Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн

Ричард двигался быстро и осторожно, памятуя, что склон справа обрывается в пропасть. Валун, который он облюбовал в качестве укрытия, находился выше по склону горы, в стороне от обрыва. Это могло бы подбодрить Френсис. Вдруг до него дошло, что по соседству с ним не видно никаких следов. Возможно ли человеку шагать подобно бесплотному духу? Он медленно обернулся, осторожно балансируя на крутом склоне. Френсис стояла, не двигаясь. Она сделала несколько шагов вверх по холму, повернувшись спиною к скалам. И остановилась, прижавшись всем телом к одной из них. Чертова пропасть, подумал Ричард, и поспешил к ней навстречу. Она мотнула головой и показала рукой в сторону валуна. Было слышно, как чернявый настойчиво карабкался вверх, кожаные подошвы его сапог скользили по каменистой поверхности. Френсис осторожно спряталась за скалу, к которой она прижималась, стараясь не задеть огромного камня, закачавшегося при ее прикосновении. Страх, парализовавший ее настолько, что она не могла следовать за Ричардом, вдруг пропал. Осталось одно беспокойство за мужа. Она что есть сил махала руками, указывая ему в сторону валуна; но он или не понимал ее, или не хотел понимать. И настойчиво приближался к ней.

Чернявый почти вскарабкался на возвышавшиеся над берегом скалы. Как и они, он не желал себя обнаружить. Видно, боялся, нет ли у них оружия, а потому старался не высвечиваться на голубом небосводе. Он шел по тому самому направлению, по которому и они поднимались от берега, это был самый доступный путь; Френсис слышала, как он приближается, и все же едва не остолбенела от неожиданности, вдруг увидав его в каких-то десяти футах от себя. Он не посмотрел в сторону скалы, за которой она притаилась. А если б и увидел ее, не обратил бы внимания; он не спускал взгляда с Ричарда. Вытащил свой револьвер. Большой, черный, устрашающий. И тут, как только разглядел, что Ричард невооружен, смело вышел из-за укрытия. Он был бы разочарован, если б Ричард распростерся перед ним на земле или бросился бы наутек. Между ними не было и двадцати ярдов, оба разглядывали друг друга. На лице чернявого появилась улыбка. Он походил на кота, забавляющегося с мышью. Медленно взвел револьвер. Френсис двумя руками подняла тяжелый камень и что есть силы метнула из-за головы.

Камень ударил его по спине, между лопаток, чернявый подался вперед и зашатался. Френсис видела, как он с неимоверными усилиями пытался сохранить равновесие, это у него не получилось, полуобернувшись в ее сторону, он рухнул на землю. У него оставалась возможность спастись, надо было локтями упереться в грунт. Но единственная мысль беспокоила его; оборотившись назад, он выстрелил. И упустил при этом свой единственный шанс. Вдребезги разлетелся прикрывавший Френсис камень, она услышала грохот револьвера. И только тогда чернявый осознал подстерегающую его опасность. Скрючившись за скалой, Френсис видела, как выражение ненависти на лице чернявого уступило место страху. Он заскользил вниз по откосу, руки судорожно царапали землю, но было поздно. Уцепиться было не за что, лишь осыпавшиеся вниз камни покрывали поверхность склона. Он схватился за валун руками и исчез в бездне. Пронзительный крик огласил окрестность.

Возле нее оказался Ричард, он пытался разжать ее пальцы, судорожно вцепившиеся в камень. Обняв Френсис за талию, он помог ей преодолеть крутой склон. Они миновали прикрывавший их берег ручья, наклон исчез, Френсис поняла, что они наконец-то отыскали тропу.

— Ричард, — сказала она, — меня ужасно мутит.

— Потерпи, дорогая, не забывай про фон Ашхенхаузена. Сейчас он уже, наверное, добрался до ручья. И, верно, услышал выстрел и истошные крики.

Она утомленно утерла рукой бледное лицо. Сказала с безразличием в голосе:

— Я про него забыла. Думаешь, он нас видел?

— Надеюсь, нет. Гористый берег прикрывал нас все время, пока мы карабкались вверх, сейчас мы находимся с той стороны потока, который примыкает к горе, а фон Ашхенхаузен задержался на отроге холма. Во всяком случае, во время спуска ему было не до нас. Немало у него уйдет времени на поиски своего напарника. Видимо, он считает, что мы поднимаемся по тропе, которая идет на вершину. Вряд ли догадается, что мы пойдем по дороге к его дому.

