Смерть по высшим расценкам

Она понятия не имеет, что представляет собой в действительности этот крепкий и сильный парень, Джон Лейтнер. Может, он совсем не таков, каким кажется, но, так или иначе, встреча с ним помогла ей прийти в себя. Теперь она знает, что вполне может себя защитить, ей нужно только с достоинством выдержать встречу с Кеннетом. Ну а потом… Потом в конце концов ей позвонит этот Джон, и тогда выяснится, на что он способен.

В записке, которую ей вчера передал портье Роберто, Кеннет написал, что придет сегодня в двенадцать дня. Конечно, Кеннет уже знает, что с Майлсом произошел какой-то прокол. Правда, что именно случилось с Майлсом и где сейчас находится Майлс, он знает вряд ли. Во всяком случае, она надеется, что не знает. Вряд ли Майлс второй раз предал ее и все рассказал Кеннету. Но и без Майлса ее дела плохи. Кеннет знает, что его трюк сорвался, терять ему теперь нечего, и он сделает все, чтобы ее убить. О господи… Конечно, раз Кеннету пришла в голову идея убить ее, он это сделает. Кеннет – человек испорченный до мозга костей, прожженный циник, человеческая жизнь для него ничто. Если он решил ее убить – он ее точно убьет. С его-то деньгами.

А ведь когда-то он ей нравился. Бывали даже моменты, когда она считала, что любит его. Сейчас же ей просто непонятно, как она могла целых два с половиной года иметь с ним дело.

Подождав, пока высохнет лак, прошла в одну из комнат. Открыла ящик секретера, достала шкатулку, а из нее – небольшой пистолет системы «Байонн». Этот пистолет она купила по случаю два года назад и тогда же взяла несколько уроков, чтобы научиться им пользоваться. Правда, вскоре она благополучно о нем забыла.

Вытащила и вставила на прежнее место обойму, оттянула предохранитель. Конечно, не дай бог, чтобы ей пришлось прибегнуть к помощи этого пистолета. Но она хорошо знает Кеннета. Она знает точно: ему зачем-то нужно ее убить. Зачем, она не может понять до сих пор, но раз ему это нужно, он рано или поздно своего добьется. И ей, чтобы хоть как-то обезопасить себя, сейчас, до момента, когда ей позвонит Джон, ничего другого не остается, как понадеяться на этот пистолет. Стрелять из него она не будет, но если дело дойдет до серьезного, она просто достанет пистолет и наставит ствол на Кеннета. И тот тут же наложит в штаны.

Взяла пистолет, вернулась в ванную. Открыла шкаф, в котором было сложено чистое белье, и засунула «байонн» под стопку полотенец.

Разобравшись с первоочередными делами в агентстве, Джон нажал клавишу селектора:

– Эйнджи, как там насчет кофе?

– Несу…

Войдя в кабинет, секретарша, тридцатилетняя толстушка в очках, с гладко забранными назад волосами, поставила на стол поднос с кофейником, налила кофе в чашку и тут же ушла.

Сделав глоток, он повернулся к окну. Принадлежащее ему агентство «Консалтинг Интернейшнл» занимало секцию на двенадцатом этаже большого здания, расположенного на углу Пятой авеню и Восточной Сорок первой улицы. Окна агентства выходили точно на Публичную библиотеку и Брайант-парк, и открывающийся из них вид оживленных авеню и улиц его всегда успокаивал. Временами же, как, например, сейчас, располагал к размышлениям.

Потягивая кофе, он вспомнил вчерашний вечер и некоторые странности в поведении Лины. Очень похоже, она опасалась, что в ее квартире окажется кто-то еще – она дважды набрала свой домашний номер, прежде чем пригласить его к себе. Затем портье передал ей письмо от некоего мистера Луксмана. Фамилия Луксман наводила на мысль о семье миллиардеров Луксман, отца и сына, владельцев империи недвижимости, в которую входят наиболее крупные здания и самые дорогие гостиницы Нью-Йорка. Если это кто-то из этих Луксманов, скорее всего сын, то объясняется многое. И серебристый «порше», и роскошная квартира, и чек на сто двадцать тысяч долларов, которые Лина выписала ему одним росчерком пера.

