Смерть на земле горшечника

— Опыт, в своем роде, отличный, — продолжил он, — но вредит зрению: если долго смотреть на такой свет — можно ослепнуть.

— Но теперь я вижу ее, как никогда, ясно, не такой, как в последний раз — сердитой, ожесточенной, а такой, как прежде, когда мы жили с ней вместе. При этом — молодой! — В голосе Руалда слышалось удивление. — Старое словно вернулось вместе с нею, я вспоминаю дом, печь для обжига глины, домашнюю утварь — все это как будто стоит на том же месте. А дом высится на холме, оттуда видна река и луга за нею.

— Там все осталось в прежнем виде, кроме дома, — сказал Кадфаэль, — Мы только вспахали поле и расчистили кустарник. Тебе, наверное, хотелось бы полюбоваться полевыми цветами и бабочками, что летают летней порой, когда луг весь в цвету? Теперь вдоль борозд вырастет новая трава, и птицы будут распевать свои песни в древесной листве, как и раньше. Да, место это очень красивое.

Они повернули и пошли по мокрой траве к зданию капитула. Влажный сине-зеленый сумрак окутал их, оседая на голых ветвях деревьев.

— Недаром ее нашли в земле, принадлежащей нашему аббатству, — сказал брат Руалд. Голос его из-под капюшона звучал глухо. — Ведь иного заступника у нее не было. Подобно тому, как Святой Ильтуд прогнал свою ни в чем не повинную жену, так и я, без какой-либо обиды, нанесенной мне Дженерис, покинул ее. В конце концов Господь вернул ее, препоручив заботам нашего Ордена, и одарил достойной могилой. Наш настоятель благословил мою покойную жену, с которой я дурно обошелся и которую только сейчас оценил по заслугам.

— Вполне возможно, — ответил Кадфаэль, — наша справедливость подобна отражению в зеркале — левая сторона в нем становится правой, зло предстает добром, добро — злом, порой ангел выглядит как дьявол. Лишь справедливость Господня, приходящая вовремя, не знает ошибок.