====== Предисловие. И снова человек. ======

Рингоноки понимала, что сейчас расплачется. Такое с ней бывало – она очень сильно привязывалась к людям, и ей было очень тяжело покидать их, пусть и на время. Рекко мурлыкала на руках и тёрлась о щёку, словно чувствуя боль хозяйки, но Рингоноки было всё равно очень плохо. Не только морально – физически. Нестерпимо захотелось плакать. «Мысль материальна» Над Каракурой наверняка начинают уже собираться облака. А Рингоноки только прибыла в дом Урахары.

– Здравствуйте, Рингоноки-сан! Как вы сегодня интересно выглядите…

– Благодарю. Наверное, не лучшим образом я выгляжу.

– Ну почему же? Для такой меланхолической и неврозной личности, как вы, у вас просто замечательная выдержка.

– Ом. – Рингоноки садится на пол и прячет новое лицо в новых руках. На полное подчинение чужого тела требовались несколько секунд. На привыкание к телу – минуты две-три. Впрочем, в последнем Рингоноки уже сомневалась – всего она использовала шикай в своей не-жизни только на трёх людях. Первый был её однокурсником, тогда у неё вместо крови текла магма, на временные неудобства в виде смещённого центра тяжести, непривычных реакций тела и прочих мелких проблем она просто не обратила внимания. А потом был Бьякуя.

Тогда она поняла, что есть мужчина. С тех пор она их и не стеснялась. А быть в теле Бьякуи ей тогда очень понравилось. Как возможный объект любви и заботы он её не привлекал, но тело у него было превосходное, она это готова была сказать в рупор на весь Готей.

Был ещё Кира, но в его теле Рингоноки чувствовала себя непривычно плохо, просто камень на душе. Такой красивый и хороший синигами мучился от банального одиночества и непонимания.

А теперь, в теле Ичиго, она наконец поняла одну вещь: главной причиной её странности в выборе партнёров была не ориентация. Вернее, не совсем ориентация, но привязка предпочтений к собственному полу. Так, когда она была в своём теле, ей нравились женщины. Особые предпочтения – грудь больше, чем у самой Рингоноки, и ростом выше, чем сама Рингоноки. Ну, из правила были исключения – Нанао и, иногда, (очень редко, когда близости с Маюри не было дольше двух недель) Хинамори. Но теперь, когда она в теле абсолютно и безнадёжно инертного в романтическом плане Ичиго, она поймала себя на мысли, что Урахара весьма и весьма симпатичный…

– Знаете, Рингоноки-сан, я не телепат, но ход ваших мыслей я улавливаю… – голос Урахары звучал как-то необычно близко и глухо

– Ом.

– Тогда, может, вы отпустите мои плечи. Массаж вы делаете неплохо, признаю, но я ведь представляю на вашем месте Куросаки-сана, и мне это не очень нравится…

Рингоноки отпустила Урахару и в один прыжок достигла тёмного угла, где попыталась исчезнуть. Ей было стыдно. «Это из-за того, что я соединилась Клубничкой сильнее, чем предполагала? Или из-за того, что мне очень одиноко? Но я должна держать себя под контролем, должна, должна…»

Урахара оценил состояние Рингоноки как близкое к истерике и затяжной депрессии, поэтому вздохнул и пошёл на кухню за тортиком и чаем. Обычно это ему помогало.

Через полчаса, когда Рингоноки успела рассказать ему события последнего месяца-двух, выпить два полных чайника зелёного чая и приняться за третью коробку пирожных, Урахара осознал, что с ней произошло.

– Рингоноки-сан, ваша энергия действительно очень схожа с силой Ичиго, но дело не в этом. Вы сколько шикай удерживать можете?

– (жор-жор-жор)

– Сначала прожуйте.

– Семь часов.

– А сколько вы пробыли в теле Ичиго до того, как очнулись?

– Не больше пяти часов.

– Вы и до шикая сражались, так?

