Смерть и любовь в Гонконге
Шрифт:
«Я останусь, – подумал доктор Меркер. – Я должен остаться!»
Мистеру Джону Саймэну страсть как хотелось в этот вечер, как и подобает богатому туристу в Гонконге и как об этом рассказывают в «Клубе двадцати», закатить лукуллов пир, взять потрясающую женщину и провести с ней совершенно потрясающую ночь со всеми азиатскими радостями и усладами, короче говоря – хорошенько выпустить пар!
Все необходимые условности для этой громокипящей ночи он выполнил, оплатив их солидной толикой долларов: он сидел за столиком в нише ресторана «The pink giraffe» – «Розовая жирафа»; на полукруглой, несколько приподнятой эстраде играл оркестр и шведская певица пела американские джазовые песенки. Столик был заставлен блюдами, рюмками
Мистер Саймэн был наверху блаженства. С номером 164 ему, похоже, несказанно повезло. Под этим номером он нашел ее в фотокаталоге, который ему предложило бюро сервиса «Эскорт лимитед» в Коулуне. В нем можно было увидеть снимки самых эффектных красоток, а рядом с ними были проставлены цены. Саймэн остановил свой выбор на номере 164 и заплатил вперед. Ему сказали еще, что номер 164 ожидает от него, конечно, еще и небольшого личного гонорара в долларах. Вот уже больше часа она сидит рядом с ним, сообщила, что вообще-то ее зовут Пат, и всем своим естеством излучает нежность, от которой у Саймэна кружилась голова. Предстоящая ночь обещает быть такой, что ему будет чем удивить своих приятелей в клубе Талога.
Оркестр как раз заиграл сентиментальный блюз, и мистер Саймэн размышлял, не прогуляться ли ему в обнимку с Пат по сияющему паркету, когда перед их столиком задержалась миловидная дама, остановила на нем взгляд и слегка приоткрыла свой чувственный ротик.
Саймэн еще подумал: «Черт побери, ну и везет же тебе в Гонконге. Незачем было даже покупать Пат, когда такие женщины подходят к твоему столику и прищелкивают языком. Вот так здорово!»
Тут улыбающаяся дама открыла вечернюю сумочку, достала маленький никелированный револьвер и приставила ко лбу Саймэна.
Пат завизжала и полезла под стол, четверо официантов бросились в нишу, оркестр, быстро оценив ситуацию, загремел во всю мочь, до предела увеличив количество децибелов. Вот почему никто и не расслышал короткий сухой щелчок, как и сам Саймэн, безвольно уставившийся на ствол; зато он успел ощутить, как его словно молотом ударили в лоб, – и жизнь из него отлетела. Пат не переставая визжала под столом; однако, как видно, перепугалась не насмерть, потому что догадалась схватить даму за ноги. Но нужды в этом не было. Убийца не собиралась бежать и преспокойно отдалась в руки подоспевших служителей закона.
Несколько минут спустя в уголовном розыске Коулуна зазвонил телефон. Сотрудник, принявший сообщение, немедленно связался по радиотелефону с машиной комиссара Тиня, который уже ехал домой, и тот сразу же вернулся в управление.
– Я это предчувствовал! – крикнул он еще в трубку, резко разворачивая машину. – Где сейчас этот доктор Мелькель? Нет, я эмигрирую в Европу и стану мусорщиком в Лондоне!
Все повторилось до мельчайших деталей! Молчаливая, улыбающаяся убийца, личность которой никому установить не удастся – дело безнадежное. Откуда взялись платье и револьвер – тоже не выяснится. Платье – обычный ширпотреб из универмага, револьвер – тайваньского производства, украшения поддельные, грошовые. Губная помада, пудра, духи и макияж ни о чем не говорят: обычные фабрикаты, которые продаются в Гонконге в сотнях тысяч штук.
Тинь Дзедун даже отказался от допроса убийцы. Он приказал привезти ее в главное полицейское управление, велел освободить там один кабинет и поставить в нем кровать.
– Это беспримерный случай в истории полиции, – сказал он шефу полиции, который прибыл в управление собственной персоной. – Но теперь мне никто в карты не заглянет. А умереть эта девушка может и здесь.
