Смерть меня не найдёт

— Он хороший и послушный, — Ксамурр по-прежнему открывает пасть в беззвучном шипении, а я невольно думаю, что даже в каком-нибудь фантастическом фильме плод труда целой группы гениальных программистов не двигался бы так органично и естественно, как это самое что ни на есть реальное создание. — Тише, он свой!

Котяра закрывает клыкастую пасть, тычется лбом в ладонь. Смотреть в его безглазый череп немного жутковато, но, в конце концов, на моей родине, по крайне мере, в просвещенных странах процветает бодипозитив. Без глаз, без кожи, без мяса… зато сердце доброе и храброе. Гипотетическое сердце, конечно.

— Почему он тебя слушается?! — настойчиво спрашивает Лигран, рассеянно стирая по шее вытекшую из уха кровь. — У тебя нет донума некромантии. Когда он к тебе пришёл? Что ты для этого делала? Какую формулу призыва произносила?

— Какие формулы?! Ничего я не делала, и в мыслях не было. Он появился после казни, прямо в морге. Он со мной везде ходил, а больше никому не показывался, боялся, наверное. Но вообще-то я увидела его в первый раз ещё в своём мире. Можно сказать, я из-за него тут и оказалась… — всё это действительно звучит странно, хотя — не более странно, чем прочее, со мной произошедшее. — Он хороший и безобидный! — торопливо добавляю я, вдруг испугавшись за преданного котейку. И тут же вспоминаю о главном:

— Фелинос!

Неуклюже пытаюсь подняться с пола — Лигран подхватывает меня под руку. Не отпускает, проводит пальцами по шее. Наверное, она вся в синяках, хотя если сравнивать с трупными пятнами это такие мелочи.

Он мог бы сказать мне, что чувствует сейчас, глядя на эти кровоподтёки, но кровавая дорожка на его шее всё же говорит куда громче любых слов. И моё ответное прикосновение — это тоже сильнее, чем обмен брачными обетами.

Так мне кажется.

* * *

Отворачиваюсь и нахожу изображение киртана среди тараксумов. Надавливаю на камень, извлекаю костяной футляр, протягиваю Лиграну.

— Вот, реликвия хранилась здесь. Агнесса открывала шкатулку и видела её, но потом закрыла и убрала обратно. Ничего она не крала и не собиралась красть, уверена. И вообще, в вашем фелиносе нет ничего особенного, это всего лишь…

— Нет, — быстро перебивает меня Лигран. — Не надо говорить, я не имею права это слышать.

Ох уж эти законопослушные иномирные граждане! Человеку, родившемуся в России, никогда их не понять.

— Так значит, ты думаешь, он до сих пор где-то здесь? Фелинос?

— Не сам же он ушёл в бега! Или где-то здесь, или его взял кто-то другой. Других вариантов нет.

— Служитель позвал на помощь, Агнессу поймали, всё произошло очень быстро, никого не пропустили. Обыскали всех, даже меня, даже жреца Веритоса!

— И всё-таки кого-то пропустили.

Лигран переводит взгляд на кота, а я даже досадую из-за его неприкрытого внимания.

— Что это за существо?

Слово "кот" произноситься не желает, и это наводит на какие-то подозрительные мысли.

— В нашем мире много таких. Буквально у каждого второго дома. Они живут у людей в домах и на улицах.

— Что вы с ними делаете?

— Изначально они ловили других, крайне вредоносных маленьких животных, поедающих запасы еды и переносящих разные болезни. Но сейчас мы их… любим.

Судя по лицу Лиграна это не очень ему понятно.

— Священное животное?

— Что-то вроде того, — в конце концов, я обещала рассказать ему о своём мире после Венуты.

— В Магре я таких однозначно не видел. Может, он и пришёл из твоего мира?

— В моём скелеты не ходят, и некромантов нет! — очередной приступ нервного смеха я зажимаю кулаком.

— Но ты не удивилась, увидев умертвие в своём мире?

— Он умеет накладывать на себя иллюзию. Выглядел обыкновенно.

— Это невозможно. Животные не имеют донумов, Камилла, — словно консервативный педагог на лекции, заявляет Лигран. — Иллюзии им неподвластны.

— А этому подвластны. Он не такой, как все.

«И он мой».

Что-то холодное, узкое, вытянутое скользнуло по щеке, и я чуть не заорала, подумав о змее, хлестанула себя по лицу. Брызги полетели в разные стороны.

Вода.

Вода?!

Я обернулась к стене и увидела водяную струйку, ползущую вертикально вверх вопреки всем законам физики и здравого смысла. Обычную воду, без рук, глаз и костей.

А горло по-прежнему саднило…

К этому моменту Лигран успел исследовать руками, то есть простучать весь "иконостас", покопаться в обломках статуи, осмотреть стены и несколько деревянных ящиков в углу залы. Теперь его внимание привлекли дюжина молитвенных скамеечек в углу — надо сказать, точно таких же, как и во дворе, для простых смертных, а не каких-нибудь там золотых, инкрустированных самоцветами.

Торопливо, даже воровато, я набрала в ладони воду — холодную и чистую — и сделала пару глотков. Не знаю, что здесь происходит, но удивляться точно уже ничему не буду. Брызнула водой на скелет — тот мотнул черепом и качнул хвостом.

Осмотрев скамейки, Лигран вернулся ни с чем. Опустился на пол, уставился на кота. Коты — они такие, вот тут апокалипсис на носу, ты чуть любимую — потенциально — девушку не задушил, но появляется кот, даже не целиком, а только своей хребетно-костяной частью — и ты уже не можешь оторвать от него глаз.

Я тоже посмотрела на кота. Внимательнее, чем раньше.

На костяную шкатулку.

И снова на кота.

Опустилась рядом с Лиграном, провела пальцами по узкому холодному позвоночнику усевшегося между нами умертвия.

Кот муркнул.

Мы с Лиграном взглянули друг на друга.

— Где проходит церемония? — спросила я так же хрипло, как и тогда, когда он меня душил.

— В королевском двор…

Окончания фразы я уже не услышала: снова провалилась в пустоту.

Алиса в стране чудес.

Скелет кота вместо белого кролика.

Если бы говорить не было бы так больно, я бы кричала в голос.

* * *

Падение заканчивается быстро и неожиданно. В глаза ударяет пронзительно-резкий зелёный свет, я инстинктивно закрываю их рукой. И внезапно замечаю, что сжимаю в ладони белую костяную полоску.

Ожерелье, диадема, а может быть, пояс…

Единая, скажи мне, пожалуйста, что я сплю?! Ну, пожалуйста…

Глава 68.

Вот уж не думала, что можно соскучиться по пластику. В этом мире во внутренней, да и во внешней отделке помещений царствует камень, и от этого воздух всегда самую малость прохладный, даже стылый.