Смерть по высшему разряду (Серебряная смерть)

– Я никогда не покупаю шампунь ящиками для личного использования, так что ты могла бы спра­виться и без меня. Ты, в отличие от федералов, не упускаешь деталей. С другой стороны, я лучше тебя разбираюсь в товарах высшего качества, потому ме­ня и назначили экспертом-консультантом.

– Гражданским, – уточнила Ева. – И тебя на­значат только завтра, если Уитни даст санкцию.

– В ожидании этого события мне хотелось бы посмотреть диск с записью убийства Джона.

– Нет!

– Я должен знать, как был одет Йост. Я заново просмотрел отельный диск – судя по нему, он пред­почитает британских модельеров.

– Ты хочешь сказать, что можешь опознать мо­дельера, глядя на чей-то пиджак в записи на диске?

– Дорогая Ева. – Усмехнувшись, Рорк провел пальцем по плечу ее старой и полинявшей формен­ной рубашки. – Для некоторых из нас мода значит больше, чем для других.

– По-твоему, это очень остроумно, но на меня такие шутки не действуют. Так или иначе, мне сле­довало догадаться, что один тряпичник всегда узнает другого. – Ева вынула диск из своего чемоданчика. – Посмотри на него внимательно, когда он подходит к входной двери.

«Остальное ему видеть незачем», – подумала она, вставляя диск в отверстие, и приказала компью­теру вывести на настенный экран содержание файла от отметки ноль до отметки пятнадцать. Оба смотре­ли, как Йост поднимается по ступенькам к парадному входу в дом Джона Тэлбота. Потом изображение остановилось.

– Костюм, безусловно, английский, – подтвер­дил Рорк. – И туфли тоже. Я должен повниматель­нее взглянуть на кейс.

– Ладно. Я сейчас увеличу этот сегмент в десять раз.

Рука, держащая портфель, отделилась и увеличи­лась.

– Парень явно якшается с англичанами. Кейсы фирмы «Уитфорд» производятся исключительно в Лондоне. И эта чертова фабрика тоже принадлежит мне!

– Отлично. Сосредоточимся на лондонских про­дажах. Британские модельеры…

– …весьма консервативны, – добавил Рорк.

Ева сдвинула брови.

– А мне костюм показался пижонским.

– Да, благодаря парику и шарфу. Костюм похож на «Марли», хотя «Смайт и Уэксвилл» работают в том же угловатом стиле. А туфли почти наверняка «Кэнтербери».

Ева посмотрела на экран. Для нее это были са­мые обыкновенные черные туфли.

– О'кей, разберемся.

Она хотела вынуть диск, но Рорк остановил ее.

– Не спеши. Я хочу посмотреть остальное.

– Это еще зачем?

– Я посмотрю остальное, – повторил Рорк. – Или ты предпочитаешь, чтобы я получил доступ к фай­лу и просмотрел его в другое время и в другом месте?

– Нечего тебе на это смотреть.

– Я говорил с его матерью. Я слышал ее рыда­ния. Я должен это увидеть.

Ева выругалась сквозь зубы и, стараясь держать себя в руках, отошла от компьютера. Ей незачем бы­ло смотреть на экран, чтобы переживать это снова. Достаточно было закрыть глаза, чтобы вновь увидеть весь этот кошмар. Ева боялась одного: увидеть его ночью во сне – или, что еще хуже, увидеть себя изу­веченной и окровавленной девочкой в грязной ком­нате, освещенной мигающей красной лампой.

Собравшись с силами, Ева под звуки Моцарта вернулась на прежнее место, чтобы вновь наблюдать за происшедшим в доме Джона Тэлбота вместе со своим мужем.

Внезапно Рорк остановил изображение и уста­вился на экран, где Джон Тэлбот лежал без созна­ния, а его будущий убийца стоял над ним, расстеги­вая рубашку.

– Давай-ка увеличим сегмент тридцать – сорок два. – Когда компьютер выполнил задание, Рорк кивнул. – На манжете рисунок. Рубашка ручной ра­боты, продается в лондонском магазине «Финвикс» на Бонд-стрит.

Остальное Рорк смотрел молча. Ева стояла ря­дом, и ей казалось, что она чувствует исходящий от него жар, который остывает, превращаясь в лед, потрескивающий в воздухе.

Окончив просмотр, Рорк подошел к компьютеру, извлек диск и положил его на стол.

– Прости, что я настоял на своем, и тебе приш­лось видеть все это снова. Никогда не пойму, как ты можешь выдерживать такое день за днем. Одна смерть за другой…

– Ты забываешь, что у меня есть конкретная за­дача: я должна остановить убийцу и отправить его туда, где он уже не сможет этим заниматься.

– Неужели этого достаточно? – Рорк отхлебнул вина. – У него швейцарские часы, как и следовало ожидать. Мультифункциональный «Ролекс». У меня тоже есть такие – как, впрочем, и у тысяч других, ко­торые привыкли к стопроцентной пунктуальности в делах. Могу тебе с этим помочь, так как…

– Тебе принадлежит завод!

– И несколько крупных магазинов, где продают эту модель, – вздохнул он. – То же самое касается портфеля и туфель. Остальной гардероб потребует больше времени, так как в этих магазинах не сооб­щают сведений о клиентах без соответствующих до­кументов и ордеров. Тем более что лондонские мага­зины сейчас уже закрыты.

– Пока выясни, что можешь; остальным зай­мешься завтра утром. Я постараюсь что-нибудь рас­копать о том судье из Верховного суда.

Рорк кивнул, но остался сидеть, потягивая вино.

– Ты поручила Макнабу проверить владельцев абонементов на симфонические концерты и тому по­добное. Если у него возникнут затруднения, я все сделаю с помощью нескольких телефонных звонков.

– Хорошо, я дам тебе знать.

– Что касается черного рынка порнодисков, то у меня сохранились там кое-какие контакты. Точнее, я знаю людей, которые знают других, и так далее.

– Нет. Если станет известно, что ты разгребаешь эту грязь, поставщик Йоста может насторожиться.

– Ладно, поглядим, как с этим справится Макнаб. Хотя я мог бы без труда это выяснить. Мое обо­рудование в состоянии проникнуть через несколько защитных систем абсолютно незаметно.

– С этим лучше подождать, Рорк. Когда я поль­зуюсь твоим незарегистрированным оборудовани­ем, то не могу найти себе оправданий. Кроме того, мне ведь приходится объяснять моей команде, как я приобрела эти данные.

– Ты – босс. – Пожав плечами, Рорк встал и направился в свой кабинет.

Несколькими кварталами южнее Макнаб в своей захламленной квартире возился с большим компью­тером. Рядом сидела Пибоди, работая за одним из его ноутбуков.

«Этот парень коллекционирует компьютеры, как некоторые – автографы спортсменов», – думала она.