— Ричард!

— Да, именно так. Это самый безопасный путь. Не хотелось бы сейчас идти по горной тропе, солнце уже почти на исходе.

Он был полностью прав: горы заволоклись дымкой, свет сменился холодным сумраком. Лишь впереди, где спускавшееся солнце окрашивало облака, сверкало догоравшее небо.

— Пригнись, когда будем пересекать седловину, — предупредил Ричард. — И следи за горизонтом.

Нагнувшись как только можно, они преодолели заросшее травой пространство, наверху седловины старались слиться с валунами, чтобы никакой стоящий внизу наблюдатель не смог различить их передвижение. Вершину пересекли ползком, прижавшись к земле. У западной оконечности скал, где им уже пришлось этим днем побывать, Ричард оглядел простиравшуюся внизу долину, поднялся и помог встать на ноги Френсис. Жалкое зрелище они собой представляли. Ричард думал, что Френсис отпустит несколько шуточек по поводу своей разорванной одежды, синяков и ссадин на ногах. Но она ничего не сказала, лишь посмотрела на него своими большими глазами, которые стали еще больше. Он коснулся ее рук, они были холодными, как мрамор. Ричард вытащил фляжку с коньяком.

— Тут нам бояться нечего, — сказал он. — Хлебни-ка, Френсис.

Она покорно исполнила приказание и с некоторым замешательством возвратила ему фляжку.

— Даже не поперхнулась и не закашлялась, — удивилась она.

Ричард немного успокоился. Хороший признак, если она начинает контролировать свое поведение.

— Отдохнула?

Она кивнула.

— Нормально.

Коньяк разогрел ее, усталость прошла.

— Что ж, тогда можно и позабавиться. Побежим вниз по холму.

Она чуть заметно улыбнулась. Он взял ее за руку и потащил за собой.

Они с опаской, но достаточно быстро побежали по широкой тропе. Ричард бежал с краю, не выпуская ее правой руки. Они прибавили скорости, когда очутились в потемневшем лесу, тропа сделалась шире, мягко пружинили под ногой сосновые иглы. Дорога петляла между деревьями, крутым серпантином уходила вниз: путь они сокращали, скользя, словно по ледяной горке, на сухой земле многочисленных откосов. Лес уже спал. Лишь звуки гулких шагов, неожиданный хруст пересохшего сучка, да их натруженное дыхание нарушали безмолвие. Деревья расступились, стало светлее. Они миновали опушку, вышли на ведущую к дому тропинку. Внизу перед ними показался мост и наезженная дорога.

Ричард стиснул руку Френсис. Сквозь быстро сгущавшиеся сумерки они разглядели стоявшую на обочине машину, возле нее разговаривали какие-то люди.

— Господи, — проговорил Ричард.

Френсис растерянно на него посмотрела.

— В чем дело, Ричард? Кто это? Машина американская.

Она не ошиблась. Ричард смело двинулся вперед. Похоже, люди собирались залезть в машину.

— Эй, — негромко окликнул их Ричард. Они остановились, удивленно обернулись. И тут же бросились им навстречу.

— Вот, я буду… — начал было ван Кортлендт, но замолчал, когда разглядел их. Ричард подтолкнул к нему Френсис.

— Посадите ее в машину и присмотрите за ней. Отъезжайте отсюда, чтобы вас нельзя было увидеть из дома. Погасите огни. В любую минуту будьте готовы включить мотор. Мне нужна ваша помощь, Боб. Играем?

Форнлей прощупал взглядом лицо Френсис, посмотрел на ее разорванное плечо, испачканные кровью свитер и кофточку.

— Я согласен, — кивнул он и пошел следом за Ричардом.

Ван Кортлендт следил, как они приближались к темному дому.

— Что все это означает? — спросил он. Френсис попробовала улыбнуться.

— Я спела песню, мы услышали шум, они сказали, что это собака. — Голос у нее был тихий, усталый. Она споткнулась, он поддержал ее и повел к машине.

Отъехал на положенное расстояние, как велел Ричард, обернулся и посмотрел на сидевшую рядом с ним девушку. Она не потеряла сознания, но утратила последние силы… Вся обмякла. По ее щекам катились слезы.