Смерть приходит в конце

Сатипи шла впереди; за ней на расстоянии нескольких шагов — Яхмос.

Внезапно Сатипи повернула голову, по-видимому, желая что-то сказать Яхмосу. Наверное, подумала Ренисенб, говорит ему, что именно здесь произошло несчастье с Нофрет.

И тут Сатипи неожиданно застыла на месте. Замерла, глядя назад, через плечо. Руки ее взметнулись вверх, словно она пыталась заслониться от страшного видения или защитить себя от удара. Она вскрикнула, пошатнулась и, когда Яхмос бросился к ней, с воплем ужаса сорвалась с обрыва и рухнула на камни внизу…

Ренисенб, зажав рот рукой, неверящими глазами следила за ее падением.

Распростершись, Сатипи лежала на том самом месте, где когда-то лежала Нофрет.

Ренисенб подбежала, наклонилась над ней. Глаза Сатипи были открыты, веки трепетали. Ее губы шевелились, словно она силилась что-то сказать. Ренисенб наклонилась ниже. Ее потрясло выражение ужаса, застывшее в глазах Сатипи.

Потом она услышала голос умирающей.

— Нофрет… — с хрипом выдохнула Сатипи. Голова ее упала. Челюсть отвисла. Хори повернулся навстречу Яхмосу. Они подошли одновременно.

Ренисенб выпрямилась.

— Что она крикнула, перед тем как упала? Яхмос тяжело дышал, не в силах вымолвить ни слова.

— Она посмотрела куда-то.., за моей спиной.., словно увидела на тропинке кого-то еще.., но там никого не было.., никого не было…

— Там никого не было, — подтвердил Хори.

— И тогда она крикнула… — испуганно прошептал Яхмос.

— Что она крикнула? — нетерпеливо переспросила Ренисенб.

— Она крикнула… Она крикнула… — Голос его дрожал. — «Нофрет!»

Глава 12 Первый месяц Лета, 12-й день

1

— Вот, значит, что ты имел в виду. Хори? — Ренисенб скорей утверждала, нежели спрашивала. И, охваченная ужасом, тихо добавила еще более убежденным тоном:

— Значит, Сатипи убила Нофрет…

Поддерживая руками свисавшее с шеи ожерелье, она сидела у входа в небольшой грот рядом с гробницей — обитель Хори и смотрела вниз на простиравшуюся перед ней долину, и сквозь дремоту думала, насколько справедливы были слова, сказанные ею накануне. Неужто это было только вчера? Отсюда сверху дом и спешащие куда-то по делам люди казались не более значительными, нежели растревоженное осиное гнездо.

И только солнце, величественное в своем могуществе, сияет в небе, только узкая полоска серебра — Нил — блестит в утреннем свете, только они вечны и бессмертны. Хей умер, нет уже и Нофрет с Сатипи, когда-нибудь умрут и она, и Хори. Но Ра будет по-прежнему днем править на небесах, а по ночам плыть в своей ладье по Подземному царству, держа путь к рассвету. И Нил будет спокойно нести свои воды далеко с юга, из-за острова Элефантины, мимо Фив и места, где живут они, в Северный Египет, где жила и была счастлива Нофрет, а потом все дальше к большой воде, уходя навсегда из Египта.

Сатипи и Нофрет…

Ренисенб решилась высказать свои мысли вслух, поскольку Хори так и не ответил на ее последний вопрос.

— Видишь ли, я была настолько уверена, что это Себек… — Она не договорила.

— Ты заранее убедила себя в этом.

— Совершив очередную глупость, — согласилась Ренисенб. — Ведь Хенет сказала мне, что Сатипи пошла наверх и что Нофрет еще до нее тоже отправилась туда. Я должна была сообразить, что Сатипи намеренно последовала за Нофрет, что они встретились на тропинке и Сатипи столкнула ее вниз. Ведь незадолго до этого она заявила, что в ней больше мужества, чем в моих братьях.

И, вздрогнув, Ренисенб умолкла.

— Когда я ее встретила, — продолжала она, — я должна была сразу все понять. Она была сама не своя, выглядела такой испуганной. Пыталась уговорить меня вернуться вместе с ней домой. Не хотела, чтобы я увидела мертвую Нофрет. Я, должно быть, ослепла, иначе сразу бы все поняла. Но я так боялась, что это Себек…

— Я знаю. Потому что ты видела, как он убил змею.

— Да, именно поэтому, с жаром подтвердила Ренисенб. И потом.., мне приснилось… Бедный Себек — я была несправедлива к нему. Как ты сказал, угрожать — это еще не значит убить. Себек всегда любил пускать пыль в глаза. А на самом деле отважной, безжалостной и готовой к решительным действиям была Сатипи. И потом, после того события.., она бродила, как привидение, недаром мы все ей удивлялись. Почему нам даже в голову не пришло такое простое объяснение?

И, вскинув глаза, спросила:

— Но тебе-то оно приходило?

— Последнее время, — ответил Хори, — я был убежден, что ключ к тайне смерти Нофрет лежит в странной перемене характера Сатипи. Эта перемена так бросалась в глаза, что было ясно: за ней что-то крылось.

— И тем не менее ты ничего не сказал?

— Как я мог, Ренисенб? У меня ведь нет никаких доказательств.

— Да, ты прав.

— Любое утверждение обосновывается доказательствами.

— Когда-то ты сказал, — вдруг вспомнила Ренисенб, — что люди в один день не меняются. А сейчас ты согласен, что Сатипи сразу переменилась, стала совсем другой.

Хори улыбнулся.

— Тебе бы выступать в суде при нашем правителе. Нет, Ренисенб, люди действительно остаются сами собой. Сатипи, как и Себек, тоже любила громкие слова. Она, конечно, могла перейти от слов к действиям, только, думаю, она была из тех людей, которые кричат о том, чего не знают, чего никогда не испытали. Всю ее жизнь до того самого дня она не знала чувства страха. Страх застиг ее врасплох. Тогда она поняла, что отвага — это способность встретиться лицом к лицу с чем-то непредвиденным, а у нее такой отваги не оказалось.

— Страх застиг ее врасплох… — прошептала про себя Ренисенб. — Да, наверное, с тех пор, как умерла Нофрет, в Сатипи поселился страх. Он был написан у нее на лице, а мы этого не заметили. Он был в ее глазах, когда она умерла… Когда она произнесла: «Нофрет…» Будто увидела…

Ренисенб умолкла. Она повернулась к Хори, глаза ее расширились от недоумения.

— Хори, а что она увидела? Там, на тропинке. Мы же ничего не видели. Там ничего не было.

— Для нас ничего.

— А для нее? Значит, она увидела Нофрет, Нофрет, которая явилась, чтобы отомстить. Но Нофрет умерла и замурована в своем саркофаге. Что же Сатипи увидела?

— Видение, которое предстало перед ее мысленным взором.

— Ты уверен? Потому что если нет…

— Да, Ренисенб, если нет?

— Хори, — протянула к нему руку Ренисенб, — как ты думаешь, все кончилось? Со смертью Сатипи? Вправду кончилось?

Хори взял ее руку в свои, успокаивая.

— Да, да, Ренисенб, разумеется, кончилось. И тебе, по крайней мере, нечего бояться.

— Иза говорит, что Нофрет меня ненавидела… — еле слышно произнесла Ренисенб.

— Нофрет ненавидела тебя?