Смерть для Северуса Снейпа
Шрифт:
Где-то в Яви кто-то мучительно умирал, агонизируя, щедро теряя кровь и испытывая страшную боль от рваных ран и смертельного яда... Этот кто-то... ее дитя!
— Где это? Где это место? — страшным пронзительным голосом вскрикнула богиня, вскакивая на ноги и одним движением перетекая в обличье Змеиной царицы. — Настало время! Сын мой, я иду к тебе!
Сквозь континенты протянулась незримая кровная нить, слабая, словно робкий лучик солнца в царстве смерти, но и этого было достаточно Марене. Все ее чувства обострились до предела, она шла по этому лучу словно лучшая гончая на охоте за добычей...
Мгновенно переместилась она и попала в небольшую пыльную, разоренную неведомыми вандалами хижину. Посреди убогого помещения, на залитом кровью полу, лежал человек в черных одеяниях.
Марена бросилась на колени перед бездыханным телом, пачкая роскошные одежды в горячей, вязкой и тягучей алой крови, ее белые руки погрузились в черные волосы умирающего, приподнимая его голову, жадно вглядывалась она в родное, до боли знакомое лицо, так похожее на ненаглядное лицо Сивера, мужа ее любимого и единственного, и в то же время узнавала богиня и свои черты — тонкие и длинные изогнутые брови, лукавую ямочку на щеке, высокий чистый лоб...
— Не бойся, не бойся Смерти, дитя мое ненаглядное! Ты не умрешь, мама не позволит...
На измученное, застывшее в страдании лицо Северуса Снейпа посыпались крупные соленые жемчужные капли, словно теплый летний дождик...
И обняв и прижав к себе крепко-крепко наконец обретенного сына, Марена с тихим хлопком пропала из отвратительного места.
В пустой комнате засияла небольшая, но слепящая глаза искра, разрастаясь и загораясь все сильнее — Жар-птица пронзительно и горестно вскрикнула и Визжащая Хижина тут же заполыхала изнутри и снаружи...
Когда победители опомнились, на месте бывшего прибежища оборотня осталась лишь дымящаяся кучка золы.
* * *
... Северус попытался открыть глаза.
И тут же зажмурился от слепящего света.
Он обнаружил себя лежащим на огромной роскошной постели, какой не было даже в супружеской спальне его друга Люциуса Малфоя. Бренная оболочка несчастного, загрызенного змеей Лорда, директора Хогвартса царски возлежала на шелковых изумрудных простынях, по краям густо вышитых жемчугами, подушки мягчайшего лебяжьего пуха были затканы золотыми нитями и украшены сапфирами, парчовое одеяло вопреки всему не царапало кожу, а наоборот, мягко льнуло к измученному телу.
Снейп удивленно крутил головой, приподнявшись на локтях и разглядывая шикарную спальню. Такое впечатление, что он находился в ледяной пещере, стены которой состояли из красивейших кристаллов и друз разной формы и величины, искрящийся ледяной же потолок был покрыт гроздьями светящихся огоньков, от которых и разливался этот ослепляющий свет..
«Странно... я-то думал, окажусь где-нибудь на пустом и огромном призрачном вокзале Кинг-Кросс, как и положено добропорядочному английскому покойному магу, а тут... какое—то варварство. Такое дикое буйство роскоши... даже не могу предположить, в Чистилище какого народа нахожусь. Но явно, не бедняки тут проживают. Помню, вроде бы одним глазом уже видел слащаво улыбающегося и кивающего Альбуса, и вдруг раз — и оказался совершенно в незнакомом месте.»
Но, хочешь, не хочешь, а надо вставать, найти хозяев царских апартаментов, поблагодарить за приют и ночлег, и разузнать, что это за место и почему и как он здесь оказался.
Северус откинул одеяло, достойное императоров, спустил ноги на ледяной пол, покрытый огромной шкурой белого медведя, и увидел пушистые меховые тапки. Хмыкнув, он сунул ноги в предложенную обувку. В раскрытое окно веселой стайкой влетели желтые синички и красногрудые снегири, синие-синие зимородки и светло-коричневые ржанки, тут же прибежали белки и зайцы, с любопытством уставившиеся на него. Снейп понял, что сидит перед ними совершенно голый и торопливо схватил халат, висевший на спинке резного стула. Одежда оказалась тяжеловатой — впрочем, на ней было нашито несколько фунтов драгоценных камней, переливавшихся разноцветными огнями. Удивившись подобной расточительности — все же в Британии драгоценные камни были редки, чтобы вот так усеивать ими банальную домашнюю одежду — и все больше сгорая от любопытства, Северус встал.
