Смерть на подиуме

– Но ты же говорила, что эта Лена ничего из себя не представляла.

– Зато она была трудолюбива и безотказна, как все провинциалки! Мчалась на любой показ по первому зову…

Лена Сумягина выросла в маленьком приволжском городке. Мать ее была бухгалтером на птицефабрике, отец – шофером. Но он так пил, что то и дело лишался прав и слонялся по дому, злой и небритый.

Лена рано поняла, что в такие дни ему лучше не попадаться на глаза – запросто может прибить.

Лена так же рано поняла, что ее ждет в родном городе: работа на той же птицефабрике, раннее замужество. Все местные парни ухлестывали за ней, но что они могли ей предложить, кроме нищеты, побоев и ранней смерти от алкоголизма?

Поэтому она решила любыми средствами вырваться из этого вязкого болота.

Вскоре подходящий случай представился.

В областном городе проводился очередной конкурс красоты.

В жюри сидела местная элита – директор областного драматического театра, старая актриса, прославившаяся лет пятьдесят назад исполнением роли героической пионерки, ценой своей жизни не давшей кулакам сгноить колхозное зерно, владелец универмага и двое полукриминальных бизнесменов, хозяева ликероводочного завода, выпускавшего популярную водку «Волжские просторы».

Бизнесмены попали в жюри, поскольку именно они спонсировали конкурс. Они делали это по двум причинам: во-первых, ради недорогой рекламы, поскольку сообщения о конкурсе нет-нет да и мелькали в средствах массовой информации, и во-вторых, из любви к прекрасному, то есть к молоденьким девочкам, которые слетелись на конкурс, как бабочки на свет ночного фонаря.

Директора театра и актрису включили для солидности и для придания мероприятию оттенка культурного события.

Возглавлял это пестрое сообщество приезжий из Москвы, владелец небольшого модельного агентства, который рыскал по провинции в поисках молодых дарований. Это был стареющий, но все еще интересный мужчина, одетый по последней моде и по той же последней моде усиленно разыгрывающий голубого.

Впрочем, провинциальная публика очень отстала от столичных веяний и тонкой игры москвича не поняла: в их глуши голубых не видели и не знали, как они выглядят.

Так или иначе, Лена, которой тогда уже исполнилось семнадцать (многовато для начала серьезной модельной карьеры), решила, что другого случая ей не представится, и бросилась на штурм.

Она верно рассудила, что криминальные бизнесмены ее запросто кинут, а директор театра ничего не решает, и сосредоточилась на приезжем. Тем более что он был куда привлекательнее представителей местной элиты, несмотря на возраст.

Через знакомую горничную Лена проникла в гостиницу, где остановился московский гость, и когда тот вернулся в свой номер после трудов, связанных с подготовкой конкурса, к немалому своему удивлению, увидел в собственной постели белокурое семнадцатилетнее создание, весь костюм которого сводился к небольшому количеству недорогой косметики.

– Детка, – проговорил москвич, с интересом оглядев предприимчивую провинциалку, – у вас в области что, перебои с энергией? Ты что, исполняешь роль электрической грелки на случай веерного отключения? Или просто перепутала номер?

– Я тебе не нравлюсь? – отозвалась юная красотка, приподняв одеяло. – А так?

– Ты мне очень нравишься, – с печальным вздохом ответил председатель жюри, – но я, знаешь ли, не так молод и горяч, как двадцать лет назад, и вряд ли смогу тебя порадовать. Кроме того, меня больше интересуют мальчики.

– Дядя, лучше соглашайся! – В голосе провинциалки зазвучала скрытая угроза. – А то я заору на всю гостиницу и, когда соберется народ, скажу, что ты меня напоил и пытался изнасиловать.

– Детка! – Москвич грустно улыбнулся. – Я только что выпивал с вашим прокурором и не думаю, что мне что-нибудь грозит.

– Очень даже грозит! – не сдавалась красотка. – У нас народ простой, необразованный, милицию дожидаться не станут, запросто могут морду начистить! Так что лучше соглашайся! – И она сбросила одеяло на пол, представив председателю жюри полную возможность ознакомиться с ее конкурсными достоинствами.

Тот с чисто профессиональным интересом оглядел девушку и рассудил, что, во-первых, в ее словах есть известная доля правды и провинциальная публика запросто может не разбираясь отлупить наглого москвича. А он очень не любил, когда его бьют. В его бурной молодости такое случалось слишком часто.

Во-вторых, он по достоинству оценил упорство и пробивные способности юной провинциалки, а также ее свежий вид, чистую кожу и хорошее телосложение и подумал, что она вполне может вписаться в столичный мир моды.

Все равно ему нужны свежие кадры, за ними он и отправился в провинцию, так почему бы не эта? Чем она хуже остальных провинциальных дебютанток?

– Пройдись немного по комнате, – попросил он дебютантку.

– Голой?

– Да мне без разницы – нужно взглянуть на твою походку. Вдруг ты хромаешь на обе ноги!

Короче, Лена заняла первое место на конкурсе.

Правда, владелец универмага был недоволен – он уже пообещал это место своей любовнице, но его сумели убедить.

Через несколько месяцев Лена уже работала в крупном московском агентстве под строгим присмотром несгибаемой Эльзы Михайловны. Лена вполне оправдала надежды своего крестного отца: она готова была работать днем и ночью, готова была по первому слову мчаться в любой конец Москвы, готова была выполнять любые, самые бессмысленные приказы руководства, лишь бы не вылететь из обоймы, не потерять работу. Потому что всегда знала, что в этом случае ее ждет возвращение в родной город. А этого она боялась больше смерти.

Теперь ей уже нечего было бояться. Возвращение в родной город ей не угрожало, разве что в закрытом гробу.

Тина вышла из лифта, шагнула к своей двери и снова остановилась, не доходя до порога.

– Черт! – выдохнула она в сердцах. – Черт, черт, черт! Чтоб оно все провалилось!

На коврике перед дверью опять лежала кукла.

Если первый раз она испытала настоящее потрясение, нервный шок, если второй раз всерьез испугалась – то теперь Тина почувствовала только злость и раздражение.

В этом, безусловно, не было ничего сверхъестественного.

Кто-то просто очень старается напугать ее, сломить ее волю. А она не сдастся так просто.

Кто-то? Нет, не просто кто-то случайный, а именно тот, кто убил Алису, потом Виктора Мухина, а теперь – Лену…

Тина наклонилась, брезгливо прикоснулась к кукле, подняла ее, поднесла к свету.

Это снова была кукла Барби – длинноногая красотка с пустыми круглыми глазами и немного вздернутым носом. Только волосы у нее были не такими светлыми, как первый раз. Они были того же темно-золотистого оттенка, как у Лены Сумягиной.