Смерть по имени сон (Планета пиратов - 2)

На лице Лунзи мелькнула горестная улыбка. Тренированное воображение опытного врача моментально нарисовало ей эту ужасную картину, и она постаралась как можно скорее прогнать ее от себя прочь. Это была именно та жизнь, к которой она приближалась почти со скоростью света. "Если ты думаешь, что можно спасти каждого пациента, ты - идеалистка. Помогай тем, кому можешь помочь".

– А что представляет собой месторождение драгоценных камней? Как вы его находите?

– Думаете, я просто так, по дружбе, разболтаю свои секреты такой умной женщине, как вы?
– Джилет озорно подмигнул. Лунзи из вежливости улыбнулась в ответ.
– Ладно, раскрою вам одну примету. Внутри такие местечки светлее, чем все остальное. Прозванивание дает нам поперечное сечение, кажущееся совсем пустым, потому что сигнал отражается от внутренней поверхности по окружности. Иногда это оказывается именно то, что надо. Хотя мне как-то раз попалась штучка, которая расщепила мой луч на сотню лучиков, расходившихся в различных направлениях. Экипаж, что обрабатывал эту каменюгу, весь оброс волокнистыми кристаллами металла, пока взрезал ее. Она оказалась абсолютно никчемной. Правда, нашелся один состоятельный сенатор, который использовал ее для облицовки стен своего дома.

– Джилет аж плюнул в адрес оного государственного деятеля.

Тема разговора переменилась. Джилет действительно отдыхал душой с Лунзи, но она изо всех сил стремилась вернуть беседу в прежнее русло, не давая ему расслабиться.

– Вы также жалуетесь на бессонницу. Расскажите мне об этом.

Джилет беспокойно заерзал, потом склонился, опираясь локтями о колени и сдавливая ладонями виски.

– Не то чтобы я не могу спать. Я просто не хочу засыпать. Мне кажется, что если я засну, то никогда больше не проснусь.

– Сон - брат смерти, - процитировала Лунзи, - так сказал Гомер. Или, позднее, Даниил.

– Точно, так оно и есть. Я хочу... Я хотел бы, раз уж я не попал в лапы смерти, проспать в капсуле сотню лет или еще больше, чтобы вернуться совсем чужим, чтобы мне не казалось, будто все по-прежнему!
– И Джилет разразился страстной тирадой, неожиданной даже для него самого: - Ведь после всего лишь двенадцати лет я чувствую, что не попадаю в ногу. Я помню то, что мои друзья давным-давно позабыли. Они посмеиваются надо мной, но это все, что у меня есть, и я изо всех сил держусь за это. Они прожили без меня десятилетие. Они теперь гораздо старше, и я, оставшийся молодым, кажусь им чудаком. Я почти хочу умереть.

– Нет, нет! Смерть никогда не бывает так хороша, как нам представляется. У вас появятся новые друзья, вы найдете работу, которая даст вам возможность проявить все ваши способности, вам доведется узнать много такого, о чем сейчас никто и понятия не имеет. Только задумайтесь, сколько новых возможностей дает вам ваше положение! Не думайте о космосе, когда стараетесь заснуть. Сосредоточьте ваши мысли на самом себе, вспоминайте о чем-нибудь приятном, о детстве, например.

Сигнал часов известил Джилета, что его личное время подходит к концу и ему пора возвращаться к своим обязанностям. Лунзи встала, дождалась, пока поднимется Джилет.

– Приходите еще, когда выпадет свободное время. Поговорим. Мне хочется побольше узнать о разработке месторождений драгоценных камней, - гнула свое Лунзи.

– Не только вам, но и доброй половине юнцов, которые не так давно начали работать на платформе, - добродушно проворчал Джилет.
– И все-таки, доктор, то есть Лунзи, как я могу заснуть, если это буквально гложет меня? Мы еще так далеко оттуда, но это ощущение не дает мне заснуть.

– Я, пожалуй, не буду пичкать вас лекарствами. Но я сделаю это, если вы будете настаивать, заявляя, что это входит в мои служебные обязанности. Постарайтесь теперь сосредоточиться на том, что находится здесь, рядом с вами и вокруг вас. А когда забредете на обзорную палубу, ни в коем случае не выглядывайте в окно, вместо этого смотрите только на стену. По-прежнему улыбаясь, Лунзи по-дружески сжала руку Джилета.
– И очень скоро вид стен до того вам осточертеет, что непреодолимое желание увидеть что-нибудь новенькое заставит вас снова обратиться к звездному небу.

Когда Джилет ушел, Лунзи налила себе чашку крепкого горячего кофе из синтезатора, стоявшего в коридоре, и вернулась в свой кабинет. Пока все детали беседы с Джилетом были еще свежи в памяти, она подсела к компьютеру, чтобы ввести результаты своих наблюдений в специальный файл. Она считала, что со временем его психика полностью восстановится. Очевидно, когда его только вывели из холодного сна, с ним поработали эксперты. И кто бы ни входил в группу консультировавших его психологов, ему дали очень своевременные и верные рекомендации по реабилитации.