Мелкие зверьки тут же подбежали, ухватив его за полы халата, и щелкая
и попискивая, потащили к двери, за которой находилась не менее роскошная ванная. Понежившись в горячей булькающей воде, промыв как следует ароматным мылом свалявшиеся волосы — некогда ему было перед Битвой приводить себя в порядок — он заставил себя вылезти из огромной круглой чаши, утопленной в белоснежный мраморный пол, решив про себя принимать все как должное, а там время покажет.Зверушки, беззастенчиво рассевшиеся вокруг ванны и задорно поглядывавшие на него, тут же повлекли зельевара в еще одну комнату, где он обнаружил обширный гардероб, забитый одеждой его размера. Брюки, рубашки, жилеты, галстуки, сюртуки, пиджаки, камзолы, кафтаны и мантии всех фасонов, покроев, цветов и оттенков, которые только существуют в природе, все, как один украшенные сапфирами, рубинами, бриллиантами, аметистами, крупным жемчугом и бирюзой, лунными опалами и изумрудами... Обувь из кожи тончайшей выделки: сапоги, ботинки, туфли различных фасонов, были даже из змеиной и крокодиловой кожи — Снейп немного пожалел бедных крокодилов и совершенно по-детски порадовался змеиным — Нагини все-таки оказалась той еще клыкастой и ядовитой сволочью! Вспомнив про огромную любимицу Лорда, он запоздало схватился за горло.
Пальцы нащупали лишь едва заметный рубец. Такое было под силу только самым сильным заживляющим зельям. Если Снейп правильно ориентировался — с момента его смерти в Визжащей Хижине прошло менее суток, а у него уже закрыты все раны, яд в крови нейтрализован, сам он свеж и бодр, как будто и не было той нервной гонки перед Битвой, когда он удирал от разъяренной Минервы сотоварищи, разыскивал Поттера, а потом, растерзанный, из последних сил передавал ему свои воспоминания...
Любопытство разгорелось еще сильнее, поэтому Северус прекратил обследовать гардеробную, превосходящую по размерам три Люцевских гардеробных, а тот был тем еще модником и щеголем, быстро облачился в первые попавшиеся черные шелковые одежды и накинул на плечи черную же мантию. Застегнул ее дорогущей бриллиантовой пряжкой в виде лунного цветка. Обулся в мягкие удобные туфли и вышел из гардеробной.
Белки радостно запищали и бросились вон из комнаты.
Северус последовал за ними, поняв, что они приставлены к нему как проводники в этом незнакомом великолепном чертоге. Он шел по богато украшенным коридорам и переходам, едва успевая рассмотреть роскошное убранство огромного дворца, витые ажурные арки, огромные хрустальные окна, большие дубовые двери, инкрустированные золотом и серебром, повсюду расставлена изысканная мебель, и даже имелись великолепные букеты живых цветов в драгоценных вазах. Кто бы ни жил в этом особняке — он был богатейшим человеком! Но что понадобилось хозяину от скромного преподавателя Зелий — этот вопрос мучал Снейпа все больше.
Маленькие прислужники привели его в огромный тронный зал. Роскошнее и фантастичнее помещения Северус не видел. Хогвартс по сравнению с ним был просто убогой забегаловкой, парадная зала Малфой-мэнора оказалась в несколько раз меньше и не в пример скромнее украшена.
На возвышении посреди поистине громадной комнаты стояло два кресла, больше похожих на вычурно украшенные царские троны. И в одном из них восседала женщина, смутно напоминавшая кого-то... Северусу тут же вспомнилась детская магловская книжка сказок, которую они как-то читали с Лили — «Снежная королева». Вот там все было описано так, как он сейчас и видел. Не хватало только Герды и Кая с ледяной головоломкой!
Черноволосая и белолицая, величественная как прекрасная мраморная статуя, в белоснежных одеждах, с тяжелой ледяной короной на голове, Марена, отложив в сторону скипетр и Серп, встала, и раскрыла объятия обретенному сыну. Внутри нее все дрожало и пело от неуемной радости, но Северус, остановившийся в недоумении перед этой прекрасной женщиной, лишь поклонился, осторожно взял в руки ее ладонь и почтительно поцеловал.
Марена горько застонала и все-таки обняла сына и прижала к себе, поглаживая по черным волосам, точно таким же, как у Сивера. Слезы опять покатились из ее глаз, на сей раз голубые прозрачные сапфиры, которые ударяясь о ледяной пол, весело раскатывались в разные стороны.