Смерть на выживание или Кто не спрятался - я не виновата!

– Жених – мой друг, вчера мой юбилей был совмещен с его мальчишником.

– Тогда срочно спасай друга! – завопила Вика: мать невесты решила, что венок – это розыгрыш от жениха дочери.

Начался бедлам: шум, гам, беготня и попытки всех и вся навести порядок и успокоить разбушевавшихся. Водитель Вася предусмотрительно свалил куда подальше, оставив Вику жалко оправдываться перед толпой разозлённых гостей. До матери невесты наконец донесли известие, что виноват не жених, а халатность шофёра автобуса, и разгневанные родственники жениха и невесты грозно надвинулась на Вику...

– Пришлём в ресторан ящик шампанского в подарок от фирмы в качестве извинения за неприятный инцидент! – сгоряча пообещала Вика, раз пошла такая заваруха.

Её срывающийся умоляющий лепет проигнорировали. Вика медленно отступала от мрачных клиентов, нутром чуя грядущие глобальные неприятности для фирмы в целом и для её диспетчера в частности...

Ситуацию сгладил Слава, схвативший венок и заявивший во всеуслышание:

– Ольга Леонидовна, вы не с той позиции оценили надпись! Никаких «тёщ» в новосозданной семье быть не должно – только «мамы»! А званию «тёща» – светлая память и пусть оно никогда не приживется в вашей семье!

Жених поспешно испросил разрешения звать тещу мамой. Ольга Леонидовна залилась слезами и разрешение дала, стискивая зятя в объятьях и именуя его сыночком. Невеста прослезилась, все лица просветлели. Тут самая чуткая на ухо молодёжь припомнила высказанное обещание насчет шампанского в количестве целого ящика. Гости оживились, еще больше повеселели, самые бойкие закричали жениху:

– Андрюха, лимузин обыскивай – вдруг, и там какой венок забыли!

Под всеобщий смех Вика спрятала злополучный венок за спину и, натужно растягивая губы в улыбке, попятилась подальше от ЗАГСа. В ближайшем ларьке отыскала спрятавшегося Василия и вытолкала его идти работать, а потом медленно поковыляла к офису, нервно передёргиваясь и чувствуя, как неприятно пульсирует кровь в висках. Венок она несла с собой, перевернув его надписью к ногам, и её всю дорогу сопровождали сочувственные взгляды, перебегавшие с бледного лица девушки на символ траура в ее руке.

У дверей офиса топтался Женька. При виде печально осунувшейся сестры с погребальным венком лицо его вытянулось.

– Кто это у вас в мир иной отошел? Неужели босса кондратий обнял? – по-детски непосредственно спросил паренек.

– Типун тебе на язык, это клиенты в автобусе забыли, – отмахнулась венком Вика.

– А чего мрачная такая?

– День тяжелый был. Подожди, я быстро.

В офисе Вика прислонила венок к стене, в электронной копии утреннего заказ-наряда нашла номер телефона заказчика, созвонилась с ним и попросила забрать забытое. Потом отправилась в бухгалтерию, которая тоже работала в субботу, и сказала бухгалтеру:

– Анна Ивановна, закажите на оптовой базе ящик шампанского и оплатите его срочную доставку в ресторан «Атлантис», а сумму алкоголя и доставки вычтите из зарплаты Василия Захарова.

Бухгалтер сдвинула большие очки в роговой оправе на кончик носа и поинтересовалась:

– Что этот кадр опять натворил?

Вика устало опустилась на табуретку у входа и расписала всё действие в лицах.

– Ясно. Увольнять надо, – меланхолично отреагировала бухгалтер и принялась звонить на базу, а Вика пошла к ожидающему ее брату – безумный день закончился, пора было домой.

Рассказ сестры о ее злоключениях Женька воспринял со смехом: подросток не придавал особого значения всяческой похоронной символике и не видел ничего страшного в том, что в свадебном автобусе обнаружился венок на могилу. А вот смешную сторону ситуации паренёк просёк моментом и заливался хохотом, повторяя:

– Ничего себе, совпадение! Это ж надо, чтобы венок с такой надписью именно в руки матери невесты попал! Немудрено заподозрить, что и впрямь розыгрыш. Слушай, Викусь, в последнее время вокруг тебя какие-то символы смерти вертятся: то панда без головы с окровавленной перерубленной шеей, то венки похоронные. Такое впечатление, что судьба шлёт тебе недвусмысленные и мрачные предупреждения. Это я шучу, конечно, но помнишь, еще пару дней назад ты про случай рассказывала? Пришла утром уборщица навеселе и выданный ей боссом плакат, агитирующий за отказ от вредных привычек, вместо курилки на твой кабинет повесила, так ты полдня проработала с надписью на своей двери: «Комната медленной смерти». Если бы я верил в мистику, то у меня бы мороз по коже прошел от такой случайности.

