Смерть на Параде Победы

Легенда была простой — сотрудники НКВД выполняют в подвале специальное задание руководства, а какое именно, никому знать не положено. В стране, помешанной на секретности, никто не станет утруждать себя проверками, если документы «сотрудников» не вызовут подозрения. А документы не вызовут. Незадолго до собственной ликвидации агент Вэлс снабдил группу двумя комплектами удостоверений, настоящих удостоверений с настоящими печатями московского Управления НКВД и настоящими подписями его руководства. Вэлсу доверяли настолько, что ему не составляло труда подсунуть в стопку только что выписанных удостоверений еще одно или два. Формой Вэлс тоже обеспечил. Полезный был сотрудник, даже очень. Но верность его не прошла испытания поражением, и он погиб. Иван по своим каналам (уголовники знают все о милиции) узнал, что майор Семихатский застрелился у себя дома. Трус. Сом — трусливая рыба. [44] Или это Иван убил его, чтобы похоронить их дела? Возможно, ну и ладно…

44

«Wels» в переводе с немецкого означает «сом».

Ночью перед акцией Бильфингер не мог заснуть. Глупо тратить время на сон, если скоро собираешься заснуть навечно. Страха не было, страх он изжил в себе еще в юности, волнения тоже не было, потому что тот, кто поступает правильно, никогда не волнуется. Просто захотелось посидеть в тишине и повспоминать, перебрать свою жизнь… Такую долгую и такую короткую… Руки матери… Маленький городок Целле в Нижней Саксонии… Унылый университет в Геттингене, где он смог выдержать только один семестр… Школа люфтваффе в Вердер-Хафеле… Зачисление в разведывательную группу главного командования люфтваффе… Первый Железный крест… Переход в абвер… Центр абвера в Бреслау… Норвежский рейд и второй Железный крест, с дубовыми листьями… Севастополь… Разгром штаба югославского сопротивления… Арест Канариса повлиял на все представления к награждению, и те, что были поданы до, и те, что подавались после, а то можно было бы рассчитывать и на третий крест — с листьями и мечами… Черный день двадцать третьего февраля сорок пятого года, когда почти четыре сотни английских бомбардировщиков нанесли удар по мирному Пфорцхайму и убили почти двадцать тысяч человек, в том числе мать, переехавшую жить к овдовевшей сестре, сестру и обеих племянниц… Первое марта сорок пятого, встреча с Шелленбергом, [45] новое задание, последнее задание…

45

Вальтер Шелленберг(1910–1952) — начальник внешней разведки службы безопасности (SD-Ausland — VI отдел РСХА), бригадефюрер СС (с 1944), позднее — преемник адмирала Канариса на посту руководителя абвера, военной разведки Третьего рейха.

«Все хорошо, — думал Бильфингер, напряженно вслушиваясь в ночную тишину, разрываемую редкими всхрапываниями Ивана. — Все было бы еще лучше, если бы получилось встретить смерть в парадной форме люфтваффе, в белой рубашке с черным галстуком, со всеми наградами на груди и с кортиком на поясе… Где сейчас те награды? Что стало с домом на набережной Тирпиц? Что стало с Берлином? Что стало с Германией?.. Враг готовится праздновать победу? Будет ему праздник!»

Поддаваясь охватившему его чувству, Бильфингер достал из-за голенища сапога нож и вырезал на сыроватой кирпичной стене ровным готическим шрифтом: «Tod auf der Siegesparade». [46] Под надписью вырезал свастику, отер нож о тюфяк, на котором сидел, и убрал обратно. Очень хотелось написать и свое имя, но имя найдется кому увековечить, а он и так основательно нарушил правила. Достаточно.

46

Смерть на параде победы (нем.).

В пять часов Бильфингер вошел в соседнее помещение, где спали Иван, Остап и Карл. Поморщился от тяжелого перегарного духа (пили в последние дни много, совершенно не стесняясь командира, а тому хватало ума не возмущаться) и громко, отрывисто скомандовал:

— Wecken! [47]

Если уж нельзя надеть свою форму в свой последний день, то хоть скомандовать можно на родном языке.

Павел вскочил, словно подброшенный пружиной, а Иван и Остап поднимались медленно, будто нехотя. «Что ни говори, а немецкая кровь есть немецкая кровь», — подумал Бильфингер, глядя на Карла, и окончательно определился с выбором жертвы.

47

Подъем! (нем.)

