Смерть в черном конвертике

– Где камень?

Артем на сей раз не счел нужным вообще что-то отвечать. Эта идиотка уже размахалась скальпелем, ее не остановишь. Так к чему тратить силы на лишние слова?

– Не молчи, так неинтересно. Где камень?

– Может, он реально не знает? – предположил Бас. – Потому что вряд ли он молчал бы просто так. Посмотри, он уже весь позеленел от страха!

«Не от страха, а от потери крови и боли», – подумал Артем. Но вслух произнес:

– Пошел ты…

– Не хами, я же тебе помогаю! Скажи, где камень, вот и все! Черный такой камень… хотя я и сам толком не в курсе, как он выглядит.

– Да знает он, о чем мы говорим, – встрял Шут. – Просто героя из себя корчит.

– Ну вот, еще и этот заржал, – горестно произнес Артем.

– Да я тебе сейчас… А, нет, не сейчас. Позже. Но я с тобой поквитаюсь! Ты свои шуточки вместе с кровавыми соплями обратно всосешь, понял? Я уже просек, что камня у тебя нет, он у девки той, сто пудов! Сегодня хозяин ее поймает и добудет камень. А когда это случится, ты уже станешь никому не нужен.

– И убьют тебя, – подтвердила Пискля. – Очень надеюсь, что это позволят сделать мне. Ты мне нравишься! Думаю, я смогу сделать из тебя что-то красивое.

Особенно впечатляла эта формулировочка «что-то».

– Это она может! – почему-то дико обрадовался Шут. – Она у нас малышка талантливая, все может! Я даже не буду участвовать, мне будет достаточно полюбоваться, что она с тобой сотворит. Тогда тебе эти царапки скальпелем цветочками покажутся!

– А потом тебя вернут в город, – добавил Бас. – Ну как – тебя… труп твой. Ты не думай, что и мне это тоже нравится. Мне плевать. Я просто думаю, что тебе это интересно узнать.

– Ты станешь важной моей работой, – Пискля провела тупой стороной скальпеля по его щеке. – Конечно, тогда все будет выглядеть не так хаотично, как сейчас. Я придумаю особый узор, настоящий рисунок для тебя! О тебе в газетах напишут. Забавно, да? Ты сам писал в газеты, а тут станешь героем для чьей-то статьи. Это для нас удача, что ты – редактор, человек известный. Твоя смерть укрепит наше влияние.

– Ну вот, наконец-то у моего жалкого существования и появился смысл, – усмехнулся Артем. Разбитые губы несколько снизили эффект от его «жеста», но все равно получилось неплохо.

– Смейся, смейся, – добродушно позволил ему Бас. – Пока тебе есть чем смеяться. Вот отрежет она тебе губы – тогда посмотрим, как ты повеселишься!

– Так хочется, – простонала Пискля. – Если бы можно было прямо сейчас начать!

Артем напрягся еще больше. Не хватало еще, чтобы это шизофреничка в транс впала и кромсать его пошла вдоль и поперек! Тогда шансов спастись у него не останется, это точно, а так – он хотя бы выигрывает время.

– Сейчас нельзя, – проявил неожиданное благоразумие Шут. – Босс ведь сам сказал, что мы сначала девку поймать должны. Но ничего, сегодня вечером наши ребята этим займутся, а потом уж он твой.

«Девку? Какую еще девку? – пытался сообразить Артем. – Они об Агнии говорят?! Скорее всего, о ней. Получается, они все еще ее ищут!»

Хоть какие-то ответы на его вопросы появились: да, вся эта история как-то связана с Агнией и, соответственно, со смертью Кристины Орлик – как он и предполагал. С удивлением Артем обнаружил, что не ощущает по отношению к Агнии ничего, похожего на злость, – а ведь это она виновата во всем происходящем с ним сейчас, пусть и косвенно. Но злости все равно не было – только страх, что она тоже попадет в лапы этих уродов и как-то пострадает. А он ничего не может сделать!