Джилет заработал свою агорафобию при исполнении служебных обязанностей. Профессиональный риск... Лунзи с тревогой и удивлением подумала о том, как много в космосе потенциальных агорафобов. Они просто еще не подверглись какому-либо сильному воздействию, способному дать заболеванию толчок, который явится причиной перехода болезни из скрытой в явную фазу. Возможно, другие члены экипажа тоже ходят по лезвию ножа. Не проявлялись ли у кого-нибудь еще подобные симптомы?

Лунзи недовольно прогнала эту мысль. Она мрачно подумала, что сама себя пугает. "Я сама скоро должна буду лечиться от паранойи, если утрачу бдительность". Но на душе у нее по-прежнему было тяжело. Она в который раз пожалела, что не может все это обсудить с Фионой. Она всегда советовалась с дочерью, даже тогда, когда та была еще совсем ребенком. Лунзи взяла в руки голограмму. Девочка росла, менялась: вот уже с маму ростом. "Она станет настоящей женщиной, когда я вернусь". Вся неудовлетворенность, которую испытывала Лунзи, проистекала оттого, что рядом не было никого, с кем она могла бы поговорить по душам. А ей так этого хотелось! Она чувствовала себя очень одинокой в своей отдаленной комнате. Ее "рабочее время" закончилось, и она собралась пройти по коридору в комнату отдыха, чтобы посмотреть, нет ли перерыва у кого-нибудь еще.

Вдруг Лунзи обратила внимание, что обычный гул двигателя изменился, стал каким-то более напряженным. Вместо привычного урчания он как-то истерически подвывал. И к этому вою добавилось некое дребезжание, усилившее вибрацию до такой степени, что у Лунзи зуб на зуб не попадал. Это же пытались запустить боковые двигатели!

"Внимание всем!
– раздался из репродуктора голос капитана Косимо. Объявляется тревога! Мы в критической ситуации. Нам угрожает столкновение с группой объектов неизвестного происхождения. Будьте готовы к эвакуации. Никакой паники. Действуйте согласно инструкции. Мы пытаемся уйти от столкновения, но это может не получиться. Это - не учебная тревога".

Вытаращив глаза, Лунзи повернулась к монитору. Компьютерная сеть предполагала автоматическое переключение в режим видеоконтроля при возникновении аварийной ситуации, и на экране можно было увидеть то, что видел пилот из кабины управления полетом: полдюжины астероидов неправильной формы. Два из них, бывшие по размеру почти такими же, как их корабль, приближались с обеих сторон, и казалось, судно вот-вот окажется в клещах или, вернее, между молотом и наковальней. Остальные астероиды летели прямо на корабль. Огромная машина, идущая только на одном двигателе из трех, была не в состоянии осуществить маневр, который позволил бы стопроцентно избежать столкновения. Обычно траектории движения скоплений астероидов наносили на карты, и маршруты кораблей рассчитывали таким образом, чтобы держаться подальше от россыпей осколков и других тел космического происхождения. Последняя проверка маршрута показывала, что путь свободен. Эти осколки, по всей вероятности, образовались в результате столкновения двух астероидов, которое изменило их траектории, швырнув исполинские глыбы навстречу "Нелли Майн". Тяжелая грузовая машина была слишком неповоротлива, чтобы достаточно быстро развернуться, и возможности уйти от лобового столкновения с этими вращающимися осколками вряд ли можно было избежать. Близилась неминуемая катастрофа.

Один из астероидов выскользнул из поля зрения дистанционных видеокамер, и Лунзи выбросило из кресла, когда на помощь основному двигателю, работавшему из последних сил, пришли все пусковые ускорители - чтобы подставить под неотвратимый удар наименее уязвимые части ракеты. Грохот удара многократно отразился сводом коридора, пол заходил ходуном. Должно быть, это в корабль врезался один из самых маленьких камней.

Красные лампы аварийной сигнализации в коридоре потухли.

"Эвакуируйтесь!
– прокричал голос капитана.
– Мы не смогли запустить остальные двигатели. Все срочно эвакуируйтесь!"

Еще когда только завыла сигнальная сирена, Лунзи поспешила применить навыки самодисциплины. Она приказала себе успокоиться и вспомнить все, что нужно делать, когда звучит сигнал тревоги, и что она многократно отрабатывала на тренировках при подготовке к полету. Инструкция всплыла в ее памяти так ясно, словно она видела ее на экране компьютера. Сначала убедиться, что все, кто ранен или слишком мал для того, чтобы позаботиться о собственном спасении, доставлен в капсулы. Только после этого заняться своей безопасностью. А самое главное - не терять времени! Лунзи задержалась лишь на мгновение - чтобы схватить со стола голограмму Фионы и сунуть ее в карман - и, бросившись в коридор, устремилась к спасательной капсуле, предназначенной для ее отсека.