Попытался вспомнить все, что знал о Луксманах. Фред Луксман, которому под восемьдесят, и его сын Кеннет Луксман, которому за пятьдесят и за которым тянется слава известного плейбоя, – постоянные объекты внимания нью-йоркской желтой прессы. Судя по той же прессе, империя недвижимости Луксманов держится в основном на старшем, Фреде, что же касается его сына, тот больше известен многочисленными браками и амурными похождениями. И очень похоже, что Лина опасается именно этого Луксмана.

Ладно, подумал он, что гадать. Когда он позвонит Лине и они встретятся, все выяснится в любом случае. Раз она нанимает его как охранника и детектива, в любом случае должна будет рассказать все о своих отношениях с мистером Луксманом, который вчера оставил для нее письмо.

В половине второго он набрал номер Лины. После одного длинного гудка трубка щелкнула, сухой мужской голос спросил:

– Хэлло?

– Простите, я могу поговорить с Линой?

– Кто ее спрашивает?

– Это я хотел бы спросить у вас – кто мне отвечает?

– Сэр… – Сухой голос помолчал. – Лина в настоящий момент не может взять трубку, но мне крайне важно, чтобы вы сейчас сообщили свое имя.

– Вам – это кому? – Голос медлил с ответом, и Джон добавил: – Простите, сэр, но я не имею никакого желания сообщать свое имя человеку, которого не знаю. Назовитесь сначала вы.

Пауза, наступившая в трубке, явно затянулась. Наконец голос сказал:

– С вами говорит детектив манхэттенского отдела по расследованию убийств Берри. Теперь я хотел бы знать, с кем говорю?

Подумал: неужели Лину убили? Секунду помедлив, сказал:

– Вы говорите с директором фирмы «Консалтинг Интернейшнл» Джоном Лейтнером.

– Очень приятно, мистер Лейтнер. Откуда вы говорите?

– Из своего агентства.

– Где оно находится, это агентство?

– На Пятой авеню, напротив Публичной библиотеки. Что случилось с Линой?

– Нехорошая история.

– Какая нехорошая история? Она жива?

– Думаю, что жива.

– Можно с ней поговорить?

– Нельзя.

– Почему?

– Ее здесь нет. Будьте добры, мистер Лейтнер, объясните, почему вы звоните в квартиру мисс Лины Гжибовски?

– Потому что мы с ней договорились, что я позвоню ей сегодня между часом и двумя.

– Договорились когда?

– Сегодня утром. – Где?

– У нее дома.

– То есть в том месте, куда вы сейчас звоните?

– Да, в том месте, куда я сейчас звоню.

– Значит, сегодня утром вы были у нее в квартире?

– Я уже сказал, что был.

– И с какого момента вы находились в ее квартире? Помедлив лишь секунду, сказал:

– Со вчерашнего вечера.

– То есть вы провели в квартире мисс Гжибовски всю ночь?

– Да, всю ночь.

– Понятно. – Из трубки доносились неясные шорохи. – Простите, мистер Лейтнер, в каких отношениях вы находитесь с мисс Гжибовски?

– В чисто деловых. Она мой клиент.

– Ваш клиент?

– Да. Между мисс Гжибовски и моим агентством заключен договор об охране ее жизни.

– Об охране ее жизни? Интересно.

– Не вижу ничего интересного. В задачи фирмы «Консалтинг Интернейшнл» входит в том числе и охрана жизни частных граждан. Что, полиция что-то имеет против этого?

– Нет, полиция ничего не имеет против этого. – Голос издал звук, напоминающий покашливание.

– Мистер Берри, что случилось с мисс Гжибовски?

– Случилось то, что возникла чрезвычайная ситуация, о которой по телефону я говорить не могу. Вы можете назвать точное время, когда вы последний раз видели мисс Гжибовски?

– Последний раз я видел ее примерно в девять тридцать утра.

– И с тех пор вы ее не видели?

– Не видел.

– И не слышали?

– И не слышал.

– Мистер Лейтнер, вы могли бы сейчас сюда приехать? Нам крайне важно выяснить некоторые обстоятельства, касающиеся мисс Гжибовски.

Помедлив самую малость, сказал:

– Да, конечно, я подъеду, но не обещаю, что это будет скоро. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения и взять со стоянки машину. Да и доехать отсюда до Верхнего Ист-Сайда сейчас не так просто.