Смерть на взлетной полосе

– Погоди, какой вертолет? – в недоумении спросил Гуров. – Это тот «Ми-8», где, как ты сказал, все произошло?

– Да нет, другой. Это раньше было. Тот случай, из-за которого его сместили.

Поняв, что ему предоставляется шанс узнать подробности, которые не прочитаешь ни в каких протоколах, Гуров навострил уши.

– Он ведь не только на «Ми-8» катался, – продолжал Максим. – Мог и другую технику запросто «освоить». Разве что на истребителях не устраивал «экскурсии» своим знакомым. А что попроще, кажется, все уже перепробовал. Как приедет кто «в гости», так и начинается. Сначала напьются в кабинете, потом в раж войдут, на приключения тянет. Вот и в тот раз так же вышло. Прислали к нам вертолет на ремонт. «Ночной охотник». Хорошая боевая машина. И неполадки-то не особенно глобальные были. С приборами там… хотя ладно, вам это неинтересно. В общем, привели мы его в порядок и уже отправлять «домой» собирались, когда к Курбанскому в очередной раз дружбаны нагрянули. А я, как на беду, как раз в ту ночь дежурил. Напились они, как водится, и Курбанский давай хвастаться, что он здесь царь и бог. Это у него любимая тема. Дескать, что хочу, то и ворочу, любую технику могу по своему желанию использовать. Тут и взбрело ему, что, мол, раз уж на дворе ночь, нужно на «Ночном охотнике» полетать. «Тестирование, – говорит, – сделаем». И, как назло, я ему на глаза не вовремя попался. «Будешь, – говорит, – у нас за пилота».

– А ты разве пилот?

– В том-то и дело, что нет! – воскликнул Максим. – Конечно, когда учился, была у нас и такая практика. Надо же знать, как оно все в действии работает, приборы и прочее. Доводилось и летать, и часы у меня есть, это само собой. И все же я ведь не летчик. А машина серьезная, боевой вертолет. Но ему разве объяснишь? Глаза вытаращил, орет как бешеный. Как с ним разговаривать?

– Значит, бывший командир хотел устроить на «Ночном охотнике» экскурсию для своих друзей?

– Да, я же сказал.

– Но, насколько я знаю, в боевых машинах не предусмотрены места для пассажиров. Как же он собирался их там разместить?

– Вот именно! В том-то и дело, что не предусмотрены! Я ему так и сказал. Ничего, говорит, я его к тебе на коленочки посажу. Шутник! В «Ми-8», там только два места – для пилота и для оператора, или, по-другому, для стрелка, как кому больше нравится. Так он умудрился на каждое место по два человека засунуть. Одного ко мне впихнул, действительно чуть не на колени, а с другим сам внизу уселся. Там такая конструкция кабины, что оператор ниже пилота размещается. Набились мы туда, как сельди в бочку, а он доволен, дружков своих подбадривает: «Теперь будете всем хвастаться, что на боевом вертолете летали».

– И что, никак нельзя было отказаться? – спросил Гуров.

– А как я ему откажу? Он – начальник. Запросто может уволить. А у меня отец… Мой отец всю жизнь в этой части работает. Можно сказать, ветеран. Он так рад был, что я тоже по его стопам пошел. Говорит – династия. Он бы не пережил, если бы меня из части вышвырнули. Приходилось терпеть. В общем, влезли мы в эту кабину, Курбанский и говорит – заводи, мол, полетели. Как будто это мопед ему. Шутник! Тут еще этот друг его перегаром дышит, того гляди задохнешься. Я понял, что просто так не отделаться. Подумал – в воздух машину подниму, авось успокоятся.

– В такой ситуации еще и в воздух смог поднять? – удивленно взглянул на парня Лев.

– Смог. Да там все почти автоматизировано. Не очень сложно. Другое дело, что настоящий дурак любую электронику свести с ума может. Это да. С этим проблема. А мне, похоже, в соседи как раз дурак и попался. Все ему интересно, везде лезет. В общем, от аэродрома мы недалеко улетели. Не знаю, чего он там сделал, только стала машина крениться, перебои пошли, и я уж думал, что полет этот последним окажется. И не только для машины. Правда, высоту я небольшую держал. Мне и Курбанский такие «ценные указания» выдал, давай, говорит, на сверхмалых попробуем. Этот вертолет, что нам прислали, он современной модификации, может даже на пяти метрах от земли летать. Вот и попробовали. На сверхмалых. Короче, сели мы, можно сказать, набок. И винт повредили, и… Эх, да что там говорить! Уделали машину так, что любо-дорого. Ладно, хоть без человеческих жертв обошлось. А этот – нет чтобы спасибо сказать за то, что жив остался, так он еще всю вину на меня попытался свалить. Сам меня заставил, его друзья мешали мне управлять, и я же еще оказался виноват.

– В чем? – уточнил Гуров.

