Смерть консулу! Люцифер

При этом ясном намёке Эмилия улыбнулась и спрятала своё вспыхнувшее лицо. Лербур, по-прежнему занятый только своими коммерческими соображениями, собрал образчики, разбросанные на столе и стульях, и, повернувшись к молодому человеку, сказал:

— Скажите, Леклер, вы можете подождать четверть часа? Я хочу сделать список моих заказов и передать его вам. Было бы хорошо, если бы вы отправили письмо в Лион сегодня же...

— Хорошо. Я пошлю письмо и подожду здесь, пока вы не кончите.

— Моя жена составит вам компанию, — прибавил Лербур с видом такой добродушной доверчивости, что Эмилия не могла удержаться от улыбки.

Сан-Режан и бровью не повёл. Лербур тяжёлыми шагами уже спускался по витой лестнице, которая вела в магазин. Едва он скрылся из глаз, Сан-Режан бросился к Эмилии и, став перед ней на колени, взял её руку и с жаром поцеловал.

Полулёжа на оттоманке, молодая женщина с чувством тайного удовлетворения смотрела на молодого человека, склонившегося у её ног и не выпускавшего её руки. Наконец она вздохнула и стала ласкать кончиками своих тонких пальцев щёку, уши и волосы того, кого она любила.

— Будьте благоразумны! — произнесла она, поднимаясь. — Я не отнимала у вас руки, чтобы вознаградить вас за долгую разлуку, но ничем не следует злоупотреблять.

— Эмилия! Вы жестоки, — сказал Сан-Режан, вставая. — Ваш муж великодушнее вас: он хочет заплатить мне за мои труды.

Она не ответила на этот упрёк и, глядя на молодого человека, сказала с беспокойством, которого и не старалась скрыть:

— Это правда, что вы опять уезжаете?

— Нет, нет! Я остаюсь здесь. Но ваш муж не должен меня видеть в течение некоторого времени. Если он будет знать, что я в Париже, то будет удивляться, почему я не являюсь к вам. Необходимо, чтобы он был уверен, будто я уехал.

— А как же я увижусь с вами?

— Это зависит от вас.

— Каким образом?

— С будущей недели я буду жить в очень укромном уголке, где мне нечего бояться нескромностей и шпионства. Вы можете прийти туда.

Эмилия с ужасом махнула рукой.

— Неужели вы этого хотите?

Он улыбнулся и тихо сказал:

— Я только и мечтаю об этом. Со времени моего отъезда из Лиона я только и жду того часа, когда можно будет остаться с вами вдвоём.

— Позвольте, час, которого вы так страстно ждали, теперь наступил для вас.

— Да, но сколько стеснений! За нами следит весь персонал ваших служащих, которые могут ежеминутно застать нас врасплох. Наконец, ваш муж ушёл не более, как на четверть часа, и его отделяет от нас только один этаж. Нет, Эмилия, не в такой обстановке мечтал я вас увидеть вновь. Эта холодная встреча, когда я едва могу обнаружить свою нежность, не тот час, за который я готов рискнуть своей жизнью.

— Замолчите, — сказала Эмилия, закрывая ему рот своей белой ручкой, — вы в бреду!

— Да, я брежу, когда я думаю о вас. Да и как мне быть спокойным, когда я говорю с вами? Я принадлежу вам всецело. А вы остаётесь холодны, как лёд, около меня.

— Вы так думаете? — не без кокетства возразила она. — Какого же приёма вы ждёте от меня? Неужели вы воображаете, что я брошусь вам на шею? За кого же вы меня принимаете?

— Эмилия, я не могу больше выносить этого, если вы не будете принадлежать мне всецело. Не заставляйте меня страдать, если вы меня любите. Мне, может быть, остаётся жить около вас всего несколько часов. Не отнимайте же у меня счастья!

— Что вы этим хотите сказать? — спросила молодая женщина, бледнея. — Боже мой? Я так и знала, что вы опять пустились в какую-нибудь опасную авантюру. Вы утверждаете, что любите меня, а между тем ваши заботы направлены на что-то другое: вы занимаетесь вашей ужасной политикой. Неужели я должна уступить место этой сопернице? Нет, сударь, вы не добьётесь ничего от меня так же, как и я не могла добиться от вас обещания не рисковать своей жизнью в какой-нибудь преступной затее!

— Неужели бретонка может говорить таким образом? Да притом ещё роялистка! Неужели вы забыли доблесть ваших родных? Все ваши умерли за то, во что они верили, а вы хотите, чтобы я отказался от их дела? Но вы должны любить меня уже за одно то, что я хочу отомстить за них.

— Но вы затеваете безумную борьбу! Бороться с Бонапартом! Но ведь это значило бы бороться с судьбой. Разве вы не видите, что сам бог войны руководит этим человеком! Он уничтожит вас, как уничтожил всех, кто осмеливался нападать на него.

— Так как он силён, то нужно, следовательно, гнуть перед ним спину? Не вечно же ему будет везти. Это чудовище следует уничтожить, пока ещё он не успел истребить всё человечество!

Он провёл рукой по своему побледневшему лбу и, тряхнув головой, сказал с улыбкой:

— Какая нелепость! Нам остаётся только несколько секунд, чтобы перемолвиться несколькими словами о своей любви, а мы тратим их на разговоры об этом корсиканце. Я мог бы упрекнуть вас, Эмилия, в том...

— Садитесь около меня.

Он сел рядом с нею на оттоманку. Они были так близко друг к другу, что аромат духов, которыми было надушено платье Эмилии, окутал Сан-Режана, как облако. Тихонько он обнял её рукой за тонкую талию и быстро стал её целовать.

— Ты придёшь? — прерывающимся голосом спросил Сан-Режан.

Она не отвечала, но по глазам видно было, что она согласна.

— Мы можем укрыться у одной модистки, которая живёт на улице Дракона. Её квартира так устроена, что для нас нет никакой опасности. Я дам вам точный адрес и сообщу пароль. Я перееду туда через три дня. Для виду мне нужно будет исчезнуть из Парижа, но я вернусь обратно переодетым и неузнаваемым.

— Как я боюсь всего этого! Но как же я могу прийти к вам? Меня узнают, за мной будут следить и таким образом найдут и вас!

— Всё будет тщательно подготовлено заранее! Вы не подвергнетесь никакой опасности, положитесь на меня.

Лестница загудела от тяжёлых шагов Лербура, и они быстро отскочили друг от друга. Лербур появился с листом в руке.

— Вот список вещей, которые мне нужны, и цены. Смотрите, не потеряйте.

Сан-Режан, не посмотрев, сложил бумажку и сунул её во внутренний карман. Взяв шляпу и палку, которые он при входе положил на стол, он поклонился мадам Лербур и сказал:

— Извините, гражданка. Я должен вас покинуть. У меня сегодня ещё много дел, а завтра я опять отправлюсь в путь. Обещаю прислать гражданину Лербуру кружева, если только найду достойные вас, и прошу его поднести вам их от меня.

— Ну, Леклер, без глупостей! — с добродушным ворчанием заметил Лербур. — Молодой человек должен быть экономным. Не забудьте, пожалуйста, относительно фризских сукон. Это вещь солидная. И пишите нам о себе.

— Это не так легко. Впрочем, я постараюсь, чтобы доставить вам удовольствие.