Без жертвы не обойтись, ничто так не мобилизует людей, как смерть ближнего. Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, говорят русские. После того, как рейх, словно в насмешку названный тысячелетним, пал, просуществовав всего двенадцать лет, поддерживать дисциплину среди подчиненных стало очень трудно. Бильфингер прекрасно знал, что четверо — Иван, Остап, Павел и Николай — обманывают его, но виду не подавал, притворялся занятым делом и оттого невнимательным ко всему остальному. Покойный адмирал учил, что если враг или друг затеял свою игру за твоей спиной, то следует затеять свою игру у него за спиной. В результате он переиграл их всех, жаль, что Иван об этом уже не узнает. Было бы интересно увидеть выражение его лица в тот момент, когда он узнает, что все его богатство исчезло…

Логичнее было бы принести в жертву Павла, самого слабого физически из троих, но разве можно жертвовать наиболее дисциплинированным из оставшихся в твоем распоряжении подчиненных? И к тому же Иван — лидер, а от таких надо избавляться в первую очередь. Кнутом по Ивану, потом показать пряник остальным — и можно отправляться на акцию. На последнюю акцию.

Иван поднялся последним, да еще и не отказал себе в удовольствии потянуться на глазах у командира. В этом потягивании виделся столь откровенный вызов, что даже если бы Бильфингер собирался принести в жертву, в назидательную жертву, кого-то другого, то сейчас бы передумал.

Получилось немного театрально. Бильфингер подскочил вплотную к Ивану, сбил его с ног мощным ударом в челюсть, пнул обутой в сапог ногой под ребра и крикнул:

— На том свете будешь потягиваться, русская свинья!

Так вжился в обстановку, что собирался крикнуть по-немецки, а машинально вышло по-русски. «Русскую свинью» Бильфингер приплел намеренно, зная, что это понравится Павлу и Остапу. Оба они ненавидели русских так же, как и он.

Иван попытался лягнуть Бильфингера босой ногой, но промахнулся. А вот Бильфингер не промахнулся. Выхватил из кармана галифе «вальтер» с коротким, всего в пять сантиметров, глушителем (такой был только у него, очень редкая штука) и дважды выстрелил в голову Ивана. Хватило бы и одного выстрела, потому что вторая пуля попала уже в мертвеца, но почему-то захотелось выстрелить два раза.

Остап и Павел застыли на месте.

— Ruehrt Euch! [48] — скомандовал Бильфингер, на всякий случай, не убирая пистолета, и перешел на русский. — Вот что я вам скажу, идиоты. Вы что, всерьез надеялись обвести меня вокруг пальца? Вы что, думали, что я не знаю про ваши дела? Вы считали себя богатыми людьми?..

Павел вздохнул и потупил голову. Остап же пялился на Бильфингера, не моргая, и всем лицом своим изображал преданность. Бильфингер с неприязнью подумал о том, что фюрер совершенно напрасно ставил украинцев на более высокую ступеньку своей расовой пирамиды, над русскими и поляками.

48

Вольно! (нем.)

— Знаете, почему командиром назначили меня, а не кого-то из вас? — вопрос был сугубо риторическим, поэтому Бильфингер не стал дожидаться ответа. — Потому что я умнее вас, унтерменши! [49]

Павел вздрогнул. Это не укрылось от Бильфингера, не слишком-то жаловавшего разных фольксдойче. [50]

— Вы думаете, что ваши сокровища до сих пор лежат там, где вы их спрятали? В старом сарае недалеко от школы номер семьдесят восемь?

49

Untermensch — недочеловек (нем.),расистско-евгенический термин национал-социалистической расовой теории.

50

Volksdeutsche — немцы, живущие за пределами Германии.

Теперь вздрогнули оба, а затем переглянулись растерянно. Поняли, что командир не шутит. То-то же.

— Я их перепрятал в другое место, а куда — скажу после того, как дело будет сделано. Поделим на троих…

Бильфингер врал. Во-первых, в другое место он ничего не переносил, еще чего не хватало — таскаться по Москве с таким грузом. Да и незачем ему ценности, их даже оставить некому… Он взял лопату и зарыл то, что нашел в углу сарая. Хорошо зарыл, глубоко, землю затоптал и завалил мусором. Пусть лежат сокровища одинокого Нибелунга. Во-вторых, после того, как дело будет сделано, Бильфингер уже ничего никому не смог бы сказать, но подчиненным об этом знать незачем. Бильфингер сказал им, что, направив самолет на цель, выпрыгнет с парашютом. Идиоты, не понимающие того, что для точного попадания в цель машину надо направлять до последней секунды, поверили. Бильфингер даже назначил им место и время встречи — два дня подряд, двадцать четвертого и двадцать пятого числа, с половины седьмого до семи часов вечера возле кинотеатра «Форум». Пусть ждут…

— Я — ваша единственная надежда, поэтому берегите меня как… — Бильфингер запнулся, вспоминая трудное слово. — Как зеницу ока. Не будет меня, не будет ваших сокровищ. Ясно вам?

Оба идиота дружно кивнули. «Молодец! — похвалил себя Бильфингер. — Напугал, поманил пряником, выправил практически безнадежную ситуацию».

Wo ein Wille ist, ist auch ein Weg. [51]

Воля — это самое главное. Есть воля — есть все, нет воли — ничего нет.

51

Там, где есть воля, есть путь (или способ). (нем.)