– Самовольно взялся пилотировать машину, не имея допуска.

– Ловко!

– Еще как ловко! Я когда об этом узнал, просто дар речи потерял. То есть выходит, что порча вертолета полностью на моей совести оказывалась. Что сам Курбанский не только здесь ни при чем, а даже как рачительный начальник взыскание готов наложить. Хорошо, отец мне помог. Если бы не он, так бы и засудили. Но уж он постарался. И с людьми говорил, и подписи собирал. Конечно, по полной, как следовало бы, Курбанский тоже не получил, но зато хоть сам я под суд не попал. Так на нет и сошло. С меня вроде основные обвинения сняли, но и он в части остался, только в должности понизили. А какая разница? Низший или высший, для меня он так и остался начальником. А поскольку афера его не удалась, начал мстить. Дескать, не мытьем, так катаньем со свету тебя сживу. По каждой мелочи придирался. Чуть что не так – сразу рапорт. Вот и с вертолетом этим тоже. То есть я не про «Охотника» сейчас, я «Ми-8» имею в виду. Разве это авиаинженера обязанность проверять ее, гидросистему эту столетнюю? У меня, если уж на то пошло, даже специализация совсем другая. Да и вообще это техники должны делать, а он меня заставил. И попробуй возразить. Приказы не обсуждаются.

– Так, Максим, отсюда давай поподробнее, – сразу сосредоточился Гуров. – Значит, в тот день Курбанский велел тебе проверить исправность гидросистемы на старом «Ми-8». Так?

– Так.

– Что было дальше?

– А что было? Ничего особенного. Прошли мы к вертолету, стал я проверять, что там и как, а Курбанский тут же рядом отирался, контролировал. Потом я двигатели запустил, они начали мощность набирать. И тут ни с того ни с сего как рвануло! Я даже не понял откуда. В плечо ударило, обожгло, я сознание потерял. А когда очнулся, смотрю – приборы разворочены, а на полу Курбанский лежит. И нож у него торчит в горле. Потом голоса услышал, гляжу – от администрации целая толпа к вертолету направляется. Там у нас недалеко от летного поля здание административное находится, – пояснил Максим, – где все наше начальство заседает.

– У Курбанского кабинет там же? – поинтересовался Гуров.

– Да, и у него. Взрыв мощный был, а сейчас лето, окна открыты, наверное, услышали и решили посмотреть, что случилось. Этот «Ми-8», он в качестве такси недалеко от здания стоял, чтобы всегда, как говорится, под рукой быть.

– А до того как от администрации подошла эта толпа, рядом с вертолетом кто-нибудь был? Мог кто-нибудь видеть, что там происходит?

– Если кто-нибудь был, увидел бы, – тяжко вздохнул Максим. – Не сидел бы я сейчас здесь, если бы нашлись свидетели. В том-то и дело, что никого не было. У нас вообще по летному полю без дела гулять не принято, а тогда еще как раз и обед был. Так что алиби мое подтвердить некому.

Ситуация складывалась двойственная. С одной стороны, полковник видел, что Китаеву доказать свои слова нечем, и версия следователя Сырникова имеет полное право на существование. Но с другой – несуразности, которые отметил он в этой версии, отнюдь не прибавляли ей достоверности, а бесхитростный рассказ парня, помимо воли, вызывал доверие.

«Если это не Китаев, тогда кто? – размышлял Гуров. – Все устроено так, чтобы подставить этого парня. А погиб между тем Курбанский. Что это может значить? Истинный убийца по-настоящему ненавидел именно бывшего командира части и наказать хотел именно его. А Китаева использовал как пешку в игре. Зная, что у него с Курбанским трения и что о них всем известно, он подстроил все так, чтобы у окружающих сложилось впечатление, будто здесь сыграла некая вендетта.

Предположение казалось правдоподобным, но и оно оставляло много открытых вопросов. Чтобы подложить бомбу в кабину вертолета, нужно было заранее знать, что Курбанский там появится, и знать, когда именно.

Каким образом убийца мог загодя получить подобную информацию? Этого полковник пока не знал.

– Хорошо, Максим, я тебя понял, – вновь обратился он к парню. – Правда, с доказательствами у тебя, конечно, слабовато, но если существуют какие-то факты, подтверждающие твой рассказ, я их найду.

– Правда? – с надеждой взглянул на него Максим.

– Правда. Я за этим и приехал.

– Хорошо бы. Хотя и то уже хорошо, что вы хоть выслушали меня спокойно. А то местные наши следователи даже в предположении мой рассказ не принимают. Мол, все выдумки, да басни.

– Посмотрим, – осторожно сказал Гуров. – Чуда я тебе не обещаю, но что смогу, сделаю.

– Спасибо и на том. Хоть не напрасно Ларка пороги обивала.

Выйдя из изолятора, Гуров вновь устроился на мягком сиденье «Волги».