Смерть на двоих

– Бригантина под флагом Алжира, – произнес Рик, отнимая от глаз подзорную трубу, – личного вымпела раиса нет, значит, командует наемный капитан.

– Это для нас плохо? – спросил Дерек Харрисон, молодой моряк, плавающий с Риком уже четвертый год. Последнее время он ходил на «Немезиде» капитаном, но на этот поход охотно уступил мостик своему старшему другу.

– Посмотрим, – неопределенно сказал Рик, – просигналь этому арабу, чтобы остановился и принял на борт делегацию.

– А это не слишком смело? Невольничий рынок открыт для покупателей шесть дней в неделю, а рабы-христиане ценятся в Алжире только чуть-чуть дешевле, чем нубийцы.

– Ну, может быть, мы с тобой поднимем цену. Ты ведь составишь мне компанию, Дерек?

Молодой моряк пожал плечами:

– Странный вопрос, Рик. Я с вами, даже если вы собираетесь посетить с официальным дружественным визитом желудок акулы. Но кто останется в лавке?

– Боцман. На короткое время он вполне заменит нас обоих. Дисциплину поддерживать умеет, а большего от него и не требуется.

– А если мы не вернемся? – рискнул предположить Дерек. – Миллер не сумеет привести корабль обратно в Англию.

– Если мы не вернемся, корабль не вернется тем более, – Рик невесело улыбнулся, – Алжир – столица корсаров Средиземного моря. Власть в стране принадлежит дивану янычаров и раисам, капитанам каперов. Они должны отдавать в казну одиннадцать процентов добычи, а в остальном вольны делать что хотят.

– Одиннадцать процентов? – переспросил Дерек, – странное число. Неровное какое-то. Почему не десять?

– Потому что это – арабская страна. Здесь не взимают «десятину».

Бригантина носила крикливое название: «Слава Мами». Видно, владелец считал себя наследником легендарного морского ястреба. Или просто надеялся поживиться в море за счет «раскрученного бренда». Рик лишь пожал плечами, поднимаясь по носовому трапу, который матросы спустили для них с Дереком. Его трудно было смутить громкими пиратскими именами. Он и сам носил имя громкое и вполне пиратское. Причем, в отличие от «наследника» Мами, этого алжирского «сына лейтенанта Шмидта», имя он сделал себе сам.

Капитан бригантины оказался совсем молодым, лет двадцати, не больше. Звали его Хамид ибн Мехраб, и он «держал руку султана», правда, пока еще не был раисом – капитаном-владельцем.

Хотя молодой араб старался не показывать вида, было заметно, что визит англичан его удивил. «Немезида» на порядок превосходила «Славу Мами» и в парусном вооружении, и в бортовом залпе, и пожелай этот невысокий спокойный христианин с внимательными серо-зелеными глазами разнести «Славу» в щепки, он бы сделал это, несмотря на десять пушек, три десятка свирепых «ястребов» с кривыми саблями и заступничество Аллаха. Правда, потом ему могло бы прийтись туго: недавний шторм разлучил «Славу Мами» с двумя быстроходными и хорошо вооруженными шлюпами, ходившими под тем же флагом… Но это если б узнали. А как бы они узнали? Нет, решительно англичанину было незачем разводить дипломатию, проще и вернее было решить дело пушками. Ну и зачем их сюда принесло?

Гости темнить не стали. Едва дверь каюты закрылась за ними, старший в двух словах объяснил цель своего визита. Оказалось, хозяева великолепного грозного корабля прибыли на борт как просители. А еще оказалось, что это были не просто английские джентльмены, каким в Бадестане цена десять динаров при хорошем базаре. Молодой представился Дереком Харрисоном, о котором даже в далеком Алжире кое-что слышали. А когда назвал свое имя старший, Хамид едва не присел. В пиратском королевстве не было моряка, который хотя бы не слышал о прославленном христианине. Рик трепал испанских сеньоров, как пес требуху.

Округлившиеся глаза араба без слов сказали гостям, что их имена произвели впечатление.

– Не буду ходить кругами, – произнес Рик, когда хозяин и гости уселись прямо на полу, и слуга-нубиец принес пиалы с чаем, – «Немезида» держит курс прямо в Алжир. У меня важная миссия, которая касается запрета для арабских кораблей посещать христианские порты.

Хамид насторожился. В последнее время об этом много говорили не только моряки, но и придворные.

