Смерть на жемчужной ферме

Ее ответный взгляд выразил возмущенное презрение. Передернув плечами, Кент погрузился в размышления и небрежно кивнул в знак согласия, когда произвели голосование. Загремели отодвигаемые стулья. Ящерица поспешила скрыться.

– Завтрак подавал! – голос Бэна, грудной и звучный, торжественно разнесся среди прорезаемой солнечными лучами колоннады.

III

– Пятнадцать-два, пятнадцать-четыре, пара шесть и три девятки – жир!

Цепкие пальцы Ларсена с удовлетворением перекладывали одну карту за другой.

Грант Оттавей, подавляя желание рассмеяться, торжественно выложил на стол свои карты.

– Вот вам, ваша светлость! – шутливо произнес он. – Прошу простить, что ограбил вас.

Озадаченный свист исказил обветренную физиономию Ларсена. Поблекшие голубые глаза одобрительно взглянули на партнера.

– Вы живо научились, хитрец вы этакий! Но так-то часто я зеваю в игре! Видно глаза отказываются служить, – не разглядел, что это черви. – Глаза его заискрились. – Полагаю, что вас недолго придется обучать и всем тонкостям добычи жемчуга. – Привычным жестом он забил в трубку пахучую щепотку табака. – Ну, что у вас там дальше?

Они продолжали игру на покрытом линолеумом столе каюты, под раскачивающейся медной лампой. Судно медленным движением переваливалось с боку на бок. После третьей игры, которую Ларсен торжествующе выиграл, Грант Оттавей сложил свои карты и откинувшись на спину стула, зевнул.

– Хочется спать?

– Немножко, – признался он. – Утомительное занятие, целый день, не разгибая спины, вскрывать раковины.

– Еще бы! – согласился Дарсен. – Занятно бывает находить крупные камни. Но это редко случается. Я работаю на этом деле десять лет и могу по пальцам пересчитать все мои крупные находки. Однако, – вздохнул он, – они стоят всей груды остальных жемчужин.

Оттавей рассмеялся и засунул смуглую руку под ближайшую койку. Пошарив немного, он извлек опоссума. Серый пушистый комочек меха протестующе забрыкался. Сахар был слабостью Рикки.

Его жизненным призванием было медленно и со смаком проедать себе дорожку сквозь тридцатифунтовый судовой мешок с сахаром. Философски вздохнув, он свернулся клубочком с намерением сладко уснуть на столе каюты. Оттавей выколотил трубку, встал и потянулся.

– Пройдусь по палубе, прежде чем лечь. Куда мы ныряем завтра?

– В то же место! – отозвался Ларсен. – Сегодня Хаку легко наполнил свой мешок. Хорошая глубина для ныряния, – шестьдесят футов, песчаное дно и никаких слизняков.

Грант поднялся на палубу. Ночь была темная. Ярко искрился Южный Крест. Сторожевой огонь тускло мигал. Малаец-вахтенный спал, растянувшись на крышке люка, но так как они одни находились в этом местонахождении жемчуга, это было не опасно.

Всплеск воды и вспышки фосфоресцирующего света разорвали тишину и мрак ночи.

– Рыба ходит! – лениво подумал Оттавей и вдруг увидел смутное очертание какого-то бота. Бот, как призрак вырос вдоль борта судна, прежде чем Оттавей у: пел собраться с мыслями. Чей-то голос сказал: «Закрепите сходни!» А дальше события сгрудились одно за другим с изумляющей и невероятной поспешностью. Темная фигура поднялась словно из-под палубы. К груди Оттавея приставили что-то твердое.

– Не шуметь, не подымать тревоги, служивый! – шепнул кто-то. Босые ноги зашлепали по палубе. Из каюты донесся возглас Ларсена, резкий и вопрошающий. Последовала трепетная пауза. Потом глухо треснул револьверный выстрел.

– Проклятие! – тихо выругалась сторожившая Оттавея фигура.

Команда высыпала из полубака, как встревоженный пчелиный рой. Оттавея потащили вниз, в каюту, где его глазам представилось жуткое зрелище. Оголенный до пояса негр, с блестящими при свете лампы, как медь, мускулами стоял, раскачивая в руке автоматический револьвер. Он тупо уставился на Ларсена, который раскинув руки, поник лицом на стол.

Дирайк Лэндон, внимательно склонившийся над большим ларцом из кедрового дерева, поднял свою белокурую голову.

– Иначе нельзя было, Кент! – бросил он. – Он вытащил ружье. Если бы Сциппион не выстрелил; он прикончил бы одного из нас.

Оттавей обрел голос.

– Это грабеж! Пиратство! – произнес он.

– Вполне точное определение! – любезно согласился Кент, – и с внезапным удивлением спросил: – Алло, прекрасный незнакомец! Где мы с вами уже встречались раньше?

– Вы – шайка подлых убийц! – проговорил Оттавей сквозь яростно сжатые челюсти.

– Где-нибудь во Франции! – насмешливо процедил Кент. – Где это было – в Амьене, Париже или на Ипре?

– Убирайтесь к дьяволу! – крикнул Оттавей.

– Какова общая сумма добычи, Дирайк? – спокойно спросил Кент.

– Не блестяще! – проворчал тот, – десять камней средней величины и три бутылки с мелочью. – Он обернулся к Оттавею. – Сколько перламутра у вас припрятано в люке каюты?

– Посмотрите сами! – кинул Оттавей.

Кент присел на стол каюты и, глядя на своего пленника, похлопал по торчавшему за поясом дулу пистолета.

– Послушайте, мой молодой герой! – мягко сказал он. – Такое поведение, хотя оно и галантно, нас не устраивает. Как вы торжественно изволили заявить, мы пираты, потомки старинных кровавых браконьеров, но в беспокойные дни нашей современности мы не можем оставлять после себя живые улики. Если у вас есть здравый смысл, вас, выражаясь слогом Алладина, перенесут на волшебный остров. Нам не хватает одного члена правления, и вы даже сможете занять этот выгодный пост. Если же у вас не окажется достаточно здравого смысла, – он докончил многозначительным жестом.

За этим ультиматумом последовало молчание. Оттавею были слышны сверху растерявшиеся голоса пришедшей в смятение команды. Сципион дружески улыбнулся ему, блеснув ослепительной белизны зубами.

– А как насчет команды? – нерешительно спросил Оттавей.

– Она разделит вашу ссылку. Судно будет потоплено.

Грант Оттавей был в полном изумлении. События двигались с беспощадной и поражающей быстротой. Он посмотрел на Ларсена, который выиграл свою последнюю игру в карты, и у него защемило сердце. С внезапной непоследовательностью он нагнулся и снова оттащил от мешка с сахаром протестующего Рикки.

– Так, как же? – протяжно спросил Кент.

– Я не круглый дурак, – ответил Оттавей. – Едем!

IV

Грант Оттавей обогнул угол террасы и нерешительно остановился. На его привлекательном смуглом лице появилось тревожное выражение. Потом, поднявшись на носки, попытался неслышно удалиться обратно.

– Не уходите. Я хочу с Вами поговорить. – Памела Лэндон опустила на колени свою книгу и окинула насмешливым взглядом спину предупредительного незнакомца. Оттавей присел на ближайший складной стул.