– Вы с ума сошли, Тинь, – пробормотал шеф полиции. – Знаете, какие нас ожидают неприятности? Это против всех законов. Больную следует
поместить в госпиталь. Мы не имеем никакого права задерживать ее и наблюдать, как она будет умирать, Тинь! Вдумайтесь: убийца умирает в полицейском управлении! Единственный выход – поместить ее в тюремную больницу.– Тогда я опять потеряю контроль над происходящим! Она останется здесь! У меня на глазах!
– А если об этом пронюхают журналисты!.. Тинь, я ни о чем и знать не знаю! Вы это проделали за моей спиной!
– Само собой! Я беру всю ответственность на себя.
– Мертвецкая в полицейском управлении! – Шеф полиции опустился на стол и утер пот со лба. – Тинь, вы сумасшедший, и больше никто! Чем вы оправдаетесь? Закон…
– Никаких законов наши противники не признают!
– Но мы-то обязаны соблюдать законы! Для чего в противном случае мы нужны?
– Чтобы добраться до неизвестных преступников, я преступлю любой закон. Иначе партия безнадежно проиграна заранее! Мы покорно маршируем в смирительной рубашке параграфов, а наши противники смеются над нами во все горло. Их позиция всегда более выгодная! У нас в кармане уголовный кодекс, а у них – огнестрельное оружие! Я на это смехотворное неравенство больше не согласен. – Тинь перелистал первые странички протокола. – Сообщим губернатору, сэр?
– Какой в этом прок? Опять начнутся бесконечные совещания с пожеланием успеха. Мы себе это и без них можем пожелать.
– Так что, тишина в эфире, сэр?
– Я бы даже сказал: полнейшая тишина.
– А с прессой как быть?
– Обыкновенное убийство. Сделайте короткое заявление. Убийство из ревности. В это всегда охотно верят. Кто убитый?
– Некий мистер Джон Саймэн из Талоги в Оклахоме. Простодушный турист, купивший себе на эту ночь девушку по имени Пат. В «Эскорт лимитед» на 57-й Пекин-роуд. Совершенно легально. Пат мы допросили. С Саймзном она была знакома чуть больше часа. По профессии Саймзн маклер по недвижимости. Тут надо покопать. Не исключено, он впутался в незаконную спекуляцию недвижимостью в Гонконге. Обязательно проверим. А вдруг обнаружим мотив для убийства? Нет, не с нашим счастьем! Через несколько дней по состоянию печени арестованной мы убедимся, что она – очередное звено в цепи…
– И что тогда?
– Здесь нужен доктор Мелькель! Он получит препараты в чистом виде, и никто их у него не отнимет. Мне просто не терпится узнать, что предпримут наши противники, чтобы добраться до этой девушки. Они никак на такой поворот дела не рассчитывали. Не подпущу к ней никого, будь это даже сам Мао Цзэдун.
– Он умер! – сухо проговорил шеф полиции.
– Тем более! Значит, никто ее и не увидит… кроме доктора Мелькеля…
В то время как убийца покорно дала уложить себя в постель и за ней крепко-накрепко закрыли дверь кабинета, в котором не было окон, по тихой улочке, где стоял маленький дом Тинь Дзедуна, ехал сверкающий белым лаком автофургон одной из коулунских прачечных. Узнав дом, водитель дал полный газ, машина резко рванулась вперед и с дикой скоростью промчалась до конца улицы, где водитель вывернул руль прямо на домик Тиня.
Пробив с жутким треском стенку сада, она как бы перепрыгнула через клумбы и со страшной силой врезалась в дом. Словно бомба разорвалась! Машина взлетела на воздух с таким грохотом и с такой ударной волной, что повылетели стекла даже из стоявших довольно далеко зданий. Домик Тиня поднялся в огненном столбе в воздух примерно на метр над землей и разлетелся на тысячу осколков. От него не осталось ничего, кроме небольших остовов стен да забетонированного фундамента. Кирпичи и ошметки мебели Тиня посыпались на дома и сады, на мостовую и плавательные бассейны соседей в окружности пятидесяти метров. Раздались крики, из домов в смертельном испуге выбегали люди. Через пять минут завыли сирены пожарных машин – эта служба издавна была самой вышколенной в Коулуне.