Смерть и девушка из соседнего дома

— Твоему отцу не сразу удалось нас убедить, — подключилась к рассказу бабушка, — но многое из того, что он говорил, воплощалось в жизнь. Он объяснил, что является потомком могущественной провидицы по имени Арабет, которая перед смертью предсказала все эти сражения. Из поколения в поколение весь род Арабет ждал, когда родится пророк — девочка, созданная из огня, которой суждено указать нам путь.

— То есть когда я родилась, мама и папа уже знали, кто я такая? — спросила я, ушам своим не веря.

— Да, солнышко, — ответила бабушка. — Мы годами изучали учение ордена, читали древние тексты, предрекавшие появление антихриста, твое рождение и великую битву. Повсюду появлялись знаки, говорившие о скором рождении пророка, как и описывала Арабет. И тогда архангел Джофиэль пришел к твоей матери, Кэмерон.

Внимание собравшихся сосредоточилось на Ласке, который крепко стиснул зубы.

— А мы тогда поняли, что произойдет в скором времени, — добавил дедушка. — Твоя мать гордилась тем, что ее выбрали, но еще больше она гордилась тем, что ты ее сын.

Кэмерон коротко кивнул, а меня буквально распирало от восторга. Уж лучше короткий кивок, чем его вечный мрачный взгляд. Может быть, для Кэмерона еще не все потеряно.

— Когда ты родилась, — сказал мне дедушка, — был настоящий праздник. Верующие целыми семьями приезжали в Райли-Свитч, и Санктуарий, или Орден Святости, вырос как никогда.

— А потом, — с печальным выражением лица продолжила бабушка, — случилось немыслимое.

Собравшиеся побросали свои дела и придвинулись ближе, чтобы увидеть мою реакцию.

— В два года у тебя стали появляться видения, — объяснила бабушка. — Ты видела не только удивительные вещи, но и такие, которые тебя очень пугали. Ты просто не могла понять, что именно видишь.

Дедушка взял ее за руку.

— В шесть лет ты постоянно видела одно и то же видение. Ты говорила, что дневное небо раскалывается, и в расколе виднеется ночь.

Всплыло смутное воспоминание, и я тяжело сглотнула. Годами мне снился сон о том, как сквозь разверзшееся небо сочится тьма.

— Ты помнишь? — спросил дедушка.

— Смутно, — покачала я головой. — Но ведь в видении ничего настоящего не было.

Словно почувствовав, как я расстроилась (или точнее — как расстроюсь), Джаред накрыл своей ладонью мою. И бабушка, и дедушка заметили, как мы переплели пальцы, но ни слова не сказали. И все же некоторых присутствующих в кухне зрелище шокировало, хотя с этим никак помочь было нельзя.

— Нет, звездочка, — ответил дедушка, — в нем все было настоящее. Ты видела, как открываются врата ада.

Я выпрямилась, и Джаред крепче сжал мою ладонь.

— Их кто-то открыл, и мы до сих пор не знаем кто.

К разговору присоединилась мама Бруклин:

— Но мы считаем, что у него есть сила призывать демонов.

Я покосилась на Джареда, однако тот упорно отказывался на меня смотреть и молчал, стиснув зубы и чего-то выжидая.

Дедушка кивнул:

— Ты действительно видела, как открываются адские врата. Тебе тогда было шесть лет. Твои мама и папа тут же бросились туда, куда ты их отвела. Они пытались остановить того человека, но опоздали.

— Мы полагаем, — снова подключилась бабушка, — что к моменту их появления на землю уже выпустили сотни темных духов.

От услышанного я буквально окаменела.

— Но заметь, — добавил дедушка, — не демонов. Существует определенная разница. Тот, кому по силам открыть врата ада, в состоянии призывать демонов. И он это сделал — призвал демона по имени. Демона, которого зовут Малак-Тук.

Едва прозвучало имя, что-то внутри меня дрогнуло. Лично мне имя было не знакомо. Я покачала головой, чувствуя, как дикий страх проползает во все уголки сознания.

— Откуда вы все это знаете?

Дедушка нахмурился:

— Ты нам рассказала.

Это невозможно. Я ведь ничего такого не помню!

— Зачем кому-то призывать демона? — недоуменно поинтересовалась Бруклин.

Дедушка тяжело вздохнул:

— Чтобы стать одержимым.

— Одержимым? — Я перевела взгляд с Джареда на дедушку. — Что вообще это значит?

— Что в кого-то вселился демон, и этот кто-то знает, как контролировать его с помощью ритуалов и заклинаний. Одержимый становится очень, очень могущественным человеком. Мы думаем, что тот, кто открыл врата ада, намеренно призвал именно Малак-Тука — правую руку Люцифера.

Бруклин словно очнулась от какого-то сна:

— Значит, это со мной и произошло? — Она уставилась на Кэмерона, которому явно было известно куда больше, чем нам. — Джаред сказал, я одержимая. В меня вселялся демон?

Взяв дочь за руки, мама Брук поспешно заверила:

— Не демон, милая. Ты была одержима темным духом.

— Потому-то мы и переехали сюда, — объяснил папа подруги. — В Санктуарии знали, как тебе помочь. Знали то, чего не знали мы.

— Господи, я помню! — воскликнула Бруклин. — Помню, как надо мной кто-то молился, молился и молился, а потом… — Ее сияющие глаза нашли дедушку. — Вы меня освободили!

Дедушка печально улыбнулся, а родители крепко обняли Брук.

— Когда выяснилось, что ты ничего не помнишь, — сказал ее папа, — мы решили ничего не рассказывать, чтобы не вызывать болезненных воспоминаний.

Бруклин разрыдалась прямо в мамину куртку, а потом вдруг застыла, словно на нее снизошло прозрение. Повернувшись к Кэмерону, она со всей дури треснула его по руке.

Он потер место ушиба, прикидываясь, будто ему страшно больно, и мрачно процедил:

— Теперь-то я в чем виноват?

— Так вот почему у меня странная аура, да?

— Аура? — переспросила мама Брук.

Ласк пожал плечами:

— Да, но странная ведь не в плохом смысле. Просто она у тебя другая.

— Ты что-нибудь с тех времен помнишь? — благоговейно пробормотал Глюк.

Бруклин покачала головой:

— Нет. Ничегошеньки не помню, кроме того, что мне снились кошмары и надо мной долго-долго кто-то молился. — Она взглянула на моих бабушку и дедушку. — Вы меня спасли.

— Вовсе нет, — отозвалась бабушка. — Тебя спасли родители. Если бы они не привезли тебя сюда, ты бы долго не продержалась. Когда мы тебя увидели, ты едва дышала.