– Так. Значит, на отделение от Ичиго у меня просто не хватило энергии? Нетсуден говорил, что энергии на отделение не расходуется…

– Ну ошибся он, с кем не бывает? Кстати, насчёт него. А разве он не с вами?

– Не со мной. Он остался ждать меня в Сейретее. Интересно, где он сейчас…

В это время в Готее происходило примерно следующее: на должность капитана пятого отряда принимали Хирако Шинджи, дождь шёл уже три часа подряд, Момо метала в нового капитана огненные шары, Нанао нервничала, Маюри успокаивал плачущую дочь, Укитаке свалился с приступом, Донохане ныла, Ренджи в одиночестве доедал котлеты, Сой Фонг пинала Омаэду, Ретсу чуть не довела Главнокомандующего до инфаркта своей улыбкой, Комамура выл, Бьякуя сидел в кабинете и пил коллекционное вино… Всё, в принципе, шло своим чередом, как всегда было при исчезновении Рингоноки. Наиболее точно всеобщее настроение выразил Хирако Шинджи:

– Рингоноки – это такая нервная и жадная невоздержанная* хрень, без которой жизнь кажется чёрно-белой и невыносимо тихой, несмотря на полные холодильники и отсутствие буравящего спину взгляда.

Рингоноки поблагодарила Урахару за гостеприимство и оказанную поддержку, пообещала зайти позже, когда освоится в Каракуре, и направилась в сторону дома Куросаки. Иссин собирался было взбодрить сына ударом, но остановился на полпути из-за непривычного выражения лица Ичиго. Иссин видел своего сына серьёзным, видел обидевшимся, раздражённым, весёлым, насупленным (это была любимая эмоция Ичиго), взбешенным, сосредоточенным, злым…даже спящим видел, и такое иногда бывало. Но сейчас он увидел грусть. Не слёзы, не отчаяние, хотя и не без этого, а тихую грусть, одиночество и усталость. Иссин понял: случилось ужасное.

– Что случилось?

– Много чего. – не стал отпираться сын и прошёл мимо, направляясь в свою комнату. За ним шла белая с рыжим кошка, японский бобтейл. Ичиго прошёл наверх, заперся (видимо, ещё и забаррикадировался, так как Иссин не смог выбить дверь) и до утра из комнаты не выходил. А утром, когда Юзу проснулась, из кухни уже шёл приятный запах готовящейся еды. А ещё на кухне был Ичиго. В данный момент он резал овощи для закуски.

На вкус эти блюда, как ни странно, были весьма неплохи. И в этот момент Иссин понял, что с его сыном всё в порядке. Просто этот рыжий пацан – не Ичиго. Вот и разгадка странного поведения Ичиго. Иссин сразу после завтрака схватил «сына» за руку и повёл в свою комнату.

– Ты не Ичиго. Кто ты и где мой сын?

– Капитан пятого отряда Куротсучи Рингоноки, жена Куротсучи Маюри и Куротсучи Нанао, временно исполняю обязанности Куросаки Ичиго. Из-за досадного инциндента с шикаем, банкаем и Финальной Гетсугой временно спаяна с Ичиго.

– Бывший капитан десятого отряда Куросаки Иссин, вдовец, постоянно исполняю обязанности отца Куросаки Ичиго. А когда отделишься от Ичиго?

– Не знаю точно, но вроде бы после возвращения им своих сил.

– Он их вернёт?

– Да. Но нескоро. Я вижу будущее, можете мне поверить. Если можете.

– Верю. Так ты капитан, да ещё и жена Маюри? Когда я видел его в последний раз, он не собирался жениться. И Нанао замуж ни за кого выходить не собиралась.- Иссин пришёл в относительно благодушное расположение духа. Сейчас он хотел узнать больше о Рингоноки. Пятому отряду не везло с капитанами – может, хоть она выделится из общей массы?

М-да, узнал он порядочно. Рыдали в обнимку. Ну, Рингоноки просто выглядела так, словно сейчас плачет, но слёзы не текли. Зато за окном лило как из ведра. «Мысль материальна…и почему вся эта ситуация так мне знакома?»