Смерть в прямом эфире

Гуров рассматривал несколько фотографий, которые ему принесли из лаборатории Котов и Нестеренко. Сыщик долго крутил между пальцами снимок пожилой женщины, у которой Авилов купил цветы, и не в первый раз спросил:

— Говорите, цветочки он подарил незнакомой девушке? А где фотография девушки?

— Не успели, Лев Иванович, она в метро нырнула.

— Красивая?

— Подходящая, но Авилову не в цвет. Возраст, потом женщина явно его не знает. Удивилась, дернула плечиком и обронила: "Ну, спасибо, молодой человек".

Гуров вновь взял фотографию цветочницы и задумчиво произнес:

— Конечно, двадцать лет — не кот чихнул. Может, и ошибаюсь я. Она случайно так пальцами не пощелкивает? — Он ловко щелкнул пальцами.

— Не заметил, — ответил Нестеренко, а Котов сказал:

— Так холодно, Лев Иванович, у нее руки красные, она их в ватник все прячет.

— Сентябрь, а у тебя ватник, — недовольно пробормотал Гуров, пригляделся к фотографии и примирительно сказал: — Действительно, ватник. Но чтобы Дина ватник надела...

— Это, знаете, от машины к подъезду в плаще хорошо, — резко проговорил Нестеренко, — а на улице часиков несколько постоишь, так тулуп накинешь.

— Ну, извини, — Гуров отложил фото цветочницы, начал смотреть другие снимки, ткнул в один: — А этот человек какое отношение имеет к Авилову?

— Они вместе из тира вышли, я взял его одного, хотел четче сделать. Мне показалось, разговор у них интересный.

— Молодец. Вы оба молодцы. Этот парень в МУРе работал, потом уволился, а через несколько лет в КГБ объявился. Я слышал, неприятности у него, с водкой шибко дружен.

— Я запах вроде почувствовал, говорить не стал. Расстояние, — сказал Котов.

— Важно, что это он, — Гуров пальцем постучал по снимку, подвинул фото цветочницы. — С ней я не уверен, а Золотарев — точно. Важно, парни, что мы уцепились и за другой конец. Авилов с одной стороны, Золотарев — с другой. Это уже кое-что. Авилова задерживать бессмысленно. Его присутствие на телевидении и в тире вызовет смех у прокуратуры. Пистолет, конечно, уничтожен. Как он стрелял, никто не видел, а если и видел, так нам неизвестен. Надо заниматься Золотаревым и выяснить; цветочница — действительно Дина Павлова или у меня с мозгами плохо? Давай, Гриша, занимайся девушкой. Ты видишь тетку в ватнике, а двадцать лет назад она танцевала в балете, была одной из красивейших девушек московского полусвета. Затем водка, потом красненькое. Лет пятнадцать назад ее задержали в "Национале", но комитет заступился. Ты понял?

Котов кивнул.

— Но я могу ошибаться. В те годы мы были знакомы. — Гуров на секунду смешался. — Был влюблен, дважды провожал. Она живет на Пятой Парковой, там булочная. Могу ошибаться. Для любопытных, — он взглянул на Станислава, — сообщаю: романа у нас не получилось, так как у меня не было денег. Я в МУРе сто сорок получал, а Дина была девушка дорогая. Значит, съездить на Тверскую, если я не ошибаюсь, она сегодня там не стоит. Вчера она что-то передала Авилову. Затем мотай на Парковую, может, это не Пятая и сегодня там никакой булочной нет. Гриша, под землей найди и сделай на нее установку. Когда Котов ушел, Гуров взглянул на Нестеренко. Сказал:

— На Золотарева делать установку бессмысленно, он сотрудник той конторы, должность мелкая, подай-принеси. Ленив, неумен да еще выпивоха.

— Но вербовку и обучение Авилова ему поручили, — заметил Станислав.

— Думаю, там иначе сложилось, — после паузы ответил Гуров. — Золотарев вел за Авиловым наружку. На парня вышли через агентуру, он в тех краях фигура, решили посмотреть. Авилов как-то подставился, скорее всего подрался, он на руку быстр. А Золотарев захотел отличиться, так и получилось. Решили второго человека не засвечивать, потому и тир.

— Так чего мы с этим типом делать будем? — спросил Станислав.

— Пока ничего, — Гуров задумался. — Мне обязательно надо встретиться с Пашей Кулагиным.

— Назначь встречу, мы подстрахуем, — уверенно заявил Станислав.

— Не годится. Он и так держится там из последнего. Мы должны ему помочь.

— А что, если отдать ему Фокса? Фигура интересная, направление скорее их, чем наше, у нас людей не хватает.

— Фокса? — Гуров задумался. — Идея неплохая. А осуществить ее следует через генерал-полковника, чтобы нашего духа в деле не было.

— Ну, такой вопрос вам решать, — дипломатично ответил Крячко.

— Лады, я пошел, — Гуров поднялся, одернул пиджак, щеткой махнул по ботинкам, глянул на себя критически в зеркало, причесался и вышел из кабинета.

Сыщик зашел к Орлову, у генерала кто-то был. Гуров пофлиртовал с Верочкой.

— Мои мужики ревнуют, — сын Верочки начал ходить в детский сад, — говорят, на работе и на работе, нас совсем забросила.

— И верно говорят. Девчонкой была, другое дело, танцем меньше, больше. Теперь ты, Верунчик, супруга и мать. Ты на нас не равняйся, мы люди конченые. Сыскная болезнь хуже СПИДа, до могилы провожает.

— Вы не совсем нормальные.

— Мы совсем ненормальные, — поправил Гуров.

Из кабинета Орлова вышел незнакомый генерал, сыщик встал, сказал:

— Спроси, может, ему не до меня, я на минуту.

— Не кокетничайте, Лев Иванович, — улыбнулась Верочка, но сняла трубку. — Петр Николаевич, здесь Гуров, просит разрешения войти.

Выслушав ответ, она покраснела, молча махнула рукой на дверь. Гуров чмокнул ее в щеку, снова одернул пиджак и скрылся в кабинете.

— Пропусти вступление, объясни, чего такой деликатный стал?

— Тем не менее, здравия желаю, — ответил Гуров.

— Еще бы ты не желал мне здравия. Чего выпрашивать пришел?

— Мне необходимо переговорить с Кулагиным. Чует мое сердце, им в главке недовольны именно из-за его дружбы с нами. Я предлагаю отдать ему Фокса. Но сделать это не через вас, а через генерал-полковника. У Фокса контрабанда алмазами, обширные связи, убежден, среди них и ребята ЦРУ, и англичане, работы непочатый край.

— А ты чуешь, что наши ордена отдаешь? — Орлов наклонил голову, глянул испытующе. — Ты по Голубу в лучшем случае исполнителя возьмешь, отметят в приказе и выльют шайку дерьма в газетах.

— Не беда, лишний раз в баню схожу. А за Фокса нам соседи всю жизнь должны будут, и Паша в порядке.

— И ты с ним переговоришь. Тебе на базаре торговать — без штанов вернешься.

— Что выросло, то выросло, господин генерал-лейтенант.

— И чего ты от меня хочешь? Разрешать я тебе разрешаю, помогать не буду.

— И напрасно. Без вашего звонка мне надо будет заместителю министра объяснять, почему я через вашу голову прыгаю.

— Все ты врешь, — Орлов осуждающе покачал головой. — Ну нет у меня времени разбираться в твоих хитростях. — Он нажал кнопку, когда Верочка ответила, сказал: — Девочка, соедини меня, пожалуйста, с генерал-полковником Шубиным.