– Я подожду, – вздохнула Пискля. – Я терпеливая. До скорого, игрушка!

Они ушли, вновь оставив его в темноте. Артем не расстроился, он чувствовал, что его организм уже просто отключается из-за усталости и потери крови. Он не был уверен – приходит ли к нему сон или он теряет сознание…

Глава 17

Непосвященные люди имеют весьма поверхностное представление о профессии секретаря. Вроде бы сидит себе девочка за столом, улыбается, кофе разносит, если попросят. Короче, эдакое украшение офиса с эффектом минимальной пользы – некая помесь фикуса с кофеваркой.

Иногда Людмиле хотелось, чтобы все так и было. Вот было бы здорово, если бы из ее жизни исчезли все документы, телефоны, компьютеры, а остались бы только кофе, стол и стул! Но нет? от нее требовали: и украшать офис своим присутствием, и работать эдаким маленьким «моторчиком», постоянно контролирующим деятельность всех прочих сотрудников.

Что она и пыталась делать. Иногда ей становилось противно улыбаться, глядя в масленые глазки клиентов, норовивших пригласить ее на «критический осмотр новой сауны». Противно – изображать книксен перед разбушевавшейся Зубковой, неожиданно пожелавшей изобразить бурную деятельность. Противно – виновато опускать взгляд перед журналистами и фотографами, когда они отчитывали ее, как маленькую девочку, за все свои личные конфликты с начальством Людмилы.

Но Люда все это терпела, потому что в целом все могло быть и хуже – она это точно знала по своему предыдущему месту работы. А в рекламном агентстве случались и периоды затишья, когда клиенты только звонили, но лично не являлись, Зубкова брала отпуск на неделю, чтобы купить себе новые колготки, а авторы и фотографы попадались вполне адекватные, помогать им было даже приятно.

Среди таких адекватных фотографов в личном «списке контактов» Людмилы значилась и Агния Туманова. С ней у Люды сложились вполне нормальные приятельские отношения, потому что Агния Люде не хамила и не строила из себя центр Вселенной, отмеченный на ее карте изображением фотоаппарата. Так что, когда Агния попросила оказать ей небольшую услугу, Люда с радостью согласилась.

Ей было очень приятно выбраться из офиса. Погода стояла хорошая, солнечная, а в помещении как раз сломался кондиционер, так что сидеть за компьютером Люде не хотелось. Предложение Агнии встретиться где-нибудь в городе оказалось очень кстати.

Требовалось разобраться с последним заданием, которое оказалось довольно-таки странным. Мало того, что заказ поступил уже в горящие сроки, так еще и затребовали непременно Агнию, хотя и другие фотографы тоже были свободны! Платье для нее приобрели, а гонорар пообещали такой, что Зубкова чуть собственной раскатанной губой не поперхнулась, – просто идеальные условия!

Но Люда подспудно чувствовала, что где-то тут скрыт подвох. Она не доверяла клиентам, готовым отдать больше, чем они собираются получить. Да, конечно, Агния очень талантлива в своем деле, но это мало кто понимает! А платить такие деньги за не очень-то известное имя… странно.

Люда ни с кем не делилась своими опасениями, потому что не знала, как их объяснить. Она в глаза не видела этого клиента, имя его тоже осталось ей неизвестно – а его-то она должна была знать! Это ведь она составляет все документы, она занимается договорами с фотографами. А тут – ничего.

Зубкова, конечно, упомянула о каких-то бумагах, подготовленных юристом клиента, но Люду подобный подход к делу не устраивал. Что за бумаги, где они – непонятно. Да и вообще, это – ее работа!

Агния, естественно, вначале и не спросит о контракте… а может, и вообще не спросит. Она периодически забывала об «официальной части» заказов, секретарю приходилось напоминать ей об этом. Сложившаяся с последним заказом ситуация напрягала Люду до предела.

А сегодня все эти странности получили свое продолжение. К Людмиле подошла Зубкова, собственной персоной, и бесцеремонно бросила на ее стол запечатанный конверт.