Смерть молчит

Франсуа шагнул за ним в темноту. Кое-как разглядел какого-то мужчину и женщину в белой блузке, которые развешивали мокрые отпечатки.

– Взгляните как следует, - предложил Фрэнки, - я уверен, что вышло хорошо.

На нескольких снимках Франсуа различил улыбающуюся Джульетту в вечернем платье. Фрэнки пояснил:

– Это для рекламы духов "Кисс".

– Давно отсюда ушла моя жена?
– спросил Малле. Фрэнки наморщил лоб.

– Часа два назад. Мы ещё не закончили съёмки, но пришел шеф и они ушли вместе. Придется заканчивать завтра утром.

– Шазель? Он ушел с моей женой?

– Ну да. Пришел, когда мы сделали всего три снимка. Понаблюдал немного, потом вступил в какой-то спор с Джульеттой. Если я правильно понял, речь шла о вас. В конце концов ушли вместе. Разговор был довольно острый и касался каких-то денег. Кажется, ваша жена добивалась прибавки. Знаете, меня такие разговоры не интересуют, так что...

Через минуту Франсуа опять был на лестнице. Все стало совершенно ясно.

– "Конечно же, так и должно было случиться! Пришел старик, начал любезничать с Джульеттой. Ну а она и поблагодарила его за мое повышение. Какое повышение?
– удивился Шазель.
– То, которое вы пообещали Франсуа. Старик, должно быть, от души посмеялся. А потом выложил правду. Но почему она ушла с ним?"

И тут же в голову пришло простое объяснение.

– "Я словно слышу Шазеля: мадам Малле, с хорошенькой женщиной всегда можно договориться... Ведь вы прекрасно знаете, что нравитесь мне, и что хватило бы сущей ерунды... Вы меня понимаете? И я готов буду забыть мой разговор с вашим мужем, при условии, разумеется, что это останется между нами. Подумайте как следует. Ведь вы достаточно умны, чтобы понять, что вам выгоднее... Джульетте не пришлось долго думать: но вы мне обещаете, что муж останется в агенстве?"

Франсуа сжал кулаки. Время для него остановилось. Перед глазами маячили ужасные картины, казалось, он слышит вздохи и стоны... Замер на ступеньках, не в состоянии двигаться, пока мимо него не потекли смеющейся гурьбой сотрудники, закончившие работу. Для них с концом рабочего дня кончились и все заботы. Франсуа стал в сторону, чтобы пропустить их, потом, когда на лестнице вновь воцарилась тишина, вошел в зал.

Стемнело. Франсуа казалось, что он бесконечно долго тащится к своему "аквариуму". В конце концов, закрыв за собой дверь, сел за стол с треснувшим стеклом. Еще не взявшись за телефон, достал фляжку с коньяком, и только потом набрал свой домашний номер.

Два гудка-и трубку сняли. Послышалось чье-то бурчание. Это дядюшка Август, как всегда ужасно довольный, что мог снять трубку. Но тут Франсуа услышал голос Жанны.

– Алло, Жанна, это мсье Малле. Жена вернулась?

Жанне всегда было не по себе при разговорах по телефону, поэтому она выкрикивала каждое слово.

– Нет, мсье! Хозяйка звонила, что не вернется к ужину.

Трубка упала на стол. На другом конце провода Жанна спросила:

– А вы вернетесь? Я спрашиваю, потому что не люблю накрывать одному дядюшке Августу.

Франсуа, не отвечая, положил трубку. Ну вот, все ясно. Шазель добился своего. Для Джульетты это такая мелочь...

– "Но только не для меня! Джульетта и этот облезлый старик! Ее нагое тело в лапах этой скотины! Она не колебалась! Если вечером, когда вернется, я закачу по этому поводу скандал, будет удивлена. Но, дорогой мой, заявит, - это все для тебя, чтобы ты мог работать дальше... О, нет, нет!"

Выпить! Срочно выпить! Но фляжка была уже пуста. Бросил её в мусорную корзину. Машинально надел плащ, шляпу и взял папку. Не забыл даже выключить свет.

Поспешно спустившись по лестнице вниз, вошел в кафе напротив, куда никогда ещё не заглядывал, чтобы не встретить коллег из агенства.

– Один коньяк.

Порция была до смешного мала.

– Повторить.

Бармен, знающий свое дело, махнул рукой на бутылку поблизости. Франсуа согласно кивнул и через миг его бокал был снова полон. Пить, чтоб забыть об этой мерзости, напиться вдрызг.

– Еще раз повторить.

– Простите, - повернулся к нему бармен, - я не хочу вмешиваться, но это не лишнее?

– Сколько с меня?

Бармен назвал сумму, Малле положил две бумажки по тысяче франков и вышел, не взяв сдачу. Его охватил свежий ночной воздух, но он вернулся в бар.

– Дайте жетон для телефона.

В подвале, в одной из кабин, парочка целовалась, разговаривая одновременно по телефону. Франсуа заперся в другой кабине, где воняло кошачьей мочой. Руки у него так тряслись, что жетон выпал и закатился в угол. Франсуа пришлось открыть двери, чтобы нагнуться и поднять его. Наконец он набрал домашний телефон Шазеля.

– Алло?
– услышал он голос старика.

– Шазель? Это Малле. Вы знаете, почему я...

Щелчок-трубку положили на место.

Франсуа отупело уставился на молчащий аппарат. Шазель над ним издевается! Бросил трубку! Значит, он был с Джульеттой...

Папка с документами неимоверно оттягивала руку. Открыв её уставился на свинцовую трубу. Орудие смерти... Истинное орудие смерти.

YI.

Свинцовая трубка в папке оттягивала руку все сильнее, словно напоминая Франсуа Малле о своем присутствии. Второй бармен запомнил его уже пьяным, третий-отупевшим.

– Мартини.

– Двойной виски.

– Еще коньяк.

Пить что угодно, лишь бы пить. Пить, чтобы только ощущать, как наполняет его алкоголь, как постепенно овладевает тот его телом и душой. Никогда ещё выражение"пить, чтобы забыть"не казалось ему таким верным.

Пока он пьет, забудет обо всем. Не будет больше слышать голос Виктора Шазеля:"-Вы человек конченный! Если за три недели..."Не будет видеть его рук, ползущих по телу Джульетты... Но почему не приходит забытье? Почему?

– Еще раз то же самое.

– Простите, мы уже закрываем.

Вновь улица, темная и молчаливая. И все та же тяжесть в руке-свинцовая труба. Который может быть час? Под фонарем взглянул на часы, но стрелки прыгали перед глазами. Подняв голову, крикнул:

– Который час? !

Голос его разнесся эхом по опустевшей улице. Чье-то окно распахнулось и кто-то иронически ответил:

– Час пьяниц.

Он горько рассмеялся. Час пьяниц! Час хулиганов и бродяг.

Ведомый инстинктом, оказался возле своей машины, оставленной напротив агенства. Долго возился, прежде чем открыл дверцу. Брелок-шарик из оникса неритмично ударялся о металл. Наконец сел на сиденье и упал головой на руль.