– Я в мистику не верю, – хмуро ответила Вика, беря курс на продовольственный магазин.

– Мистика – это ерунда, а вот сглазили тебя точно. Москвичи, что недавно приезжали, тебя и сглазили: помнишь, ты обронила как-то, что больно мутная группа в заповедник приезжала?

– Еще бы не помнить, очень странная была группа, подозрительная, – вздохнула Вика.

Упомянутая братом компания туристов не понравилась Вике еще в момент оформления заказа на доставку до заповедника. Во-первых, в заповедную зону въезжали только по заранее заказанным пропускам, а тут ни намека на нечто подобное. Во-вторых, когда Вика попробовала созвониться с дирекцией заповедника по данному поводу, ее открыто послали матом, велев не лезть не в свое дело, а доставить группу, куда сказано. В-третьих, все туристы прибывали к ним исключительно московским поездом, который удостаивал провинциальный город своим визитом лишь четыре раза в неделю, а руководители той группы словно ниоткуда нарисовались в центре города в день, когда московский скорый мимо них не проезжал. Предположение, что люди приехали на машинах, имело бы право на существование, если бы в городке Вики любая сколько-нибудь дорогая машина не бросалась бы сразу в глаза. В данном случае ни возле ресторана, где обсуждались условия договора, ни возле офиса, где он подписывался, Вика приметных машин не разглядела. При этом ни в какой гостинице и частном доме отдыха компания руководителей не останавливалась (да, Вика проверяла).

Допустим, богатые москвичи приехали на Жигулях и поселились у знакомых.

А высокомерие и хамство, выказанное туристами при оформлении заказа, вывели бы из себя даже святого. Старшая руководительница группы, сидя напротив Вики в отдельном кабинете самого дорогого ресторана города, пускала клубы табачного дыма ей в лицо, не обращая внимания на пробирающий некурящую Вику кашель и наворачивающиеся на её глаза слёзы. При этом дамочка презрительно цедила условия заказа, рассматривая свой острый, кровавого цвета маникюр и периодически стряхивая пепел с сигары прямо на устилающий пол кабинета ковёр, но маячащий невдалеке официант не решался сделать дамочке замечание. Слова «захолустье цивилизации», «ограниченные, тупоголовые провинциалы», «бестолковая обслуга», «отстойные условия» и прочие привычно слетали с презрительно скривленных губ дамочки, смотрящей на Вику, как на представителя племени неандертальцев, слыхом не слыхавших об интернете, спутниковой связи и комфортных условиях существования нормального человека.

«Клиентов не выбирают и не перевоспитывают. Под них либо подстраиваются, либо теряют», – сто раз успела напомнить себе Вика главную заповедь всего малого бизнеса, вслушиваясь в речи дамочки.

Её попытки внести какие-то разумные поправки в ряд выдвигаемых дамочкой условий вызывали лишь более сильное искривление алых губ, обведенных черной каймой, и более презрительный взгляд ярко накрашенных глаз московской гостьи. В итоге, Вика просто согласилась исполнить все выдвинутые требования, с толикой злорадства пообещав, что исполнит их в точности как прописано в договоре...

– Вика, это важные люди, из Москвы!!! – орал босс, впервые вникнув в детали того заказа.

– Вы так кричите, будто я втихаря переоформила на себя их московские квартиры, – заметила Вика, невинно хлопая ресницами.

– Лучший транспорт, Вика, им надо было предоставить самый лучший транспорт, что есть в нашем захолустье!

– Я им предлагала Ивеко, но мне заявили, что они признают только Мерседесы, а остальное – не машины. И еще снисходительно уточнили, что желательно, чтобы микроавтобус был белого цвета, – пожала плечиками Вика. – И заметьте, я отыскала им двадцатиместный Мерседес, и более того – предпочитаемого ими белого цвета!

– Ты отыскала двадцатипятилетнюю рухлядь!

– Клиент не уточнял возраст авто.

– Вика, в этом авто давным-давно не функционируют кондиционер и телевизор, микрофон работает ужасно, сиденья разломаны, кузов дребезжит, как старая телега!

– Клиент не оговаривал степень работоспособности приборов, только их наличие, а о пыле- и звукоизоляции салона не было сказано ни слова. И повторяю: я предлагала им наш синий Ивеко. Они пожелали белый Мерседес. И они таки поимели белый Мерседес!