– Неужели король Яков решил отменить запрет? – спросил он внешне безразлично, но его показное спокойствие не обмануло Рика. Хамид ибн Мехраб был взволнован. Еще бы! Привезти такую новость султану – верный шаг по карьерной лестнице.

– Король Яков – никогда. В этом вопросе он тверд, как слоновая кость, – увидев глубокое разочарование в темных глазах юноши, Рик неожиданно подмигнул, – но это не значит, что вопрос неразрешим. Для этого нужна мелочь.

– Мелочь? – переспросил Хамид.

– Да. Всего лишь – другой король.

Капитан «Славы Мами» едва успел подхватить челюсть.

– Это… неофициальная миссия? – все-таки переспросил он.

– О да, – подтвердил Рик, – абсолютно, строго неофициальная. И совершенно секретная.

– Что… – Хамид от волнения поперхнулся, – что я могу сделать для вас, господа?

– Проводить, – мягко произнес Рик, – ваша бригантина ведь здесь не одна?

Секунду подумав, Хамид кивнул.

– Еще два шлюпа, маневренные и хорошо вооруженные.

– О, – восторженно покачал головой Рик, – вы хороший адмирал, у вас прекрасные корабли.

Хамид оценил намек, ведь большинство алжирских джентльменов удачи располагали лишь галерами, да еще парочкой дырявых корыт. Но это не в счет.

– Шторм разлучил нас, – продолжил араб, довольный, что ему польстили, – но этот случай был предусмотрен. Точка рандеву рядом. Так нужно не принять вас на борт, а проводить ваш бриг…

– Мимо испанцев, – так же мягко закончил Рик, – ведь это же возможно?

– «Немезида» собирается плыть под английским флагом? – осторожно уточнил Хамид.

– О нет. Разумеется, мы поднимем зеленое знамя Пророка.

Вот тут челюсть Хамида все-таки отвисла, и юноша ничего не смог с этим поделать.

* * *

Солдаты дожа захватили их в четыре часа утра, когда край неба на востоке лишь начинал светлеть. Сонные, ничего не соображающие разбойники не смогли оказать сопротивления хорошо организованному отряду. Лишь немногие попытались прорваться прямо сквозь цепь солдат. Их тела, нашпигованные пулями, как утки – орехами, лежали у порога родной пещеры. Командир отряда распорядился их так и оставить, только головы оттяпали… в назидание прочим, может быть, желающим повторить подвиг. Но больше героев не нашлось. Возможно, командир отряда даже жалел об этом, но за мертвого разбойника дож Лука Спинола платил так же, как за живого, однако хлопот с покойниками было куда как меньше: есть-пить не просят, бежать не пытаются. Лежат себе тихонечко в кустах. Милые люди! Правда, пованивают под здешним солнышком. Но уж лучше путь воняют, чем показывают пятки. Брезгливых среди солдат Наияснейшей не водилось. Излишне нервных – тоже. Поэтому трупы решено было бросить, а торопливо отпиленные головы командир пересчитал лично, солдаты собрали их в мешки и навьючили на терпеливых, ко всему привычных лошадок. Воротить носы никто не стал – кто же их воротит от живых-то денег. А «труп врага всегда пахнет хорошо». Остальных, около трех десятков, связали по двое и усадили на землю. Их предстояло тащить через горы: удовольствие сомнительное, но чего не сделаешь ради бескорыстной любви к республике. Двоих почтили особо и связали отдельно – главаря шайки, очередного Ринальдо, и девицу, найденную у очага спящей. Похоже – местную крестьянку. Наверное, кухарила на разбойников. Возможно, даже против воли. Если отец ее жив и достаточно богат, с него можно попытаться получить награду за спасение дочери. Впрочем, попытаться можно, даже если он беден как церковная мышь: у всех есть родственники, хотя бы один из них должен иметь что-то в загашнике…

* * *

Ирис проснулась от того, что ее сильно и довольно бесцеремонно встряхнули за плечо. Совсем рядом звучали незнакомые голоса, один, требовательный и нетерпеливый, явно что-то хотел от нее, но смысл чужой, быстрой речи ускользал. Первым порывом Ирис было буркнуть «don’t understand», или сказать что-нибудь по-русски, не в тему, но от души… К счастью, она успела окончательно скинуть дрему и открыть глаза раньше, чем сам собой открылся рот. А тот как открылся, так немедленно закрылся снова.