Смерть, проклятье и любовь!
Шрифт:
Вальтер, весь вечер разыскивавший пропажу, с удивлением обнаружил свой любимый музыкальный инструмент. Именно там, где и оставил его, отправляясь на личную беседу с хозяином замка. Только вот взять в руки сразу так и не довелось.
Генрих, подозрительно сузив зелёные глаза, едва слышно прошипел:
– Не вздумай прикасаться к арфе до тех пор, пока я не сниму с неё кровавые чары. Ведьма слишком поздно спохватилась, что дела у вас с Абигайль зашли так далеко. Она пока не в курсе, что ты даже уже успел посвататься и получить согласие отца девушки. Вот и решила хитростью добиться своего. Скорее всего, твоей наречённой она поскорее подыщет другого жениха. Потом ловко запудрит де Рианору мозги, чтобы тот счёл новую кандидатуру более
Альвева сразу почуяла, что все её старания пошли прахом. Только колдовской дар Генриха намного сильнее, чем у неё. Поэтому служанке пришлось лишь молча смириться с очередным поражением. Обдумав оставшиеся возможности, ведьма решила, что идеальным выходом станет поскорее подыскать для Абигайль достойную замену приглянувшемуся ей рыцарю. Причём сделать это так ловко, чтобы никто и не заподозрил, что во всей этой истории замешана именно она.
Проходя мимо будуаров женщин и девиц из свиты короля Вильгельма I, ушлая чародейка услышала именно то, что подходило больше всего для благородной цели устройства собственного брака с герцогом Вальтером де Аверном.
Совсем ещё молоденькая баронесса де Риори взахлёб поделилась с замужней кузиной потрясающей новостью:
– Маргарет, инфант Фердинанд, второй по старшинству сын короля Испании, намерен жениться! Мои родители уже послали мой портрет принцу! Надеюсь, что он обратит внимание именно на меня и приедет лично познакомиться! Я видела его на свадьбе у герцогини де Атеор! Он великолепен!
– Вот дурёха, – ласково пожурила графиня де Овессин не в меру пылкую родственницу. – Ты ему – совсем не ровня! Я ещё понимаю, Абигайль или другая герцогиня. Ну, молодая графиня ещё может на что-то рассчитывать. Птицы подобного полёта и вовсе предпочитают брать в жёны принцесс.
– О, умеешь ты разбить даже самую сокровенную мечту, дорогая!
Баронесса, размазывая слёзы и грязь по кукольному личику, опрометью бросилась в свои покои. Альвева даже не успела толком рассмотреть младшую дочь барона Луи де Риори.
Колдунья пожала плечами и отправилась в собственную каморку. Достала из тайника заказанный у итальянского художника портрет герцогини Абигайль де Рианор. Девушка наложила на него самые сильные приворотные чары из всех, какие только смогла припомнить. После чего без зазрения совести подложила в сундук с другими такими же изображениями кандидаток в будущие супруги испанского принца. Криво улыбнувшись, служанка отправилась на розыски неуловимого Вальтера. Наглец напрасно посмел воспротивиться её выбору.
Открывшаяся дверь в покои герцогского родича и лекаря в одном лице явила глазам девицы безрадостную картину. Рыцарь, именно его она прочила в собственные мужья, с тревогой на красивом лице смотрел на так и не пришедшую в сознание Абигайль. Наконец, он выдохнул:
– Господин мой, неужели нельзя сделать так, чтобы проклятье выпустило её из своих когтей гораздо раньше?
– Увы, я и так сделал всё, что было в моих силах. Снять такие сложные чары может лишь тот, кто их наложил. Не думаю, что польстившаяся на вас чёрная колдунья даст вам с Абигайль хоть тень шанса на успешное разрешение ваших проблем.
– Чем думает эта безголовая ведьма? – Вальтер в сердцах позволил тяжёлому вздоху сорваться со своих губ. – Я – рыцарь. Она – кладезь грехов и кровавых преступлений! Никогда не быть нам мужем и женой! Мы – вечные враги!
– Попрощайся со своей девкой, глупец! – неожиданно прилетело в ответ.
Альвева, не выходя на освещённое место, выпустила чары. Они должны отправить соперницу в вечное странствие в веках в туманах без права выскользнуть из тенёт полного кошмаров и страданий сна.
