться мирно, не вмешайся резидент абвера на Дальнем Востоке И. Лисснер. Благодаря ему Рихарда уверенно заклеймили агентом Москвы. Отто ничего не оставалось делать, как уйти в отставку и забыть о карьере дипломата. Японцы хотели обменять Зорге на своих разоблаченных резидентов в СССР, однако Сталин отказал.
В мае 1943 г. участников группы Зорге судили: Мияги к этому моменту был мертв (умер от пыток), Вукелич, приговоренный к пожизненному заключению, погиб спустя полтора года. Клаузен также получил пожизненное, но будет освобожден американцами в 1945 г. Основных членов резидентуры, Одзаки и Зорге, приговорили к смертной казни, которую привели в исполнение 7 ноября 1944 г. в токийской тюрьме Сугамо. Перед смертью Рихард произнес: «Да здравствует Красная армия! Да здравствует Советский Союз!» Советский разведчик упокоился во дворе тюрьмы, но в 1967 г. его останки перезахоронили на кладбище Тама в Токио.
Пока был жив Сталин, о Зорге в СССР не знали, поскольку он считался «врагом народа». Его реабилитировали лишь при Н. С. Хрущеве, который присвоил разведчику звание Героя Советского Союза посмертно. Генсеку понравился фильм о разведчике, снятый французским режиссером Ивом Чампи. Некоторые считают, что восстановление доброго имени героя началось благодаря Юрию Гагарину, увидевшему фильм во время одной из своих заграничных поездок. Другие ставят это в заслугу министру культуры Е. Фурцевой, посмотревшей киноленту на закрытом показе и рассказавшей об этом Никите Сергеевичу. Во многих населенных пунктах России имеются улицы, названные в честь Зорге. В Берлине есть улица Richard-Sorge-Strafie.