Смерть по вызову
Шрифт:
Перекинув через шею шарф, просунув руки в рукава темно синего ратинового пальто, он потянулся рукой к кепке, но передумал, надел на голову меховую шапку, подошел к перилам лестницы и поднял голову.
– Я поехал, – крикнул Романов так громко, чтобы жена и в дальней комнате услышала его голос. – Ольга Ивановна, – теперь он кричал уже кухарке. – Спасибо за кофе. Напился я кофе вашего.
– Юра, сейчас я спущусь, – голос жены донесся издалека. – Подожди, пожалуйста.
Но Романов не стал ждать. Подхватив кейс, он вышел на крыльцо, захлопнул за собой дверь. Костя Смирнов уже сидел за баранкой, а Воронин распахнул перед Романовым заднюю дверцу «Вольво». Мокрый снег все валил с неба, зловонная труба на участке сторожа извергала все новые клубы черного дыма. Спустившись с крыльца, Романов коротко ответил
– Сколько раз я просил не подогревать заднее сидение, – обратился Романов к сидевшему за рулем Косте Смирнову. – Я, что по твоему какая-нибудь баба мерзлявая? Только и мечтаю задницу погреть.
– Прошлый раз вы напомнили, чтобы я подогревал сидение, – сказал Смирнов, пристраиваясь сзади джипа и выезжая из ворот на занесенную снегом грунтовку с глубокими черными колеями, полными талой воды. – Говорили: обязательно подогревай сиденье: простужаться не хочу.
– Так прошлый раз холодно было, – вспомнил Романов. – Минусовая температура в салоне, ты и машину тогда, как следует, не прогрел. У меня чуть зад не примерз к этому, – он похлопал ладонью по сиденью. – А сегодня теплынь, хоть и снег. А ты раскочегарил, как в бане. Соображать надо.
– Но я только подумал, – видя, что джип, не успев набрать скорость, остановился, Смирнов выжал педаль тормоза.
Воронин, сразу уяснивший себе, что начальник встал не с той ноги, значит, лучше помолчать дорогой и уж Боже упаси вступать в спор с Романовым, толкнул Смирнова кулаком в бок, мол, не возражай. Костя зло посмотрел на Воронина, чмокнул губами и помотал головой, молча не соглашаясь с упреками начальника.
– Ну, чего там они остановились? – Романов постучал костяшками пальцев по кейсу. – Чего они застряли? – он наклонился вперед, стараясь понять, почему вдруг остановилась впереди идущая машина, но за высоким джипом с темными стеклами дорогу было не разглядеть.
– Черт, весь обзор загородил, – проворчал Костя, опустил стекло и высунул голову из машины. – А, вот в чем дело. Там «Жигули» впереди, забуксовали что ли?
– Откуда тут «Жигули» эти взялись? – проворчал Романов. – Тут и не ездит никто на «Жигулях». Разве что муж за моей кухаркой приехал, истопник? Правда, он сейчас в глубоком запое. Ну, может пьяный и приехал. На новую поллитру не хватает, и приехал.
Тут Романов сообразил, что говорит он глупости, только сам себя снова заводит, себе же нервы портит. Если рассуждать не эмоционально, а рационально, причина душевного раздражения отнюдь не в безалаберности кухарки или горничной и уж не в Косте Смирнове, подогревшем заднее сидение. И нечего придираться к людям. Романов не довел мысль до конца, повертев головой, он заметил, что сзади его «Вольво» останавливаются ещё одни «Жигули», светлые, пятой модели с залепленным грязью радиатором и номерным знаком. Воронин, уловив движение сзади, тоже обернулся. Он стремительно рванулся назад, подскочив на месте, обеими руками ухватился за плечо Романова, повалил его на заднее сиденье.
Романов, не понимая, что происходит, молча упирался, пытаясь снова сесть.
– Ложись, ложись на пол, – заорал Воронин в лицо Романова.
Лишь услышав первый сухой хлопок пистолетного выстрела, Романов понял, что следует делать и чего от него добивается Воронин, пригибавший тело шефа к полу. Вдребезги разлетелось разбитое пулями заднее стекло, рассыпалось мелкими осколками по полу и сиденьям. Воронин видел, что какой-то человек стоял, упираясь для равновесия левой ладонью в капот «Жигулей». Правую руку с пистолетом человек вытянул вперед, прицеливаясь, то ли в Воронина, то ли в Костю Смирнова. С водительского места вылезал второй мужчина.
Воронин полез за пазуху, потянул рукоятку автоматического пистолета Стечкина, но зацепил защелкой магазина матерчатую подкладку куртки, снова, уже с силой, дернул рукоятку, отведя плечо назад, едва не вырвал клок ткани. Смирнов, видимо, уже справившийся с собой, включил заднюю передачу, до упора вывернул руль, стремясь съехать с дороги.