Только рыжеволосая соперница дочери герцога не учла одну маленькую тонкость. Вальтер поступил строго в соответствии с Кодексом
Чести. Этому своду правил следовали ещё Рыцари Круглого Стола. Сорвавшийся с пальца, увенчанного подобием золотого напёрстка, его венчал волчий коготь, сгусток непроглядной тьмы, ударил наследника рода де Аверн в грудь. Генрих отогнал негодницу, но было уже слишком поздно что-либо изменить.Несчастный точно выцвел. В полусне он дотащился до конюшни и вскочил на спину своего верного коня. Тот оказался полностью готов к бесконечной скачке. Полный доспех всадника и тёплый плащ снова оказались на своих местах. Молодой человек лихо взлетел в седло и, намотав поводья на латную перчатку, пустил благородного скакуна неспешной рысью. Через несколько мгновений он уже крепко спал, уронив голову в шлеме с поднятым забралом на мерно вздымающую грудь.
Невесть откуда взявшийся густой сероватый туман расступился, приглашая своего пленника начать свой бесконечный путь в вечность. Призрачная тропка пролегала на узкой грани между жизнью и смертью.
Генрих поставил защиту на собственные покои и направился по тайному коридору, о котором никто, кроме него, был ни сном и не духом, в кабинет своего герцога. Ему выпало тяжёлое бремя доложить о том, какую страшную цену заплатил рыцарь де Аверн за спасение Абигайль.
– Господин мой, чёрная ведьма хотела отправить в вечное странствие вашу младшую и любимую дочь. Вальтер встал на пути у колдовства, доказав, что его слова любви – не пустое сотрясание воздуха. Вам лучше поскорее выдать её замуж. Лучше, если как можно дальше от этих мест. Колдунья вполне может сорвать злобу именно на ней.
– Я поступлю так, как ты советуешь, Генрих. Молодого герцога, конечно, жалко до слёз. Увы, но мы уже не в силах что-либо изменить в его горькой судьбине. Как только моя девочка очнётся, отправим её в ближайший монастырь, от греха подальше. Закажем и молебен во спасение души несчастного Вальтера де Аверна. Он слишком страшной ценой доказал собственное благородство и соответствие высоким идеалам рыцарской чести.
Лекарь сразу почувствовал, что дочь герцога скоро придёт в себя. Поэтому поспешил вернуться в собственные покои. Ему тоже не давала покоя мерзкая проделка ведьмы, что вполне могла остаться без должного воздаяния. С этим Генрих смириться не пожелал, так как тоже был человеком слова и чести. Он был недостаточно знатен и богат, чтобы стать рыцарем. Исцелять же больные тела и души ему казалось более достойным его колдовского дара занятием, чем участь обычного оруженосца, резво бегущего у стремени своего господина.
Абигайль сразу поняла, что случилось какое-то страшное несчастье. Срывающимся от дурных предчувствий голосом девушка выдохнула:
– Я чувствую, что с Вальтером случилась какая-то неисправимая беда! Что с ним? Неужели эта чёрная ведьма, всё же, добралась до него? – юная герцогиня крепилась, но слёзы уже стояли в голубых глазах. В них было столько страдания, что лекарь снова пожалел, что мало чем может помочь влюблённым.
– Увы, девочка, он встал на пути проклятия. Теперь по воле колдуньи, та, всего лишь, хотела избавиться от тебя, будет спать и вечно бродить в тумане. Не в силах ни проснуться, ни остановиться. Впрочем, есть один способ помочь ему, но тебе придётся уплатить слишком большую цену за его спасение в далёком будущем.
– Какую? Генрих, не надо юлить! Говори всё, как есть! – гневный взгляд из-под шапки золотистых локонов сразу подсказал лекарю, что если он и дальше будет медлить, то получит, в лучшем случае, роскошную истерику.
– Чёрная ведьма подбросила ваш портрет к другим. Король Испании намерен женить младшего сына. На ту вещь наложены сильные приворотные чары. Если вы хотите помочь Вальтеру, я проведу специальный обряд, но вам придётся подчиниться воле отца и выйти замуж за Фердинанда. Тогда, не в этой, увы, жизни, но вы встретитесь и сумеете развеять чары. Вы же понимаете, что молодой де Аверн, не сомневаясь ни минуты, встал на вашу защиту?