– Стреляй,
ну, стреляй, – крикнул Смирнов.Три выстрела почти одновременно хлопнули где-то впереди, послышались ответные пистолетные выстрелы из джипа. Две неизвестно откуда прилетевшие пули продырявили ветровое стекло «Вольво». Смирнов газанул, машину повело боком, но задние колеса так и не вылезли из рыхлой колеи. Воронин, успевший встать коленями на сиденье, вытянул вперед правую руку с пистолетом, согнутыми пальцами другой руки нащупал рычаг на левой стороне затвора, снял пистолет с предохранителя.
Поворачивая рычаг против часовой стрелки до упора, установил его в положение автоматической стрельбы. Костя выжал сцепление, «Вольво» плюнул жидкой грязью из-под колес, двигатель заревел и заглох. Воронин спустил курок. Три выстрела прогремели один за другим, прошив «Жигули», как консервную банку. Человек с пистолетом упал на снег и, пятясь задом, отполз за машину. Второй мужчина, выбравшийся с водительского места, низко пригнулся и тоже побежал за машину.
– Мы сели, – крикнул Смирнов, толкая Воронина локтем в бок. – Слышь, мы сели.
Кто– то невидимый дважды выстрелил из салона «Жигулей» через занесенное снегом лобовое стекло. Воронин ответил тремя выстрелами.
– Меня, кажись, задели, – сказал Костя Смирнов, пригнув голову и плечи книзу, он схватился рукой за левое плечо продырявленной пуховой куртки. – Выходим через твою дверь. Воронин, обхватив рукоятку пистолета двумя уками, выстрелил в раздолбанное ветровое стекло «Жигулей».
Романов, лежавший на полу между сидениями, ещё не успевший по-настоящему испугаться, таращил глаза и ничего не видел кроме мокрого резинового коврика у своей щеки. Он прислушивался к звукам выстрелов и чувствовал, как под меховой шапкой щекочут кожу капельки пота.
– Выбирайся через свою дверь, – крикнул Костя, но Воронин не пошевелился.
– Где оружие? – подал слабый голос Романов. – Дайте мне хоть что-нибудь.
– Там, в джипе оружие, – Костя поджал ноги, спускаясь ниже. – Ружья помповые, автомат семьдесят четвертый «сучка», там до хрена оружия, в джипе.
– А почему оно в джипе? – Романов инстинктивно сверху закрывал себя кейсом, как щитом.
– Откуда я знаю? – Костя застонал. – Меня вот подстрелили. Вот так, подстрелили. У меня у самого ничего нет, – неловко уперевшись простреленной ключицей в сиденье, Костя застонал от боли громко, почти во весь голос.
– Хватит тебе стонать, – рявкнул Воронин, не снимая с прицела расстрелянные «Жигули».
– Что мне, хрюкать перед смертью? – Костя снова застонал, не находя удобного места раздробленному пулей плечу.
Воронин, так и не найдя цели, левой рукой нащупал ручку, толкнул дверцу от себя.
– Слышь, Юрий Сергеич, – он постучал той же левой рукой по кейсу, прикрывавшему Романова. – Вылезай из машины. На обочину ползи, в кювет.
Светлана Петровна Романова спустилась вниз, когда машина мужа, мигнув красным светом задних фонарей, выкатилась за ворота. Она наблюдала через окно, как оставшийся в будке у ворот единственный охранник, быстрым шагом вышел из своего помещения, бросил в снег сигарету и, вышел через калитку с территории участка, скрылся за глухим забором. Куда это он? Безотчетное беспокойство вытолкнуло Светлану Петровну из дома, за дверь, под покатый навес крыльца. Остановившись и замерев на минуту, она услышала выстрелы. Светлана Петровна зачем-то пошарила рукой в кармане яркого спортивного костюма, все ещё не смея поверить в страшную реальность происходящего, обернулась к выбежавшей вслед кухарке, слышит ли та выстрелы за забором. Но бестолковая Ольга, поняв, что происходит неладное, лишь таращила глаза, прислушивалась, склонив голову набок и выставив вперед правое ухо.
Сорвавшись с крыльца, Светлана Петровна опрометью бросилась к воротам, добежав, толкнулась в полуприкрытую калитку, выскочила на дорогу и остановилась, хватая широко раскрытым ртом воздух вперемежку с мокрым снегом. Там, за белой снежной завесой метрах в двухстах от ворот, казалось, стояли какие-то машины, казалось, двигались тени людей. Там что-то происходило, но не разобрать что. Выстрел, два выстрела и ещё один. Светлана Петровна сделала пару шагов вперед, к этим машинам, к этим выстрелам, к мужу, но остановилась, бросилась назад, в дом.